да? Добрались-таки до нас! Что им от нас нужно?!
— Хозяева игры — это Морис, — говорю я со вздохом.
— Не может быть, — всхлипывает Палома с ужасом.
— Увы, это точно, и, похоже… — я собираюсь рассказать ей обо всем. В том числе о том, что знаю, где именно мы сейчас находимся. Естественно, это подземелье, но явно это то самое место, где мы с Лексом повстречали ходячий агрегат предшествовавшей нам расы людей, населявших Муравейник. То есть мы совсем недалеко от лагеря падших. И агрегат этот Морис явно каким-то образом научился использовать в своих целях. Но я не успеваю ничего рассказать, потому что переговорное устройство оживает.
— Девушки, — говорит оно голосом Мориса, — подойдите ближе.
— Морис! — я первая подбегаю к решетке, так как Паломе еще нужно выбраться из обмотанного вокруг нее одеяла. — Что с Лексом?!
— Ты проснулась раньше, чем я ожидал, но прошло уже достаточно времени, чтобы уверенно сказать, — отвечает Морис отстраненно, — что он нам больше не помешает.
Я падаю на колени, как раз когда Палома подходит ко мне:
— Что это значит? — спрашивает она испуганно.
— Остались только вы двое, — говорит Морис через устройство, но благодаря свету фонарика, который я уронила на пол, можно заметить, что кто-то стоит в боковом ответвлении коридора. Судя по размерам, тот самый смертоносный агрегат. — Но мне нужна только одна из вас. Я не хочу вам зла, поэтому вторую я просто отпущу, — обещает он.
— А что, что будет с той, которую ты оставишь?! — срывающимся голосом спрашивает Палома.
— Она навечно станет моим сердечным другом, — голос Мориса теплеет. — Я помещу ее в специальной комнате, которую я подготовил только для нее. Она не сможет контактировать с внешним миром, кроме как через меня. Но я буду ухаживать за ней наилучшим образом и обещаю выполнять малейшую прихоть. Ей я буду поверять все свои печали и радости, поделюсь всеми знаниями и результатами своих исследований. Мы будем только вдвоем, будем существовать только друг для друга.
Палома с непониманием смотрит на меня.
— Что он такое говорит?
— Он собирается парализовать одну из нас, сломав шею с помощью специального устройства, а потом ухаживать как за лежачим больным, изолировав в одном из помещений подземелья, — перевожу я для нее.
— Но…но это ужасно, — Палома в ужасе хватается за решетку. — Ты сумасшедший, слышишь?! Такого даже Сэму в голову прийти не могло!
— Не сравнивай меня с ним! — в голосе Мориса слышно раздражение, хотя он пытается поддерживать ровный тон. — Он никогда о тебе не заботился. Я же готов предложить вам всего себя. Точнее, одной из вас, я приготовил спальню только для одной.
— А Герти?! Что ты сделал с Герти?!
— Хм, — Морис раздраженно выдыхает, — целью игры в конечном итоге было познакомиться с девушками лучше и выбрать ту, которая подходила бы мне наилучшим образом. Которая умела бы слушать, сопереживать, поддерживать и была бы достаточно умной и морально сильной. Изначально я выбирал между Герти и Паломой, остальные игроки были просто статистами в моем плане. Но Герти меня быстро разочаровала, она оказалась пустой и скучной. Поэтому я ввел в игру Вету. Впервые я услышал о тебе, дорогая, в разговорах твоего шинарда, — голос Мориса снова теплеет, а меня начинает подташнивать. — А помнишь, как мы познакомились в живую? Сама судьба свела нас вместе. Но с Паломой у нас тоже образовалась особая связь. Я не могу выбрать, но и оставить обеих не смогу. Поэтому я хочу, чтобы вы выбрали сами. Но учтите, та, кто покинет нас сейчас, должна будет забыть обо всем, что случилось. Обещаю, что прослежу, чтобы у стражей не было к вам претензий, но только до тех пор, пока вы сохраняете молчание. Ни стражам, ни кому бы то ни было, вы не должны рассказывать ничего из того, что так или иначе связано с игрой. При возникновении проблем, можно оставить сообщение на форуме техников для Жука, понятно? Но искать личных встреч или пытаться связаться как-то иначе запрещается. Так что теперь выбирайте, кто уйдет. Это сложно, понимаю, поэтому я буду терпеливо ждать вашего решения, сколько потребуется, — проявляет Морис великодушие напоследок.
Заливаясь слезами, Палома поворачивается ко мне. Я все еще сижу на полу, сдувшись как шарик.
— Прости меня, — проговаривает она с трудом, — но у меня же ребенок! У него кроме меня никого нет…
— Я понимаю, — киваю я. — Только подожди немного.
С трудом поднявшись на ноги, отвожу Палому подальше от переговорного устройства. Свечу фонариком на стены, но ничего подозрительного не замечаю. Тогда тихо, шепотом, на ухо Паломе, объясняю ей, как выбраться из подземелий. Идти совсем недалеко, но, не зная, куда сворачивать, можно заблудиться и нарваться на монстров. Не знаю, рассчитывает ли Морис на такой исход.
Палома крепко обнимает меня, снова извиняется, а потом мы возвращаемся к решетке.
— Мы решили, я ухожу, — говорит Палома за нас обеих. Ее голос становится тверже и громче, для нее кошмар почти закончился.
— Хорошо, через несколько секунд я открою решетку. Но помните, через нее должна пройти только одна из вас. Если вы попробуете меня обмануть…мне придется начать поиск сначала.
Обманывать его и в мыслях не было, его же чудище стоит за углом. Мы с Лексом… мы видели, как оно проткнуло копьем огромную монстроподобную птицу. Нас с Паломой оно может нанизать на него обеих одним движением.
Мы ждем. Прутья решетки медленно убираются, втягиваясь в широкую и крепкую коробку выхода. Проход свободен. Палома секунду медлит, оборачивается ко мне, берет за руку, дружески пожимает и, отпустив, делает несколько шагов вперед. Фонарик я отдала ей, она освещает им только пол впереди себя, как рекомендуют делать в подземельях, но все же она замечает тот предмет, который стоит слева от выхода. Мне от него виден только край.
— Здесь ведро стоит, — говорит Палома с недоумением и тут же стальное копье вылетает из темноты и пронзает ее насквозь. Наконечник далеко выходит из спины. Палома неловко покачивается и падает, становится темно.
Снова брякнувшись на колени, я нашариваю ее в темноте, нахожу фонарик в завернувшейся под тело руке. При свете я хоть вижу, что она серьезно ранена,
