Оставив всех у двери в парадную, куратор простился, обещая завтра устроить поездку в Кронштадт. Но Дреер послал ему мысленно:
«На два слова!»
Одновременно вошли на первый слой. Дмитрий уже несколько адаптировался к холодным питерским ветрам, но даже Сумрак тут, казалось, был холоднее, чем у них в школе.
– Что такое? – спросил Александр. Изо рта вырывался пар, как на морозе.
Дмитрий только сейчас вдруг понял, что здесь куратор группы выше и массивнее, зато волосы намного короче.
– Мне нужно встретиться с твоим руководством, – сообщил Дмитрий.
Они уже давно перешли на ты.
– Зачем?
– Дети в опасности.
– С чего ты взял?
– Мне. Нужно. Поговорить. С твоим. Руководством, – с расстановкой произнес Дреер. А затем перешел на свой нормальный слог. – Я не могу так просто сказать. Извини.
Александр вгляделся в него пристальнее. Затем сказал в тон:
– Хорошо. Постараюсь. Организую.
– Жду, – ответил Дмитрий, и Александр исчез.
Дреер вышел из Сумрака. Набрал номер Одноглазого Лиха.
– Чем порадуешь? – без предисловий отозвался Лихарев.
– Виктор Палыч, – тоже сразу перешел к делу младший надзиратель. – Вы никому не говорили про Голубеву?
– Что именно?
– То самое.
– Нет, – решительно, без паузы, ответил Лихарев.
– Тогда другой вопрос. Это могли вытащить из моей памяти в Праге во время какого-нибудь ритуала?
– Если не умеешь ставить блок…
– Меня учили.
– Люсьен Дюкро преподавал?
– Точно.
– Старый хитрец. Прежде чем научить тебя блоку, он наверняка снял слепок памяти. А слепки, если помнишь, принято вешать на артефакты как вещдок. К ним же доступ имеют все высокие чины. Ты зачем интересуешься?
– Я, кажется, знаю, для чего вся эта экскурсия. Им нужно было, чтобы Анна попала в Питер. Тут очень не хватает джиннов.
Лихо не ответил. Дмитрий представил, как Палыч сосредоточенно глядит перед собой, сидя в кабинете. И еще наверняка барабанит пальцами по столешнице. Ритм он хорошо выбивает.
– Будь осторожнее, – наконец сказал Лихарев.
Очень ценный совет, подумал Дмитрий.
– Я запросил встречу с местным руководством Инквизиции.
– Зачем?
– Предупредить. Если это их инициатива – буду жаловаться в Прагу. Школа под ее началом.
– А если инициатива Праги?
– Тогда придумаю что-нибудь. Дам информацию в Ночной Дозор. До самого Гесера доберусь. Инквизиция использует несовершеннолетнюю Светлую Иную в своих целях. Скандал будет грандиозный.
– На кой им сдалась девчонка? Дреер, ты не выдумываешь на свою голову?
– Виктор Палыч, я только что с курсов. А там долбили на все лады: ради сохранения Договора оправданно все. И нет большего зла, чем если равновесие падет. Так что уж лучше мне ошибиться, чем наоборот.
– На встречу согласились?
– Пока нет информации.
– Хорошо. Держи меня в курсе.
– Так точно.
Лихо отключился.
Группа давно уже была дома. Оживились, готовились к ужину, Фрилинг бряцал посудой на кухне и напевал какую-то немецкую песенку.
Александр позвонил, когда все уже разошлись по комнатам:
– Мы готовы встретиться. Здесь недалеко.
Честно говоря, Дмитрий ожидал, что его вызовут в офис. Будет этот офис в каком-нибудь особняке в стиле барокко с трехсотлетней историей и аллегорическими скульптурами на крыше. Но куратор назвал не дом и не улицу, а мост.
Прежде чем уйти, Дмитрий заглянул в комнату к Анне. Стучаться не стал, вошел через Сумрак, тщательно позаботившись, чтобы девочка ничего не заметила. Та лежала, закинув ноги на спинку дивана, и читала. Кажется, Достоевского. Инквизитор покачал головой и вышел. Постучал к Фрилингу.
– Войдите! – негромко пригласил Темный.
– Герр Фрилинг, – сказал Дмитрий с порога. – Меня вызывают в Инквизицию. В мое отсутствие назначаю вас старшим.
– Большая честь! – с ноткой веселости ответствовал эскулап.
– Прошу вас присмотреть за всеми. Особенно за Аней Голубевой.
– А что с ней? – профессионально встрепенулся Фрилинг.
– Грустная она какая-то, – солгал Дреер. – Может, приболела. Столько впечатлений все-таки. Вы навестите ее пару раз, пока меня не будет. Самое главное, если увидите, что она собирается рисовать, отвлеките от этого занятия. В крайнем случае отберите у нее карандаши или что там будет.
Немец как врач знал, что Анна – экзот. Но об истинных ее способностях, хотелось верить, не догадывался.
– Как скажете, герр Инквизитор, – ответил Фрилинг.
Чтобы не хлопать дверьми и ни с кем больше не встречаться, Дмитрий покинул квартиру опять через Сумрак.
Выйдя на улицу, свернул на Литейный, потом на Белинского. По набережной Фонтанки дошел до Пантелеймонова моста. Всю дорогу гадал, почему бы Александру просто за ним не прийти.
Куратор ждал на мосту не один, а с Тамарой. Женщина сдержанно кивнула Дмитрию.
– Предлагаю пойти в Летний, – мотнул головой Александр. – Он уже закрыт, можно спокойно побеседовать.
– Подождите, – сказал Дмитрий. – А встреча?
– Через аватару, – куратор посмотрел на Дреера так, будто младший Инквизитор обнаружил по меньшей мере незнание закона Архимеда.
Дмитрий мысленно выругался. Он даже в Праге был свидетелем таких штук, а тут ему почему-то не пришло в голову, что и в Северной столице вполне можно ими пользоваться.
Иные придумали множество заклинаний и материальных преобразователей Силы, которые могли быть предтечей чего угодно – от подводной лодки до аппарата искусственного дыхания. По понятным причинам не смогли создать разве что аналоги космического корабля или компьютера, хотя и на подобное кое-кто замахивался. Однако у всего этого добра имелся главный недостаток: его нельзя было толком тиражировать. И вот здесь человечество взяло реванш. Дмитрию это, как ни странно, всегда напоминало ситуацию с массовым образованием. Дореволюционные гимназисты выучивали по несколько языков, а он сам не мог без репетитора справиться с английским. Однако сколько гимназий было в России в тринадцатом году, а сколько школ хотя бы и в восемьдесят третьем, когда мальчик Дима пошел в первый класс?
Магические артефакты тиражировались в лучшем случае десятками. С заклинаниями, правда, дело обстояло несколько лучше. А еще давным-давно сильные Иные научились создавать аватары. Это потом в религиозных воззрениях Индии аватарой стали называть воплощение бога на Земле. Собственно, Великие индийские маги ничем не отличались от других в стремлении создать о себе миф. На самом деле аватарой был Иной, выступавший представителем более сильного мага. Его ушами, глазами, чувствами на расстоянии.
Правда, за тысячи лет никто так и не додумался, как проделывать это без спросу. Подчинить волю Иного и превратить его в марионетку – да, некоторым под силу. Но сделать аватарой без прямого согласия не удавалось никогда.
Инквизиция присвоила и это знание.
– Кто из вас?.. – спросил Дмитрий.
– Я, – ответила Тамара.
– А с кем я разговариваю?
– Вы хотели с руководством, Инквизитор Дреер?
У Дмитрия екнуло в груди. Неужели там, на том конце… Стригаль?
Дреер прекрасно знал, что аватара может выполнять роль телеконференции, когда с собеседником общаются сразу несколько магов. Не исключено, что сейчас органы чувств Тамары передавали образы целому совещанию.
В стороне зловеще горел подсвеченный снизу Михайловский замок.
Пройдя сквозь запертые ворота, они сели на скамью у Карпиева пруда, недалеко от Порфировой вазы. Дреер оказался между Тамарой и Александром. Было не очень уютно, к тому же он понял, что придется вертеть головой для того, чтобы разговаривать с обоими.
– Что вы хотели сказать, Инквизитор Дреер? – без обиняков начала Тамара или кто там спрашивал ее голосом.
– Может быть, вы все-таки представитесь?
– Болеслав… Леонард… Морис…
Дмитрий мог бы подумать, что это одно длинное европейское имя. Но заметил, что тембр голоса женщины изменяется при произнесении каждого слова. Похоже, он оказался прав. Сейчас с ним разговаривают несколько магов Инквизиции.
– Прошу уважаемых Инквизиторов сообщить настоящую цель нашего приезда. Прошло уже несколько дней, а с нами на контакт вышли только Александр и Тамара.
– Цель была вам озвучена. Образование для воспитанников школы и обмен опытом для нас.
– Простите, до сих пор не видел никакого обмена.
– Александр ежедневно делает отчет о мероприятиях. Разве это не опыт? Кроме того, сегодня вы были в музее Инквизиции… Это наш новый проект во имя Договора. Раньше в такие хранилища допускались только сотрудники. Теперь мы проводим экскурсии для юных правонарушителей. Даже человеческая полиция использует экскурсии в тюрьму для профилактики. Вам как педагогу должно быть это известно.
Дмитрий, конечно, о таком знал. Однако вспомнил сейчас другое: экскурсию по застенкам человеческой инквизиции, устроенную для Галилея. Тоже в целях профилактики.
