Следствие по магии 2 - Анастасия Евдокимова

Из серого урагана то тут, то там вырывалась волчья морда и рвала мага, который отбивался от нападения все неистовей. Но укусов было много, его движения становились все медленнее. У него оказалась золотая кровь.

В удачу поверьте — и дело с концом!

Да здравствует ветер, который в лицо!

И нет нам покоя! Гори, но живи!

Наконец, человеческая форма чернокнижника спала. В центре водоворота на двух лапах стояла уродливая стрекоза. Вся покрытая золотым налетом из своей крови. В его фасеточных глазах отражалась ненависть.

Жвала щелкали, но клещи не могли зацепить туман. Сейчас стая — это часть Нави. Навь, часть стаи. Нераздельные, неразлучные. Попробуй схватить туман.

Серые тени, казалось, расползлись до горизонта до горизонта, наполняя воздух рявканьем, бормотанием, воем. Ветер разносил запах меди и меда, он пропитывал все вокруг и от приторной сладости кружилась голова.

Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови!

Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови!

По какому-то незримому знаку упала тишина. Потом раздался одинокий вой, вещающий о мрачной и жуткой боли помирающей твари. Он отражался от хитиновой кожи и водоворота Дикой охоты, разрастаясь и потрясая облака. Ему вторил кровожадный рев одобрения стаи и мести Нави.

Трубит рог. Останавливается вихрь, разделяясь уже на отдельных особей.

— Охота окончена, стая идет домой.

Кавалькада плавно развернулась и удовлетворенно урча тронулась в обратный путь.

Это первая моя охота, она поразила меня своей неистовостью, единым порывом, скоростью расправы, какие-то считанные мгновения. Так будет с каждым. Я действительно следователь. Мое дело закон. Но как выяснилось, я еще и Судья. Голос Рода, Голос Нави.

Навь стоит за своих горой, если ты жил по Правде. Никому не позволено диктовать свое мнение творению богов и пристанищу мертвых. Никому не позволено диктовать свое мнение нашей земле.

Война — это грязь, кровь, пот и стремление выжить. Если мы хотим выжить как народ и сохранить свою государственность, победа нам нужна любой ценой. Но заплатить эту цену должен враг.

Это только начало, начало моего пути.

Интерлюдия

«Гамаюн, ах ты проклятая птица. Откуда только ее откопал костяной?!»

На поле боя стояла фигура. Огромный серый плащ скрыл все, только кончик седой бороды выглядывал. Вокруг лежали тела. Если внимательно присмотреться, они лежали строго в определенном порядке. Под ногами у существа билось сердце.

Война — главное занятие человечества. И ему она очень нравилась, ее кровь и ужас. Она появилась тогда, когда еще не было государств, городов, не было законов, армий, промышленности и даже сельского хозяйства. Война уже была. Сталкиваясь в борьбе за все что возможно. И за мифы в том числе. Уж ему ли не знать, сколько он их развязывал? Сколько стравливал с этой варварской страной другие страны. Ему нужна была сила. Та неистовая сила, что способна помочь ему стать единовластным правителем. И больше не слушать этих жалких смертных.

“Война — путь обмана”, — не потому, что так написал Сунь Цзы и не только для Запада. Это объективная суть войны. Когда вместо дипломатов начинают говорить пушки, речь идёт уже не об убеждении оппонента, а об уничтожении врага. О гарантированном уничтожении, чтобы не пришлось через двадцать лет вновь воевать с тем же врагом. Тотальный характер войны возбуждает ненависть не к отдельным людям, но к целым народам. Он лично постарался вплавить ненависть к русским всей Европе, Америке. Жаль не все поддаются.

Но он это исправит. Нужно убрать эту птицу. Помощник не справился, значит нужно что-то более жесткое. Кто там сейчас? Визит МАГАТЭ на ЗАЭС? Отлично.

Ядерную войну лично он переживет.

Его голос, пустой и безжизненный, как механический, обращенный кому-то за Грань:

— Слуга, я приказываю напасть.

Где-то в дали истерично застрекотал счетчик Гейгера.

Интерлюдия

На душе было не спокойно. Все давило и дергало, да я здесь застрял мало ни на год, но, если вчера это вызывало обычную тоску по родным, которых я не видел давно, то сейчас что-то нехорошее двигалось сюда. И это при том, что здесь в черте станции бухало и стреляло, и летало всё что ни попадя. Сутки за трое считали, множа на «день сурка» — летает, стреляет, бежим, тушим, ждем — начинай сначала.

Потер грудь, не болело, но ныло, док говорит здоровье отменное, и все нервное. Валерьянку прописал, зараза бледнолицая. А в ушах гонг. Как от удара в набат. Без звука, но поджилки трясутся, в груди холодеет и мешает нормально мыслить. Паника. Так ее описывают. Но паника для спасателя — это из разряда абсурда.

Давило уже несколько дней, за это время чего только не передумал: списывал на давление, на общую не самую спокойную обстановку, даже на свою собственную мнительность. Даже курить стал, надеясь отвлечься. Раньше то как? Одну затяжку сделаешь после окончания работы, и все, легкие не казённые. Для меня та секунда, вдох — это мгновение тишины, когда можно выдохнуть и собраться с мыслями. Раньше, это простое действие успокаивало, отрезвляло от адреналина. Самообман, конечно, сейчас нет. Внутренний набат стучит все громче. При этом на самой станции в пику моему ощущению, словно наступило затишье. Хоть и прилетало, но не много, тушили, а не больше раза в день…

Опять потянулся к пачке. Так и в серьез курить стану. А ноги несли к транспорту. Огромный комплекс станции за спиной, обойти который на своих двоих было нереально. Курить даже у административного здания никто не рисковал. Солдаты, спасатели и сотрудники выезжали за пределы, ибо чревато. Управление расщедрилось и квадрики для спасателей выделили. Плюс машины со снарягой, планомерно разбросанные по комплексу. По-другому здесь никак, слишком рискованное предприятие.

Каждый шаг заставлял вынырнуть воспоминаниям. На Запорожскую станцию меня перекинули с месяц назад, как одного из немногих инженеров-ядерщиков в МЧС. Точнее всего четверых. Как только вспомнили о том образовании?

Лет десять назад я закончил Бауманку и вместо блестящей карьеры в лаборатории ушел в начале в армию, потом в МЧС. Оказалось, по душе. Так что за десять лет знания мирного атома перестали быть актуальными, многое не помню. Большую часть забыл. Вот медицину, устав и так далее и тому подобное — это ночью подними, без запинки выложу.

Почему я решил пойти в МЧС? А нечего было развлечение себе искать перед защитой диплома. Но то, что должно было быть забавным вечерним развлечением, неожиданно перевернуло ту мою жизнь.