Михаил Гуськов - Дочка людоеда, или Приключения Недобежкина [Книга 2]

Трое богатырей — Побожий, Волохин и Ярных — расположились вокруг гения веревки на детских стульчиках.

— Положение серьезное, товарищи, — начал Дюков, — я говорил с Марковой, и она мне поведала великую тайну нечистой силы. Придется нам ехать в Чапаевский район под Киевом.

Дюков взял со стола книжку с тисненным на обложке профилем длинноносого человека.

— Узнаете? Николай Васильевич Гоголь! Надеюсь, все читали?

Ярных испуганно попытался поджать стоптанные ботинки под детский, сильно укороченный, стул, но это ему не удалось, так как под стулом лежала его сапожная лапа, с которой он теперь не расставался.

— Вижу, что ты, Иван Петрович, Гоголя не читал, а если и читал, то забыл, ну хоть кино-то «Вий» смотрел? — строго спросил Михаил Павлович.

— И «Вия» смотрел, и «Вечера на хуторе близ Диканьки», и «Ревизора» раз пять смотрел.

— «Ревизор» — это по части ОБХСС, это к нам не относится, однако дойдем и до «Ревизора», — смягчился изгнанный с работы участковый. — Гоголь сказок не писал, все им описанное — истинная быль, что и подтвердила мне сегодня известная вам гражданка Маркова. Так вот, близ Миргорода, что рядом с Чернобылем, ныне именуемого Урицким, есть здравница «Заветы Ильича», как раз на месте знаменитого хутора, в котором Хома Брут служил панихиду по сотниковой дочке.

— Это та самая ведьма, которая в гробу лежала! — оживился Волохин. — Неужели она жива?

Дюков, несколько раздосадованный, что его перебили и не дали выстроить эффектного сообщения, был вынужден подтвердить догадку прыткого капитана.

— Верно, Александр Михайлович! Однако имей терпение, не сбивай с мысли.

— Не о том интересуешься, Александр, не в панночке дело, — добавил обстоятельный Маркелыч. — На месте посрамления божьей церкви Чернобыль случился, вот что дивно в писаниях Гоголя!

— Эго и удивительно, что Гоголь все провидчески описал, — подивился Дюков догадливости Побожего и, обращаясь к Волохину, продолжил: — Жива оказалась панночка! Сотник Черторыжко, ее отец, на утро пришел со священником в церковь и нашел свою дочь на траве подле церковной ограды, а Хому Брута лежащего полумертвым на паперти. Остальное Николай Васильевич изложил все верно, нечистая сила так испоганила божий храм, влипнув в его стены и окна, что церковь пришлось обнести высоким забором и навалить земляной вал, обсадив молодыми дубами. Вот рядом-то с этим поганым местом, не считаясь с предупреждением Гоголя, и построили Чернобыльскую АЭС.

— А что же было с панночкой? — не унимался любознательный Волохин.

— Панночку сотник увез сначала в Чернигов, а потом в Петербург, где ее срочно выдали замуж за поручика графа Скоржевского, и через семь месяцев графиня, якобы раньше времени, а на самом деле вовремя, разродилась девочкой, дочкой Хомы Брута.

— Не может быть! Гоголь же описывает, что ведьма у Хомы Брута на плечах скакала, а потом он же на ней, как на лошади, понесся да поленом ее охаживал, — воспротивился Волохин новому осмыслению гоголевской повести.

— Гоголь в данном случае выразился иносказательно, через метафору, — пояснил Дюков.

— Понятно! — задумался капитан. — А что стало с Хомой Брутом?

— Хома, когда из него от страха вылетела душа, упад замертво, но так как в этот самый миг пропел петух, то душа, отлетев еще недалеко, сумела вернуться в тело, и он очнулся. Сотник дал бурсаку тысячу червонцев, коня и велел держать язык за зубами. Однако к нам это не относится. Кто пожелает ознакомиться с судьбой Оксаны Черторыжко и Хомы Брута, пусть найдет в Пименовской церкви Пелагею Ивановну Маркову и сам у нее все разузнает. Ясно?

— Ясно! — послушно кивнул совершенно сбитый с толку, еще вплотную не соприкоснувшийся с нечистой силой Ярных.

Прошло сто пятьдесят лет, и вскоре кончится заклятье на нечистую силу, что окостенела по крику петуха и молитвам Хомы Брута в том божьем храме. Но уже и сейчас самая страшная тварь, хорошо известный вам Вий, частично освободилась из-под заклятия и учинила людскому роду первую страшную кару — Чернобыль. Однако каждый месяц в полнолуние Вий этот должен возвращаться на свое место под алтарем и до рождения молодого месяца пребывать там неподвижно. Когда же народится новый месяц, все эти твари оживут и Вий поведет их на новое страшное дело. Такое страшное, что чернобыльское дело покажется детской игрушкой.

У Ярныха, который наконец смекнул, что Дюков говорит правду, остатки волос на голове стали дыбом от ужаса, настолько ярко он представил себе Вия и всю бесовскую рать, ждущую своего часа в заброшенной церкви.

— Нам надо нейтрализовать Вия! Когда в полнолуние он будет прокрадываться на свое место в заброшенную церковь, мы должны будем схватить его и навсегда изолировать. После чего я загримируюсь под этого вурдалака и без питья и пищи недвижимо должен буду двенадцать дней просидеть вместо него, чтобы нечисть привыкла ко мне, а в ночь рождения месяца поведу их совсем в другое место, туда, где им и надлежит быть, в преисподнюю. Я так решил: сгореть в адском пламени ради спасения человечества. Прошу мне не возражать, из органов меня уволили, и дело моей жизни отвергнуто близорукими чиновниками из верхушки МВД.

— Нет, Михайло Павлович! — остановил Дюкова Побожий, снимая с колен скрипичный футляр и становясь во весь рост. — Рано ты решил петь себе отходную. Ты еще должен побороться за свою идею. Если ты веришь, что у веревки большое будущее, сражайся до конца Ты еще молодой человек, трудности у тебя все впереди. Если кому и пристало Вием просидеть и в адский пламень за собой нечисть увезти, то это мне. Не горячись, послушай, Михайло Павлович, мои доводы. Ты человек молодой, и двенадцать дней просидеть сиднем без воды и пищи тебе твои организм не позволит, а я просижу и хоть бы что — это раз, ты должен руководить всей операцией — у тебя это получше моего выйдет, — это два Кроме того я весь Псалтырь и почти всю службу наизусть помню и заклятья, какие в таком случае твердятся, знаю — это три. А в-четвертых, хочется мне достойно свою жизнь закончить, и это главное, так что отказать в этом старику ты не должен. Правильно я говорю, друга?

Волохин, потрясенный самопожертвованием своего учителя, проглотил подступивший к горлу комок и сдерживая слезы, произнес:

— Он верно говорит, Михаил Павлович.

Более чувствительный Ярных выдавил из себя: «Правильно», — и закрыл лицо руками, чтобы спрятать слезы.

— Вот и порешим на этом! — положил Маркелыч руку на плечо Дюкова. — А теперь давайте, Михаил Павлович, излагайте свой план дальше.

— Да, дорогой Тимофей Маркелович, трудная у вас будет задача. Вам Пелагея Ивановна наказала вслед за аспирантом Недобежкиным всюду по миру следовать. На далеком острове Шри-Ланке, что находится в Индийском океане, вы возьмете у него волшебный кнут. Только вам и только на этом острове он отдаст его. Помните, без этого кнута невозможно будет нечистую силу снова в ад загнать. На том же острове, в храме двенадцати слонов найдете старинную морскую раковину, на зов которой в полнолуние слетится вся нечистая сила. Так что подумайте, кого из ГРОМа возьмете себе в помощники, и собирайтесь в дорогу. Вот еще что, надо подумать, как бы валютой разжиться на такое путешествие.

Дюков почесал в затылке и умолк. Все громовцы погрузились в глубокое раздумье.

Как и обещал Шелковников, утром следующего дня, сразу же после завтрака, Недобежкина вывели на прогулку. Начальство, по-видимому, посчитало, что ему перед призовыми играми нужно дышать свежим воздухом, а возможно, уверовало, что он не сделает попытки бежать, надеясь выиграть олимпийское золото и получить полную реабилитацию. Вместе с гранатометчиком и капитаном Агафоновым, Аркадий вышел на плоскую крышу одного из корпусов Бутырки и влился в цепочку арестантов, совершающих двадцатиминутный моцион по системе доктора Бэрна — знаменитого врача-пенитенциария, чей метод гигиены и профилактики заключенных дошел наконец-то и до наших тюрем.

В цепочке арестантов Недобежкин неслучайно оказался перед Чусовым, который сразу же зашептал ему в затылок:

— Аркадий! Вся тюрьма в курсе, что ты китайца уделал. Связь с волей четко работает. Большой Сход, который вчера собирался, вынес решение принять тебя в члены совета за твою победу. Так что ты теперь почетный вор в законе.

Чусов замолчал, потому что они приблизились к одному из автоматчиков, и вновь зашептал, как только они его миновали:

— Чума Зверев тебе особый привет передает. За ним должок — тебя из тюряги вытащить. Ему грозят вилы по закону, если он этого не сделает. Раз обещал, значит, должен исполнить, а ты, если победишь на играх, и так выйдешь. Весь Советский Союз на тебя смотрит: если ты чемпионом станешь, значит, наш Большой Воровской Сход будет банковать во всем мире. Все удивляются на тебя, откуда ты такой каратист выискался, никто тебя из мастеров не знает.