На следующий день в Хогсмиде компания Ворона наткнулась на гриффиндорскую троицу во главе с Джеймсом Поттером. Рядом с ним стояли Сириус Блэк и Питер Петтигрю.
Ворона все еще шатало после знакомства с ветром, и он практически висел на Мальсибере, поэтому на парней, преградивших им проход к поезду, отреагировал довольно вяло. Что им было нужно, выяснилось через мгновение, когда вперед вышел Поттер и обратился к Лили, которая шла рядом с Вороном, с беспокойством поглядывая на него.
— Эванс, может, ты вспомнишь, что являешься гриффиндоркой, и перестанешь уже с этими возиться?
— Поттер, а может, ты вспомнишь, где оставил мозги, и наконец заберешь их? — ответила вместо вспыхнувшей от злости Лили Амелия. — Если ты не заметил, то как раз «этих» здесь меньшинство, или ты хочешь оскорбить не только свой факультет, но и факультет Ровены?
— А тебя никто не спрашивал, Боунс.
— Тебе не кажется, что ты переходишь границу, Джеймс? — Люпин вышел вперед и примиряюще поднял руки, выставив ладони вперед.
— Да ты бы вообще помолчал, — в Джеймсе боролись обида и ревность, и он уже себя не контролировал. — Думаешь, я не знаю, почему ты с ними трешься?
— И что ты знаешь? — Ремус опустил руки и с вызовом посмотрел на Джеймса.
— Да ты просто к Эванс неровно дышишь!
— Что ты сказал? — Ремус сжал руки в кулаки и бросил взгляд на Лили, которая смотрела на него широко открытыми глазами.
— Что слышал!
Люпин молча кинулся к Джеймсу, а рослый Мальсибер, выругавшись, отпустил Ворона и бросился их разнимать. Лишившись поддержки, Ворон едва не упал, но тут же ощутил, как тонкие девичьи руки обхватили его за талию. Он тяжело навалился на Амелию.
— Идиоты, нашли из-за чего махаться. Мальчишки, — зло прошипел он. — Как будто это мерзость какая-то. Ну нравится ему Эванс, ну и что? Сами разберутся.
— Я полностью с тобой согласен, драться из-за такой мелочи несолидно, — знакомый голос заставил Ворона испуганно вздрогнуть и слегка выпрямиться.
Драка утихла сама собой, толком не начавшись. Рей смотрел на говорившего приоткрыв рот, а Ворон гадал, зачем он здесь появился. Наконец валет осторожно произнес:
— Здравствуйте, а зачем вы здесь?
— Что-то мне тебя увидеть захотелось, и видимо, не напрасно. Ты что, отравился чем-то? — в голосе мужчины прозвучала нотка надежды. Скорее всего, его вполне устроило бы, если бы Ворон ответил, что находится при смерти.
— Я просто перенапрягся вчера, у меня мышцы болят.
— Мда, пошли-ка на поезд, а то опоздаете. Там я посмотрю, что можно с твоими мышцами сделать. И поговорим заодно.
Они двинулись к вагону. Девочки недоуменно переглядывались между собой и с Люпином, а Мальсибер шел, качая головой и бормоча себе под нос:
— Этого не может быть, этого просто не может быть.
Расположиться в одном купе всем не удалось. Наверное, они как-то вышли бы из положения, но только не в такой странной ситуации, в присутствии незнакомого мужчины.
Пошушукавшись, девочки отправились в соседнее купе, оставив Ворона в мужской компании.
В купе стояла неловкая тишина. Мальсибер знал, кто расположился напротив и бросал насмешливые взгляды в его сторону. Ворон имел об этом мужчине некоторое представление, а вот Люпин был совершенно не в курсе, кто же их нежданный попутчик.
Ремус недоуменно смотрел на насупившегося Ворона, на Мальсибера, боявшегося лишний раз поднять глаза, и ухмыляющегося мужчину. Ухмылка эта была неприятной. От нее оборотня непроизвольно бросало в дрожь, а когти на руках пытались вылезти самостоятельно, не подчиняясь мысленным приказам.
Насладившись ситуацией в полной мере, мужчина обратился к Люпину и Мальсиберу:
— Идите-ка, погуляйте. Составьте компанию вашим подружкам. Хотя выбор подобной компании меня ставит в тупик, — он скривился.
Просить второй раз ему не пришлось. Ребята быстро выскочили из купе, бросив извиняющийся взгляд на Ворона.
Снова воцарилось молчание. Ворон не знал, что говорить, а мужчина не стремился ему в этом помочь.
— Как мне к вам обращаться? — наконец спросил валет.
— Мой лорд? — предложил мужчина, встретил откровенный протест во взгляде подростка и снова ухмыльнулся. — Тогда не знаю.
— Значит, я буду звать вас Том, — Ворон с нескрываемым злорадством отметил, как перекосилось красивое лицо. Однако мужчина никак не прокомментировал его выпад, и Ворон решил, что именно так и будет к нему обращаться.
Сидеть было больно, и валет неловко повернулся, ища более удобную позу. Мышцы тут же скрутило, и он негромко охнул.
— Что с твоими мышцами? — Том нахмурился и окинул взглядом фигурку худосочного мальчишки. Вроде бы никаких повреждений не было.
— Летать пытался научиться, — буркнул Ворон. — Оказалось, что это не так уж и просто.
— Летать? Забавно, — мужчина задумался. — И как же ты пытался научиться летать? На метле, что ли? Так вроде бы этому на первом курсе обучают.
— Нет, не на метле. На метле неинтересно.
— И что, получилось?
— А разве не видно? — Ворон даже друзьям не все рассказал, а уж делиться с Томом своим знакомством с ветром тем более не собирался.
— Ну и дурак. Прежде чем такие эксперименты проводить, мог бы у знающих людей поинтересоваться.
— Это у вас, что ли?
— Хотя бы у меня, — пожал плечами Том. — Да и у Дамблдора неплохо получается летать без метлы.
— Никогда об этом не слышал.
— А это большой секрет. Не удивлюсь, если когда-нибудь подобные шалости обзовут Темной магией и запретят под страхом поцелуя дементора.
— Почему?
— Потому что в нашем Министерстве сидят дегенераты, — скривился Том.
— А откуда вообще вы знаете о способности летать без крыльев и без метлы? — Ворон наконец нашел удобное положение и замер, боясь пошевелиться.
— Дамблдор подсмотрел у какого-то индийского мага, а я — у него.
— Вы украли чей-то секрет? — Ворон с любопытством посмотрел на своего почти коллегу.
— Украли — это громко сказано, — Том вздохнул. — Ну да, украли. И что?
— Ничего, — Ворон пошевелился и снова застонал.
— Вот что, хватит тут мне барышню изображать, — Том резким движением, не спрашивая разрешения, распахнул мантию Ворона, затем рубашку, обнажив мальчишескую грудь. — Какой-то ты слишком худой, ты что, не ешь?
— Какое вам дело?! — Ворон попытался запахнуть мантию, но Том резко ударил его по рукам.
— Руки!
Когда валет оставил мантию в покое, Том раскрыл свою ладонь, поднес ее ко рту и принялся нашептывать незнакомое заклятье. Прямо в центре ладони начал формироваться светящийся рисунок в виде полураспустившегося цветка лотоса. Второй рукой Том слегка надавил Ворону на горло, немного перекрыв доступ кислорода, но прежде, чем валет принялся вырываться, с размаху припечатал получившийся цветок к груди своего подопечного. После этого он отодвинулся от валета и снова сел на свое место с невозмутимым видом.
Тело Ворона словно пронзила тысяча иголок. При этом каждая из них выбирала наиболее чувствительное место. Взвыв, он скорчился на своем сиденье. Продолжалась эта пытка почти минуту. За это время Ворон молился всем демиургам, имена которых знал, чтобы потерять сознание, но они либо его не слышали, либо оставались глухи к его молитвам.
Боль кончилась как-то сразу. Вот только что Ворона корежило, и вдруг ничего не болит. Вообще ничего. О боли в растянутых мышцах также ничего не напоминало.
Валет медленно поднялся с пола, на котором очутился, упав с сиденья, привел в порядок одежду и только потом мрачно посмотрел на Тома.
— Что это только что было?
— Малое комплексное исцеление, — равнодушно ответил Том. — Его я тоже подсмотрел у индийского мага. Пришлось в свое время по свету помотаться, знаешь ли.
— Чтобы я еще раз добровольно прошел через такое? — Ворон покачал головой. — Лучше уж сдохнуть.
— Во-первых, твоего согласия никто не спрашивает. А во-вторых, смотри, я ведь могу и на слове тебя поймать — мне, во всяком случае, от этого только легче станет.
— Знаете, я вас не просил мне помогать, тем более таким варварским способом, — Ворон отвернулся и принялся смотреть в окно.
— Ты почему сразу к медведьме не пошел? Предпочитаешь страдать на публику?
— Не ваше дело, — Ворон не пошел в больничное крыло, потому что тогда пришлось бы объяснять причину своих травм, а делать этого категорически не хотелось.
— Ошибаешься, мое, — Том резко наклонился к Ворону, схватил его за отворот мантии и дернул к себе, практически стянув с сиденья. — Так уж получилось, что между нами встал этот проклятый Долг Жизни. И я совершенно не горю желанием узнать, какие пакости мне подбросит судьба, если я откажусь тебе помогать. Убить меня очень проблематично, но кто сказал, что нельзя просто испортить мое, скажем так, вполне комфортное существование?
— Отпустите, — Ворон попытался вырваться, но у него ничего не получилось. Стальная хватка только усилилась. Чисто физически валет ничего не смог бы противопоставить Тому. Насколько тот силен, валет убедился, когда висел над пропастью.
