Он вовсе не собирался делать ничего такого, поверьте. Он просто пожалел мужика, умершего в расцвете лет — крепкого, с хитрецой в глазах и бесстрашием на не обремененном мыслями челе. Маг всхлипнул, утирая скупую мужскую слезу, и подумал, что надо бы помочь неведомому Михалычу. Жизнь у самого некромансера не складывалась, и Горгония — очаровательная ведьма с Лысой горы — в очередной раз не дала… Не дала ему ни шанса. А он так хотел… страстно хотел… признаться ей в своих чувствах. И даже пожаловаться было некому! Маг с трудом соорудил из непослушных пальцев кукиш и показал ночному небу. Небо снесло это с присущей ему невозмутимостью. Он попытался плюнуть в небеса, но законы притяжения еще никто не отменял, и смачный плевок сразу же вернулся по обратному адресу.
Маг утерся рукавом, грязно выругался и достал из кармана испачканной мантии захватанную книжицу. Пусть не ему, пусть хоть кому-то будет хорошо! Ему пришлось поднапрячься, дабы сфокусировать разъезжающиеся в разные стороны глаза. Держась левой рукой за спасительно-устойчивое надгробие, он стал читать.
Заклинание сработало великолепно, даже чересчур — некромант поднял едва ли не все подземное население местного погоста.
Чувство самосохранения велело ему убраться до того, как свежеиспеченные зомби скумекают, что к чему, кто виноват и что делать.
А проспавшись, маг не смог вспомнить, какой из районов города, да и, собственно, какого именно города, он таким чудным образом осчастливил. Впрочем, черным магам не свойственно мучиться угрызениями совести. Некромант быстро забыл все, случившееся с ним той ночью.
Сообщество поднятой нежити потихоньку налаживало свой быт.
По молчаливому уговору зомби, обитающие на кладбище, не трогали местного сторожа. Тихий алкоголик Петро олицетворял для бывших людей последнюю связь с миром живых. Он обладал волшебным оком — телевизором с жидкокристаллическим экраном, невесть как попавшим в жалкую хибару. Ожившие мертвецы не могли понять, почему нетрезвый мужик иногда обзывал агрегат зомбоящиком и кидал в него котлеты. Ведь у них и телевизора не было ничего общего.
Вечером можно было наблюдать сюрреалистическое зрелище толпы развеселых покойников, прилипших носами к окнам сторожки, с упоением смотрящих "Кармелиту". Их терзала ностальгия.
А посему обитатели кладбища очень бережно относились к Петро и не раз вступались за него перед пришлыми вурдалаками, жадными до пропитанного алкоголем мяса. Сами зомби потребностей в питании не испытывали. Их жизнь и так была наполнена великим смыслом — грабежом. И, в результате череды разбойных нападений, они стали обладателями многих дорогих прибамбасов, о которых при жизни и не слышали.
Подвыпивший гуляка или постоялец соседнего отеля, выйдя подышать свежим воздухом, либо пробираясь домой напрямки через кладбище, сокращал не путь, а срок своей собственной жизни. Нарочно зомби никого не убивали, но как-то само собой получалось, что живым редко кто-то выбирался.
Обычно бравые трупы окапывались в засаде на центральной аллее погоста. Как только припозднившийся прохожий равнялся с ними, выскакивали из-за памятников и вразнобой дико орали: "Кошелек, часы, ботинки!". Если человек падал, терял сознание, сраженный жутким зрелищем (а бывали и летальные исходы), то его обирали подчистую, снимая все вплоть до подштанников, но оставляли в живых. Иногда мертвецы-затейники любили пошутить над ограбленным. Например, положить в свежевырытую могилу и прикрыть сверху бесхозной гробовой крышкой.
Если же гуляка показывал чудеса храбрости или безрассудства и удерживался на ногах, в дело вступали боевые метательные ступни командира отряда зомбей, небезызвестного нам Михалыча. И тут уж живым не уходил никто. Он виртуозно подбивал беглецов на лету, когда те, окрыленные безумным страхом, приближались к центральным воротам кладбища. И зомби-фанатки из группы поддержки восторженно ему аплодировали тем, у кого что осталось.
Астральный вай-фай покрывал все кладбище. Даже самые старые и отсталые покойнички приобщились к новейшим технологиям благодаря добываемым грабителями ноутбукам и навороченным мобилам.
Люська-бомжиха — любимая жена вождя Михалыча, Мисс Кладбище 1999 — достала новехонький смарт-фон и корявым когтем набрала соседскую могилу. Верка, обитательница двухместного гробика, который делила с ненавистным при жизни мужем, не дала ей произнести даже "здрассьте" — сразу стала тараторить о том, что все мужики козлы, а мертвые мужики еще козлее. Люська разозлилась и заткнула ее парой простых, но удивительно эффективных слов. Лишь после этого можно было говорить нормально:
— В чем дело, в натуре, говори, разложенка хренова.
Верка заюлила. Голос с хрипотцой стал еще сипатее. При жизни девушка работала певицей в жанре блатного шансона.
— Тут это, бикса, дело такое, искренне тебе сочувствую, но Михалыч себе свеженькую нашел.
— В смысле? — с угрозой в голосе уточнила Люська, ощущая как сквозь череп, местами покрытый когда-то светлыми волосами, начинают расти рога.
— В смысле — живую, — соседка всхлипнула. — Пока ты дрыхла, она нам тут показывала, как за лицом ухаживать, маски из грязи всем делала. Это что ж такое! Теперь все мужики по второй жене заведут? Они ж на твоего-то завсегда равняются…
Обманутая жена отключила мобилу и призадумалась. Набить морду неверному супругу? Нет, не поможет, во-первых, а во-вторых, Михалыч гораздо сильнее ее… Ведь именно в пьяной драке она и лишилась жизни в свое время. Прежний сожитель закатил ей страшную сцену ревности, а когда она подбила ревнивцу глаз, мужик схватил Люську за горло и удавил. Хотя его подозрения были вполне оправданны, алкоголичка не считала себя виноватой. Люська-бомжиха всегда пользовалась популярностью в своей социальной нише. В посмертии ее увядшая еще при жизни, чуть тронутая тленом красота тоже сражала наповал.
Ее даже выбрали тайным голосованием Мисс Кладбище 1999. Корявые пальцы ностальгически заскребли подкладку гроба, нащупывая красную с золотыми буквами ленту. Правда, на ленте было написано "выпускник — 95", но это мелочи.
Что же делать? Люська вспомнила сплетню, ходившую среди покойничков, о том, что в отеле завелись вампиры. А старая ведьма говорила, дети сумерек живут вечно и обладают секретом нечеловеческой красоты. Люська всхлипнула. Сгнившие слезные железы не давали слез. Она по давно забытой привычке потерла веки и нечаянно оторвала правое. Зомбо-девушку взяло зло. Ведь на правом еще оставались прекрасные длинные черные ресницы! Целых две!!! А как же красота?
Глухое и злобные рычание разорвало тишину кладбищенского утра.
А еще ведьма говорила, что в вампира может превратиться любой. Но способ обращения — страшная тайна. Лорды ночи не открывают его никому. Тем более ожившим мертвецам.
Все! Решено! Надо срочно попасть в "Хостел-Люкс" и найти хотя бы одного вампира. Но как?
Глаза боятся — руки делают.
Люська вздохнула остатками легких и, помогая себе вновь приобретенными рогами, начала рыть подземный ход на север, в направлении здания отеля.
К вечеру Люська больше чем наполовину сточила когти о каменистую почву и обломала рог. Но пальцы, наконец, заскребли по рыхлому от старости фундаментному блоку. Зомбо-баба поняла: цель близка, и с удвоенной энергией принялась буравить препятствие. Через каких-то десять минут упорного труда серо-буро-малиновое нечто, покрытое толстым слоем грязи, вывалилось в подвал отеля. Люська огляделась и радостно заматерилась. Наверх вела бетонная лестница, в конце которой в прямоугольном проеме клубился светящийся туман. Вот только надо бы почиститься, или помыться перед встречей с Лордом ночи — подумала зомби-землеройка. Ее инстинктивно передернуло. Люська-бомжиха до смерти не любила водные процедуры. И после не любила тоже.
Неизвестно, верила ли она в какого-нибудь бога при жизни или после смерти, но он, видимо, услышал ее мысли. Поднявшись по лестнице прямиком в туман, незадачливая зомбо-баба оступилась и камнем ухнула в ледяную соленую воду.
Пока Люська шла ко дну, мимо проплывали осьминоги, дельфины, стаи каких-то неизвестных бомжихе ярких рыб. Как в передаче Кусто. Люська от удивления выпучила глаза и придержала их руками, чтобы не выпали.
Зомбо-баба тонула быстро и вскоре достигла дна. За воздухом подниматься к поверхности ей не было никакой надобности — зомби дышат только по привычке, кислород им не нужен. И она пошла пешком, преодолевая сопротивление водной толщи. Мимо скользили гигантские тени судов. Их днища обросли аморфной смесью полипов, водорослей и моллюсков. Удивляться Люська уже не могла, море в подвале, осьминоги и корабли в море… В ее мозгу не помещались одновременно две мысли. И, отойдя от первоначального шока, она могла думать только об одном — о мести Михалычу. Вот найдет она вампира и вынудит сделать ее вечно юной и прекрасной. И тогда уж этот коварный изменник еще поползает за ней на коленных чашечках! И то она еще подумает, простить его или уйти к Василию Алибабаевичу с параллельной улицы. Он давно уже ей оказывал знаки внимания — украдкой, потому что побивался нынешнего мужа.
