Пока мистер Тейлор всё так же беспечно ходил по кабинету, Ривальды схватила его чашку с чаем и немного отпила.
— Даже если мне не удастся его убить, Лиам, — сказала она. — Если он убьёт меня, разве мы проиграем? Тогда он погибнет и сам. Не отправится в Эрхару, а просто умрёт.
— Ты думаешь, что он не знает того, что знаем мы?
— Он не знает того, что ты тоже заключал договор с Эрхарой.
— Тише! — кинулся мистер Тейлор к ней и прижал свой указательный палец к её губам. — У стен есть уши.
— Если бы он знал о тебе, ты был бы уже мёртв.
— И то верно, — согласился с ней Лиам и наконец присел обратно.
Он инстиктивно потянулся за своим чаем, но, не обнаружив его там, не особо расстроился.
— И это остаётся нашим козырем. Я применю эффект неожиданности и постараюсь его убить его же душой. Если не получится и я проиграю… Он тоже умрёт.
— Я правильно понял? Ты идёшь на жертву? — удивился мистер Тейлор.
Он постарался изобразить столь невообразимое удивление, что его глаза сами собой полезли на лоб.
— А что здесь необычного?
— Такой самолюбивый человек, как ты? Столь эгоистичный и социопатичный?
Ривальда немного смутилась, но Лиам Тейлор был одним из немногих людей, чьи слова никогда её не задевали за живое.
— Можешь посчитать это за пиар-ход, — сказала она. — Напиши статью, а в заголовке что-то вроде «Ривальда Скуэйн меняет имидж с мизантропа на защитницу слабых». Ты же хочешь этого, Лиам?
— Как бы ты не раздражала меня, терять тебя не очень охота.
— Люблю слышать от тебя такие слова, — скупо улыбнулась Ривальда. — Но, если серьёзно, я пришла к тебе не просто так похвастаться своими намерениями.
Лиам Тейлор обречённо вздохнул и произнёс:
— Слушаю тебя.
— Ты правильно понял, что мне требуется твоя помощь. Какая? Я постараюсь сейчас объяснить.
Приготовившись слушать, мистер Тейлор снял с подставки чашку и наполнил её чаем. На этот раз для себя.
— Я получила сообщение от Молтембера, — сообщила Ривальда. — Не сказала бы, что сообщение было очень трогательным, но это был он. Он выглядел ровно так же, как в момент нашей последней встречи.
— Эрхара совсем не меняет людей? — удивился мистер Тейлор.
— Не приходилось проверять раньше, — ответила миссис Скуэйн. — Наверняка, какое-то колдовство.
— Например, Сорвенгер помог, — съязвил Тейлор.
— В союзниках у него не только Сорвенгер. Шпионов ловить придётся долго.
— Так что тебе сообщил Молтембер?
— Угрожал. Шантажировал. Поставил мне ультиматум. Если я не явлюсь к нему с повинной, он уничтожит весь Зелёный Альбион.
— Но ты явишься к нему, — сказал мистер Тейлор. — Он получит желаемое и…
— То есть ты веришь слову Молтембера? Тебе приходилось знать его лично, в лицо, как я? Я знаю, что нет. А мне приходилось. Даже больше, но не будем раздувать эту тему. Молтембер не шантажирует. Он всё уже решил. Город будет уничтожен.
Лиам Тейлор застыл в глазах, всё ещё не веря умозаключению Ривальды. Он бы так и молчал, если бы миссис Скуэйн не окончила свой монолог.
— Если не вмешаешься ты, — аккуратно дополнила она.
Услышав это, Лиам сделал слишком большой глоток чая, чем обжёг язык и гортань. Но боль он по-геройски проигнорировал.
— Что я должен сделать?
— Чтобы уничтожить целый город с полумиллионным населением, маленьких Роковых Часов будет недостаточно. Тут нужно нечто большее. Силу часов нужно перенести в большие часы. Самые большие, что есть в городе.
— Центральные? — осмелился предположить мистер Тейлор.
— Именно они. И Молтембер с Сорвенгеров именно это и сделают. Независимо от того, что будет со мной, они попытаются убить всех в городе. Поэтому мы должны перестраховаться и опередить их на шаг. В моём доме, в подвале, есть большой запас взрывчатки. Я специально берегла его на этот случай.
— Безумие, — сказал мистер Тейлор. — Сколько же нужно отчаяния, чтобы взорвать Центральные Часы?
— Я знаю, что это вандализм. Часы стоят четыре сотни лет, они наша достопримечательность, но… Ты сам понимаешь.
— Тебе плевать?
— Не совсем. Но это единственный способ. У тебя есть ключи от моего дома. Джо ты не скажешь ни слова. Главное — успей до полуночи заложить взрывчатку под часы. Детонатор должен сработать за секунду до полуночи. И ещё. Часы не должны пробить полночь. Ты должен нарушить их механизм, чтобы в нужное время они остановились.
Мистер Тейлор с горечью почесал затылок.
— А так хотелось провести вечер с сыном, — пробормотал он. — А тут ты снова втягиваешь меня в свои игры. Рано или поздно я погибну. Слово даю, погибну.
— Главное, чтобы не сегодня. Считай, что своими сегодняшними действиями ты спасаешь жизнь своему сыну. Это ли не геройский поступок?
— Тоже мне нашла героя.
— Героев в городе только двое. Это ты и я.
После этих слов Ривальда словно на прощание улыбнулась. Лиам хотел поддежать её и своей улыбкой, но вышло что-то не до конца понятное.
Пришедшая спустя секунду в голову мистера Тейлора не вызвала у него бурю восторга.
— Постой, — неожиданно выпалил преподаватель. — А что, если в это время там будешь находиться и ты. И… О нет… Там могут быть Лютнер и Мерлин.
— Могут, — кивнула Ривальда, словно понимая к чему Лиам клонит.
— Ты предлагаешь мне вас всех убить?
— Мне этого всё равно не избежать. А заботы о Юлиане и Пенелопе оставь мне.
— Не избежать чего? — насторожился мистер Тейлор.
Ривальда явно не хотела поддерживать эту тему, но Лиам вынуждал.
— Ты всё понимаешь! — сказала она и вскочила со стула. — Лиам, не пытайся спасти меня. Это моё дело от начала и до конца. И ты сделаешь всё вровень так, как я тебе сказала. Для того, чтобы спасти Гарета, спасти город, спасти эту Академию.
Если бы у мистера Тейлора имелись усы, он на этом месте потрепал бы их. Однако ничего между носом и верхней губой не нашлось.
— Знаешь что? — сказал он. — А я не буду делать вид, что я лучше тебя. Я спасу город. И в случае чего… Ты должна знать. Мне будет не хватать тебя.
— Прощаешься со мной?
— Очень охота сказать «нет». Прежде всего, потому что я уверен, что оттуда ты выберешься живой. В одной руке ты будешь держать голову Молтембера, а в другой голову Сорвенгера. Сделай это для меня!
— Я не делаю что-то ради кого-то. Я делаю только ради города. Который я люблю. Ты этому городу нужен не меньше, чем я. Ты нужен Юлиану. Не оставляй его.
Лиам понуро опустил глаза вниз и привстал. Что делается в таких случаях? Следует жать руку или приобнимать на прощание? А может, позволить уйти ей по английски? Или расплакаться навзрыд, и не пытаясь скрыть своих настоящих эмоций.
