Ната Игнатова - Возвращение графини

—  Выходит, — спросите вы. — Повелитель сил зла достиг поставленной цели? Души не худших из людей, Рауля, Марка, Патрика, Ники, уже принадлежали ему?

—  Выходит, что так. А разве в нашем с вами мире каждый день происходит не то же самое, и подчас без вмешательства темных сил? Впрочем, как знать. Каждый утешает себя, как может! Так получилось, и никто не виноват. Сломались, не смогли выстоять, попали в западню, запутались в сетях искушений... Но ведь остались еще другие, которые страдают, борются, идут вперед, несмотря ни на что! Всегда есть выбор! Наверное, у каждого... Вот это и хорошо. Хотя, может быть, я опять успокаиваю себя и вас. Может быть, все предопределено, и мы очередной эксперимент кого бы то ни было? А как думаете вы? Или вообще не думаете, а живете на своем тихом хуторе в крайней хате и молчите себе в тряпочку, а? Или идете по трупам к вершине где-нибудь в Городе Разбитых Надежд? Ах, простите! Городе Зеркальных Куполов! Перегнул палку ваш автор, говорите? Что ж, читатель, извини! Наболело, а с кем и поговорить-то, как не с тобой? Беседы за чашечкой чая уже ведь не в моде. Посплетничать, обсудить последние новости, если таковые имеются, это другое. А ты, бедный, уже купил книжку и вынужден все это читать. Не возмущайся, не хмурь брови — это тебе не идет... Отступление-то маленькое, забудь! Идем дальше...

— Они смирились, господин!. — радостно сообщил карлик. — Как вы и предполагали!

Равнодушие и покорность овладело ими, а мы — их душами...

— Так, — довольно потер руки Власизл. — Теперь самое интересное. Пешки выбыли, в игру вступают главные фигуры!

—  А дальше? — подпрыгнул от нетерпения карлик. — Что произойдет дальше?

— Если б я мог знать, — задумчиво ответил хозяин. — Да это и неинтересно знать, что будет дальше... Зачем тебе это, глупец?

— Чтоб соломку подстелить, — неуверенно начал карлик.

— Больнее упадешь, — хмыкнул Повелитель сил зла. — Тем слаще почувствуешь победу!

Итак, на какой еще «маленькой человеческой слабости» решил сыграть Власизл в этот раз? Да всего-то ничего. Лишь скромная такая потребность людей к идеалу. В отличие от приспособляемости, свойственной миру животных, человек всегда стремился преобразовать мир. Отсюда и вечное тяготение к заоблачному, непостижимому, запредельному... Понимаете теперь, почему Кристиан? Изабелла постепенно стала для него тем идеалом, точнее даже идолом, которому юноша поклонялся. А это уже опасная позиция. Если Кен прекрасно понимал и принимал не только все достоинства любимой, но и ее слабости, то для Кристиана у «его неземной таинственной незнакомки» вообще не было недостатков! И посмел бы утверждать иначе! Какая там Мари? Когда на свете есть Изабелла! Кристиан — личность творческая и обыденность не для него. Столкнувшись в миром таинственного, неподвластного разумению, он сначала оторопел, затем попытался понять и объяснить... Но как объяснить необъяснимое? И юноша уверовал! В то, что Изабелла исключительна, она идеал, который он так долго искал. Ну какому нормальному человеку захочется быть тотемом, которому поклоняются. Не живым, желанным объектом любви, а фетишем. Конечно Изабелла все поняла, вернее, почувствовала.

Поэтому так долго не давала юноше ответа. А он вместо того, чтобы перестать ее боготворить, а стать другом, опорой, где-то даже идеалом, превратился в ее тень. Так что не виной внешность, недостаток каких-либо внутренних качеств и нежелание остаться в своем мире оттолкнули принцессу от господина Торо. Девушка просто не захотела опять стать вещью. Это она уже проходила, когда была графиней де Перси и женой отвратительного вельможи- коллекционера. Еще бы не испугаться! У юной леди оказались еще невероятная выдержка и подлинное благородство, если она столько времени соглашалась терпеть такое положение вещей. Кристиан гонялся за ней по всему миру, как какой-то фанат-эстет за одним из своих сокровищ, без которых уже не мыслит своей жизни. М-да... Силен этот Повелитель темных сил... и каков негодяй! Впрочем, он ведь никого не заставлял. У каждого из наших героев был выбор. И почему они сворачивали не туда? Возможно, удастся разгадать кому-нибудь из вас... Я же предпочитаю идти своей дорогой. И скорее всего опять не туда.,. Вот досада!

...Но мы совсем с вами забыли о несчастной Мари. Бедная девушка целый месяц провалялась в жесточайшей горячке, постоянно повторяя в бреду имя возлюбленного. Тея и Лея с молчаливого согласия царицы выхаживали убитую горем мисс Смит. Что-то сломалось в «железной леди». Она ходила, дышала, выполняла несложные поручения Ипполиты, но делала все это, как во сне. Девушку не радовали ни солнечные лучи, ни пение птиц, ни шелест ветерка в зеленых ветвях.

—  Она совсем ненормальная, — шептались за спиной амазонки.

—  Мари, очнись, — просили сестры-близняшки. — Нельзя терять надежду.

— Кристиан, мой Кристиан, — сокрушалась страдалица. — Я ничего не хочу... Мне все равно...

— Что тебе все равно? — не унималась Лея.

—  Все, — отвечала Мари и уходила в укромный уголок, чтобы в который раз оплакивать утраченную любовь.

Шло время. Рана не заживала. Но нужно было жить. Добывать средства к существованию, охотиться, защищаться от многочисленных врагов. Приходилось вставать и делать. Однажды утром Тея застала Мари у озера. Та удивленно вглядывалась в свое отражение в воде, будто видела впервые.

— Что? — не поняла амазонка.

—  Ничего, — ответила Мари и вдруг впервые за столь долгое время улыбнулась.

— И все же, — дернула ее за руку Тея. — Мы же друзья...

—  У меня теперь все будет в порядке, — сообщила вдруг Мари.

—  В самом деле? — изумилась приятельница.

Позже Тея спросила у сестры:

— Тебе не кажется, Мари странная?

— Да она всегда такая, — пожала плечами Лея.

— Такая да не такая, — не сдавалась Тея. — Нужно последить за ней, как бы чего не удумала...

—  Думаешь, опять попытается убить себя? — испугалась Лея.

— Нет, — задумчиво ответила сестра. — Не это. Скорее уж предположить...

— Что? — так и подскочила любопытная Лея. — Говори же! Не молчи...

— Беременная она, — хмыкнула Тея. — Вот что...

—  Ого! — ахнула сестра. — А от кого?

—  От кого? — фыркнула смышленая Тея. — От Кристиана, от кого ж еще!

А Кристиан тем временем сходил с ума от ревности и беспокойства. Они плыли назад. Быстроходное судно легко скользило по волнам. Вот уже несколько дней погода была просто чудо. И все это время зеленоглазый хранитель не отходил от Изабеллы ни на шаг.

Что в том удивительного? Ведь так было с первой их встречи. Воин и принцесса почти не расставались, а если и На короткое время, то лишь чтобы встретиться вновь. У них было много общего. «Они только друзья, — твердил себе Кристиан. Он не в состоянии постичь, какое Изабелла совершенство, и никто не в силах Понять это... — Мы рождены быть вместе, и она должна понимать это!» И все же что- то было в отношениях воина и принцессы не так. Красавицу, похоже, развлекало постоянное соперничество из-за нее. Ведь в глазах отважного воина все чаще и чаше вспыхивала такая всесокрушающая любовь, а в сердце бушевала подлинная страсть, что... А может быть, очаровательной кокетке просто надоело притворяться равнодушной? Она вовсю потешалась над преданным Кеном, а он то бледнел от досады, то краснел от ревнивого непонимания. Кристиану же отводилась самая неблаговидная роль — друга-утешителя. Все это прекрасно понимали и по-своему развлекались, втихомолку наблюдая, как страсти накаляются. Оставь господин Торо хотя бы на минутку влюбленных одних, и все... Кен, не удержавшись, признался бы юной насмешнице в любви, но соперник был всегда начеку. Он все бы отдал, чтобы ветер переменился, а с ним и своенравная Фортуна. Но пока все, как шло. Йейль, Фейрфакс, Синдбад и команда от всего сердца желали воину и принцессе счастья, понимая, что от их брака зависит будущее Милеека. Объединившись, два огромных королевства смогут дать достойный отпор врагу. А репортер? Человек он, конечно, хороший, но из другого мира. Ему бы искать суженую по себе, а не волшебницу да еще принцессу из другого мира. Юноша, конечно, не виноват, что так получилось. Это все козни Повелителя сил зла, а может быть, судьбе было угодно, чтобы Кристиан, встретив Изабеллу, полюбил до самозабвения. Но этого оказалось недостаточно. Если красавица-графиня и нарушила бы когда-нибудь данное себе слово: замуж ни- ни! Это произошло бы по вине статного воина, а не прямодушного репортера из Лос-Анджелеса.