Ему уже приготовили крепкий черный кофе, и Донал наслаждался им, потягивая маленькими глотками, пока не прибыл омлет с различными разновидностями голубого перца, странными оранжевыми грибами и расплавленным зеленовато-синим сыром поверх всего. К омлету подали два толстых куска поджаренного хлеба с маслом. Донал жадно набросился на еду, а повара продолжали готовить обед.
— Просто потрясающе! — воскликнул Донал.
— Новы недоели.
— Я уже сыт, и ваш омлет — лучшее из всего, что я когда-либо пробовал.
— Спасибо. — Повар смягчился. — Нам очень приятно слышать ваши слова.
Донал махнул рукой на кастрюли, из которых поднимались притягательные ароматы.
— Скольких же гостей дон ждет к обеду?
— Троих, — ответил другой повар. — Крупных шишек с севера.
Налив себе ещё чашку кофе, Донал спросил;
— Интересно, когда дон сможет встретиться со мной?
Словно подслушав слова Донала, на кухню вошел человек с гладко выбритым черепом и в костюме дворецкого. Один из подчиненных Хикса, предположил Донал.
— Дон приглашает вас встретиться с ним сейчас, — произнес дворецкий, — в Красной Библиотеке. Если вы соблаговолите проследовать за мной…
— Не имею ни малейших возражений.
Донал все ещё пребывал в очень хорошем настроении. Но почему-то ему в голову пришел странный вопрос: а что будет, если он снимет амулет?
В это самое время Алекса с Виктором находились на подземной стоянке больницы и беседовали с одной из сестер, спешившей на очередное дежурство. Они уже поговорили с
членами семьи смертельно больного пациента, которые всю ночь провели в молитве в больничной часовне.
Эти люди сообщили им, что человек, по описанию похожий на Харальда, действительно некоторое время пробыл рядом с ними в часовне. Он был в состоянии, напоминавшем либо транс, либо страстную молитву. После чего встал и пробормотал: «Проклятие!», затем взглянул на священные останки и добавил: «Прошу прошения».
Затем поспешно вышел из часовни. Куда направился, неизвестно. Одно было ясно: в палату к постели Сушаны он не вернулся. Алекса была уверена, потому что она прождала там больше часа, пока не стало понятно, что Харальд исчез.
— Да-да, верно, — сказала сестра, теперь обращаясь к Виктору, — мотоцикл костного цвета, «Фантазм IV». У меня есть знакомый, которому нравятся мотоциклы, и он мне как-то говорил… Ну, что они довольно мощные машины, и я заметила, что у вашего знакомого одна из таких.
Виктор продемонстрировал ей снимок Харальда.
— И он как раз ехал на нем?
— Да, прямо вниз по ступенькам. — Сестра махнула в сторону двери в бетонной стене. — Вон оттуда. Он скакал на своем мотоцикле, который, могу поклясться, завелся ещё до того, как он к нему прикоснулся, и укатил отсюда быстрее, чем вы можете себе представить.
— Вы уверены? — спросила Алекса.
— О да! Это был он. А что, он совершил что-то противозаконное?
— Нет, ничего страшного, — машинально ответила Алекса.
— По крайней мере пока, — пробормотал Виктор.
Если вы называете себя доном, то должны выглядеть соответствующим образом, так полагал Донал. Человек, поднявшийся с кресла при виде вошедшего Донала, был одет в жемчужно-серый костюм и белую расшитую кружевами рубашку с серебристым галстуком. В булавке сиял громадный голубой брильянт.
Что же касается самого дона, то он был худощав, с загорелым лицом и элегантной седой эспаньолкой. Каким-то загадочным образом дон отдаленно напоминал покойного Малфакса Кортиндо. Но аура, исходившая от него, была совершенно иной.
— Насколько я понимаю, вы дон Ментрассоре. — Донал протянул руку.
— А вы лейтенант Риордан. — Они обменялись рукопожатием. — Если вы не против таких жестких кресел, как здесь у меня, то, прошу вас, садитесь.
— Спасибо.
— Хотите кофе?
— Я только что выпил чуть ли не целый кофейник на кухне. С поварами.
— А… — Дон улыбнулся. — Знаете, они едят гораздо больше, чем я и мои официальные гости. И, полагаю, они этого заслуживают.
— Харальд передает вам привет.
— А как у него дела, лейтенант?
— Великолепно. Что касается вас, то мне нет нужды спрашивать. — Донал сделал жест в сторону книжных полок красноватого цвета, заполненных книгами в основном в переплетах из алой кожи. — Здесь у вас просто великолепно.
— Ну что ж, чувствую, вы говорите искренно.
— Ещё бы! — Донал смотрел на названия книг. На полках стояли философские сочинения, о которых Донал когда-то что-то слышал, но сам никогда не пробовал читать.
Дон Ментрассоре взглянул на часы. Донал ожидал увидеть карманные часы на золотой цепи, но обнаружил очень современные и очень дорогие наручные.
— Я попытаюсь поскорее отделаться от гостей и освобожу вечер для вас. Надеюсь, что смогу быть вам полезен.
— Спасибо. Гм… Насколько мне известно, скоро здесь будут давать оперу с участием этих знаменитых тройняшек, или как их там называют…
— Трингулиане.
— Верно, о них. Возможно достать билет на представление?
— На какой из спектаклей? — Дон откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. — Вы, по-видимому, имеете в виду премьеру?
— И последующие спектакли тоже, если возможно.
— Все спектакли? Зачем? Донал взглянул на собеседника.
— Чтобы расплатиться по долгам, думаю, именно так это можно определить.
— Ах, лейтенант, вы не знакомы с моей дочерью Рашей. В настоящее время она за границей. Раша известный ученый, а ведь всего несколько лет назад… Я готов оплатить сотню подобных ваших желаний, и все равно мои затраты не возместят и малой доли того, что сделал для меня Харальд. Он вернул мне дочь.
— Понимаю.
— И у меня есть своя ложа в театре, я её постоянно абонирую, хотя сам посещаю театр крайне редко. Поэтому выполнить ваше желание, лейтенант, для меня не составит особого труда.
— Спасибо, дон Ментрассоре.
— Что же касается моей деловой встречи, которую мы условно именуем обедом…
— Не хочу вам мешать.
— Как вам будет угодно, лейтенант. Но должен добавить, что деятельность моих гостей имеет отношение к энергетическому бизнесу, так же, как, собственно, и моя. Кстати, до меня дошел слух, что существует некая связь между тристополитанским Энергетическим управлением и теми людьми, которых вы ищете. Полагаю, я правильно истолковал эту информацию.
— Не отрицаю, — ответил Донал, не желая полностью открывать карты.
— И у меня возник вопрос, не связаны ли они и с нашими энергетическими центрами. Не то чтобы я получил какие-то определенные сведения на сей счет, но знаете, мне принадлежит довольно большая часть акций энергетического бизнеса. Восемь процентов, если быть совсем точным, что делает меня вторым по значимости индивидуальным держателем акций в корпорации.
