Ознакомительная версия.
В Т совесть не взыграла. Не то чтобы ее не было в принципе, просто у него возникли сомнения в том, что он терроризировал огромных зверей. Светлолика же имела на этот счет другое мнение. С ее точки зрения угнетение несчастных животных происходило самым ужасным образом. Ошейники на вервольфицах сверкали рунами. Конечно, округлую вязь магических символов видел далеко не каждый человек, – только маги либо люди, имевшие способности к колдовству, но Светлолика такой талант имела. Не зря она просиживала юбку в лесу, на кое-что годилась, помимо заговора хрена и бородавок. Взгляд девушки рассеянно заметался в поисках режущего предмета, ножа или кинжала.
Лютый понял намерение ведьмы с полувзгляда и щедро предоставил широкую лапу с набором острых когтей, способных располосовать шкуру дикого кабана. Т заинтересованно подвинулся ближе. Такого большого экземпляра оборотней он еще не встречал. Пусть данный человек-волк – дикая особь, но полуэльф всегда сдавал зачеты по бегу по пересеченной местности исключительно на отлично. Светлолика выбрала самый острый, на ее взгляд, коготь и ласково поманила волчиц пальцем. К удивлению мага, вервольфицы не оскалились в ответ, а кокетливо поморгали глазками, словно пара кокоток. Затем степенно подошли к девице и кротко, аки пара ягнят, позволили девичьим пальцам ощупать грубую прочную кожу ошейников на предмет слабых мест и просунуть острый ятаган волчьего когтя в зазор между шеей и ошейником. Лишь только ведьма пристроила коготь, Лютый рванул, и кожа расползлась аккуратно меж рун. Глаза Т полезли на лоб от удивления, и прежде чем полуэльф успел воскликнуть «ничего себе!», ошметки ошейников подчинения полетели в дальние кусты. Не долетели. Жахнуло так, что оборотни упали на землю и накрыли головы лапами. Изба подпрыгнула высоко вверх на курьих лапах и шлепнулась на землю, роняя ошметки соломы с крыши, причем с чердака выпало семь мышиных гнезд, одно осиное и одна недовольная крыса. А птицы в округе поднялись в воздух и долго кружили над избой, оглашая окрестности диким гвалтом, но вернуться домой не решаясь.
– Надо заметить, замечательно у вас получилось, – восхищенно пролепетал полуэльф, когда дикие вопли птиц немного поутихли и стало возможно перекричать шум, не сорвав при этом голос. – Не научите как-нибудь на досуге?
Мимо его ног внутрь избы тихими тенями скользнули освободившиеся от магических поводков волчицы.
– Некогда мне всяких прохожих мастерству обучать. Этим у нас Академия магии занимается. Я у них хлеб отбивать не буду, – строго отрезала ведьма и резко захлопнула дверь, аж изба икнула от неожиданности и ставни хлопнули.
– Надо же… А здесь становится все интереснее и интереснее, – задумчиво произнес полуэльф и тут же вскрикнул от боли.
Перстни от ошейников подчинения на его пальцах загорелись. Ругая себя за недогадливость (ведь всем известно, как магические артефакты реагируют на гибель своей второй половины), Т срывал оплавляющийся металл с пальцев, когда рядом возникла странная личность, облаченная в лохмотья. В целом фигура выглядела так, словно его собака выволокла из помойки, пожевала и выплюнула, как несъедобную вещь. Грязные каштановые волосы субъекта свисали сосульками и наверняка кишели насекомыми, сквозь тряпье местами проглядывало не менее грязное, тощее тело, а невообразимое амбре заставило полуэльфа невольно отшатнуться.
– Это моя девица, – замогильным голосом протянула личность. – Отдай ее мне.
Т был не в том настроении, чтобы вступать в длинные бесперспективные дискуссии, тем более с нежитью. Уж кого-кого, а вампира он вполне мог узнать с первого взгляда. Не зря просиживал штаны в библиотеке Академии магии.
– Ух ты, вампир! – обрадовался Т, и в его руке возник боевой пульсар. – А я думал, вымерли все.
– Боевой маг! – ошеломленно воскликнул Валсидал.
На эту встречу он точно не рассчитывал. А зря. Он был первым узником, сбежавшим за все время существования Сартакля, и, разумеется, его ищут. Вампир никогда в жизни не участвовал в призовых забегах, но, несмотря на это, умудрился с места взять такой резвый старт, что не всякому чемпиону удастся переплюнуть. Полуэльф замешкался лишь на мгновение, запустив в нежить фаерболом, затем кинулся следом, но время уже было упущено. Боевой пульсар не предназначен для прицельной стрельбы по движущимся мишеням, что не сделало промах мага менее досадным, зато лишило Безымянный лес сразу трех вековых дубов. Местный леший очень расстроился, увидев нанесенный Т ущерб, поцокал языком, тяжело вздохнул и посоветовал Светлолике выйти-таки замуж, пока слишком ретивые поклонники весь лес не разнесли.
После удара фаербола в группу деревьев вампир оценил, насколько близко находится к истинной смерти, поэтому не только прибавил прыти, но и принялся петлять, как заяц, чтобы точно не зацепило. Движения его стали настолько быстры, что выглядели беспорядочными бликами меж деревьев. У Валсидала открылось второе дыхание, если этот термин вообще применим к нежити. Полуэльф и без того проигрывал в скорости, а теперь еще в его глазах рябило так, что желудок свернулся в тугой узел и настойчиво пытался избавиться от съеденного завтрака. Легкие жгло огнем, в боку кололо, а сердце стучало так сильно, что, казалось, допрыгивало до горла. На ногах Т держался исключительно из гордости. Поддерживать темп, заданный вампиром, оказалось непосильной задачей. Неизвестно, чем окончился бы забег, если бы не Флоднег, на которого натолкнулись новоявленные спортсмены.
Маг спокойно расположился на небольшой поляне и кашеварил в ожидании сокурсника, когда по поляне, словно стремительный олень, промчался вампир. Флоднег так и застыл с деревянной ложкой у рта, которой снимал пробу с аппетитно булькавшей в котелке наваристой каши. Босые ноги нежити бесцеремонно потоптались в огне, нагло пнули предполагаемый завтрак мага и промчались дальше – наносить ущерб кому-то еще. Котел пролетел по высокой дуге, щедро делясь с окружающей средой горячим варевом, и нашел себе новое место в развилке высокого дерева. Маг не успел ни оплакать потерю, ни осознать, кто именно хамски растоптал грязными ногами его надежды на сытную трапезу, ни хотя бы злобно запустить вслед фаерболом, чтобы впредь неповадно было лишать боевого мага провианта. И тут вторым номером на поляну выскочил запыхавшийся Т. Полуэльф тяжелым галопом промчался по кострищу, запнулся об рогатину, служившую основой конструкции для подвешивания над огнем котелка, и потерял равновесие. Словно летучая рыба над морской волной, взметнулся он над пепелищем, оглашая окрестности руганью на дикой смеси эльфийского и тролльего языка. Причем у Т данный экспромт вышел мелодичным, как любовная баллада в устах умелого менестреля, но до того заковыристым, что Флоднег тут же забыл о горе по поводу утраченной каши и закручинился из-за отсутствия бумаги, дабы в меру скромных сил воспроизвести вдохновенный экспромт однокурсника, увековечив для благодарных потомков.
– Вот скажи мне, Флоднег… – Т перевернулся на спину, раскинул руки-ноги в стороны и с философским видом воззрился в лазурь неба изумрудом своих очей, пытаясь выровнять сбившееся от бега дыхание. – Как тебя угораздило разжечь костер именно в этом месте? Я бы себе такое чучело набил! Клыки дивно разошлись бы на амулеты и декокты, а ты всю охоту испортил. Признайся откровенно, ты это нарочно, да? Ты ведь еще в Академии вечно моим успехам завидовал, а тут вампир, исчезнувший вид…
– Да ладно тебе убиваться, – утешительно похлопал Флоднег полуэльфа по плечу оставшейся в руках ложкой, заставив его недовольно скривиться. Т не любил излишней фамильярности даже от друзей, которых у него было весьма скромное количество. – Исчезнувший вид! Не такой уж и исчезнувший, как оказалось. Да никто и не даст нам его убить, живым вернуть надобно. Ты мне лучше скажи, куда дел вервольфиц? Ведь лучшие в стае.
О том, что сам умудрился проворонить лучшего в стае оборотня, Флоднег благополучно умолчал. В конце концов, откровенность в сотрудничестве – не главное.
– Куда вернуть? – Полуэльф подпрыгнул на месте.
– Как куда? В питомнике взял, туда и вернуть нужно. Ну или мне придется. Если в питомник на обратной дороге заскочить лень. Ты с девицей виделся?
– К лешему твою девку! – Полуэльф нетерпеливо сграбастал собеседника за жилет и принялся трясти, как грушу. – Много их здесь?
Потрясенный коллега мыслить быстрее не стал. Клацнул зубами, отодрал судорожно стиснутые пальцы от любимого жилета, пусть потрепанного в походах, но еще вполне годного.
– Девок-то хоть пруд пруди, – заметил он. – Только связываться не советую. Местное население – народ странный. В глуши живут, вот и одичали, бедолаги.
– Да я не о местных девках! – вне себя прорычал Т. – На кой они мне сдались! Лохматые, нечесаные, в рванине, а гонору – впору принцессе!
Ознакомительная версия.
