Он совершал долгое, плавное парение в нежном, бархатном забытьи.
Его сомкнутых век коснулся солнечный свет, и мир стал багряным. Магнус открыл глаза и увидел, что лежит на широкой пуховой перине. Комнату наполняли лучи солнца, проникавшие в высокое окно, расположенное почти у него над головой. Магнус лежал не шевелясь, думал, вспоминал…
Он резко повернул голову.
Она лежала рядом с ним. Более прекрасного лица он никогда не видел. Пухлые губы дрогнули, огромные глаза весело блеснули.
— Ты здоров, чародей? — с искренней заботой поинтересовалась красавица.
Услышав ее голос, Магнус забыл обо всех тревогах. Он облегченно вздохнул и понял, что совершенно здоров, цел и невредим.
— Да, госпожа. Никогда в жизни не чувствовал себя лучше.
— Рада слышать это, — проворковала она, приподнялась и запечатлела на его губах долгий, страстный, любовный поцелуй. Затем она отстранилась, улыбнулась, рассмеялась, откатилась к краю кровати, встала, одернула и расправила платье и, шагнув к арке, соединявшей между собой комнаты, воскликнула: — Пойдем, господин! День в разгаре, а ты здоров!
Магнус с изумлением осознал, что это — чистая правда. Жестокая красавица, дитя фэйри, теперь осталась только в воспоминаниях, а былая боль превратилась в тусклое отражение. То же, как его унизила ведьма из башни, вообще казалось не имеющим никакого значения. Радость переполняла его сердце — ощущение удивительной, всепоглощающей свободы.
— Я не умру! Никогда я не смогу отблагодарить тебя, прекрасная дева!
Но она уже вышла из комнаты и не слышала его. Магнус проворно оделся, попутно гадая, как же она могла исцелить его так успешно и дивно и при этом остаться Девой Озера.
Векс очень обрадовался, увидев Магнуса, но из тактичности ничего не сказал в присутствии девушки.
— Садись верхом, — распорядилась она, и Магнус взлетел в седло. Она заметила в его взгляде вопрос и коснулась его губ пальцем. — Ты не можешь остаться со мной. И никогда больше не приходи сюда, если только кто-то не ранит тебя так же жестоко. Но этого не случится, потому что я научила и твое сердце, и дальние уголки твоего разума тому, как можно исцеляться без чьей бы то ни было помощи.
— Могу ли я хоть как-то отблагодарить тебя?
— Ты чародей, и притом могущественный, я знаю это. Теперь тебе ведома тайна исцеления, коим я спасла тебя. Если хочешь отблагодарить меня, делай для других раненых душ то, что я сделала для тебя, — исцеляй не видимые глазом раны.
— Хорошо, — прошептал Магнус.
— Теперь ступай, — приказала волшебница, — без страха и сомнений. Я научила тебя исцелять собственное сердце, научила и тому, как исцелять собственное тело. Если тебя ранят, ты прикажешь мельчайшим частицам твоего тела сомкнуться друг с другом, ты сможешь велеть своей крови перестать течь, ранам — закрыться. Но помни: все же тебя можно убить одним ударом, и сильнейшая боль не минует тебя — но ты будешь жить, какие бы раны тебе ни наносили. Будешь жить столько, сколько пожелаешь.
— Я желаю этого. — Магнус наклонился, протянул руку. — Я буду хотеть жить — хотя бы для того, чтобы в один прекрасный день снова увидеть тебя.
Он поцеловал ее пальцы.
— Что ж, — проговорила она с улыбкой. — Не бойся опасности, защищай других — а когда истратишь себя настолько, что отдавать уже будет нечего, снова разыщи меня, и я помогу тебе обрести силы.
— Непременно разыщу, — с жаром ответил Магнус, у которого только что появилась причина погибнуть, спасая из беды ближних.
Она посмотрела ему в глаза весело и кокетливо и скомандовала:
— Ступай!
Векс развернулся и поскакал прочь. Магнус долго смотрел через плечо назад — пока девушка не скрылась из глаз. В конце концов у него заныли шея и спина. Но он еще раз обернулся и увидел ее — такую стройную и прекрасную, в алом платье из тонкого бархата, с прощально поднятой рукой. А потом на солнце набежала туча, на землю легла тень, и красавица исчезла.
Пока Гвен спала, Род связался с Вексом по радио и попросил робота предоставить отчет о проделанной работе. Векс сообщил, что Магнус нашел целительницу и вошел в ее жилище. Когда Гвен проснулась, Род все рассказал ей, и они вместе стали волноваться и ждать.
Но ждать им долго не пришлось. Вскоре Векс известил их о том, что Магнус тронулся в путь, что он жив, здоров и весел, как давно не был. А еще через полчаса до Гвен и Рода добралась короткая мысленная весточка:
— Папа, мама, со мной все хорошо. Пожалуйста, ждите меня у озера, где мы расстались.
— А мы не можем встретить тебя? — спросила Гвен.
Магнус подумал и ответил:
— Тогда давайте встретимся дома. Я туда телепортируюсь, а Векс сам доберется… Он не возражает.
— Пожалуй, я сумею о себе позаботиться, — добавил робот.
Род радостно кивнул.
— До встречи дома. — Он взял жену за руку. — Полетаешь со мной?
Гвен улыбнулась и мысленно позвала к себе свою метлу. Та стрелой подлетела к хозяйке. Гвен уселась на нее верхом и поднялась в воздух. Род старательно представил себе, что находится рядом с женой, оторвался от земли и поравнялся с нею.
Они приземлились во внутреннем дворе замка — и увидели Магнуса, выходящего из главной башни с заплечным мешком.
Гвен порывисто обняла сына.
— Слава Богу, сынок! Ты жив и здоров!
— И еще надо поблагодарить Деву Озера.
Магнус нежно отстранил мать и отступил на шаг.
Род крепко сжал его руку.
— Мы волновались за тебя.
— Понимаю, — серьезно ответил Магнус. — Но мама верно указала мне путь. Я исцелен.
— И снова куда-то собрался? — взглянув на дорожный мешок, проговорила Гвен. — Как же так, сынок? Куда ты идешь?
— Далеко, — ответил Магнус. — Очень, очень далеко. Я больше не могу оставаться в Грамерае, мама.
Гвен горько расплакалась, обхватила плечи сына, заглянула ему в глаза, попыталась прочесть его мысли — но увидела только самые поверхностные размышления и твердую решимость. Она отступила и перестала плакать.
— Что ж, чему быть, того не миновать, — скорбно проговорила она и приготовилась к тому, что Род сейчас взорвется.
Но Род и не подумал взрываться. Гвен не сводила глаз с сына и обнаружила, что он тоже приготовился к вспышке ярости со стороны отца, и точно так же, как она, изумлен. Они оба посмотрели на Рода, а тот печально и торжественно кивнул.
— Да. Тебе вправду нужно уйти, сынок, — как мне в свое время пришлось покинуть дом моего отца. Вот только его старшему сыну пришлось остаться, а я бы и собаку насильно удерживать не стал. — Он вздохнул, шагнул к сыну и положил руку ему на плечо. — Я знал, что это произойдет рано или поздно, потому для меня это — не сюрприз. Что ж, по крайней мере конец ожиданиям.
Г вен и Магнус удивленно смотрели на него.
Род улыбнулся.
— Доброй дороги — и пиши нам почаще.
Во двор замка, цокая копытами, рысью вбежал Векс.
Род обернулся.
— Быстро ты, однако, добрался!
— А я вообще передвигаюсь быстрее, когда не должен оберегать людей, — объяснил робот.
— Наверняка по дороге ты породил еще десяток местных преданий о лошадках-пуках. Ну и славно, что ты уже здесь. Для тебя есть поручение.
— Какое, Род?
— Пробил час, Векс. Магнус должен покинуть планету.
— О! — Голос робота позвучал печально. — Wanderjahi[10]. Что ж, для меня большая честь сопровождать его.
Гвен протестующе вскрикнула, а Магнус воскликнул:
— Отец! Я не смогу лишить тебя твоего верного спутника!
— А как, интересно, ты собирался отправиться в межпланетное путешествие? — с ехидной улыбочкой осведомился Род. — В свободном полете? Летаешь ты, сынок, хорошо, спору нет, но все же вряд ли сумеешь достигнуть скорости света. А уж если бы тебе удалось самостоятельно войти в гиперпространство, то я бы сильно удивился, честное слово. — Он нахмурился. — Хотя… Нет, пожалуй, если бы удивился, то не очень сильно. И все же я бы предпочел, чтобы ты полетел в космическом корабле. А мой корабль без Векса не летает.
Магнус молчал. Он старался придумать другой способ, но так и не нашел его. Он медленно кивнул.
— Спасибо тебе, отец. И тебе, Векс. Но мне очень жаль, что из-за меня возникнут такие неудобства.
— Никаких неудобств не будет, Магнус.
— Купишь собственный корабль — сможешь отослать Векса обратно, — добавил Род. — Но и это не обязательно.
— Я сделаю это, отец.
— Пойдем. — Гвен решительно взяла сына за руку. — Кое с кем тебе обязательно нужно попрощаться.
Она мысленно позвала:
— Корделия! Джеффри! Грегори!
Под аккомпанемент негромких взрывов прибыли мальчики. Корделия вышла из башни и спросила:
— Что, мама?
