Грегори промолчал. Он уже догадался, где спрятан отцовский звездолет, но не осмеливался наведаться туда.
— Тебе там будет неинтересно, Джеффри. Оружия там совсем мало, — сказал Векс, покуда Род размышлял над тактичным отказом. — А вот лаборатория на корабле хороша для самых разных исследований, и вот ваш папа поработал там, чтобы узнать, сумеет ли он изготовить молекулярную схему, которая могла бы действовать как псионный передатчик.
— Угу. Успех получился относительный, — поспешно встрял Род, дабы избежать критики. — И все же какая-то польза от этой схемы может воспоследовать. Да я и сам с ней поэкспериментировал бы, если бы только… — Он вопросительно взглянул на Векса.
— Не стоит скрывать от них правду, — сказала Гвен. — Теперь камень там, где он никому не причинит вреда.
— Что? Что такое? — озаботился Магнус. — У камня есть какое-то свойство, про которые ты нам не сказал?
— Скорее побочный эффект, нежели свойство, — уклончиво ответил Род. — Дело в том, что этот кристалл не просто переводит одну форму псионной энергии в другую — он возвращает силу эспера к ее источнику.
— Это значит, что если я пожелаю поднять, например, валун силой мысли, то поднимет, наоборот, меня? — вытаращив глазенки, спросил Грегори.
— Себя мы поднимать и так умеем, — буркнул Джеффри.
— Я не умею, — сварливо проговорила Корделия.
— Тебе бы и не захотелось, — успокоил ее Род. — Импульс мысли черпает энергию из окружающего мира и возвращается к тебе усиленным вдесятеро.
Грегори еще сильнее выпучил глаза.
— Стало быть, мои собственные мысли вернутся ко мне еще более сильными?
— О, вот это здорово! Вот так штука! — восторженно воскликнул Джеффри. — Я бы с ней горы двигал, стены рушил!
— Конечно, — кисло проговорил Род, — если бы мы могли придумать, какая энергия преображается в телекинез, и если бы эту энергию можно было направить на стену. Но этого не происходит. Она бьет по тебе.
— Если ты попытаешься разрушить крепостную стену, Джеффри, — объяснил Векс, — эта затея обернется против тебя и разрушен будешь ты.
Джеффри сразу одумался.
— Нет, тогда, пожалуй, мне такого не надо.
— Только лишь «пожалуй»? — презрительно осведомилась Корделия, искоса глядя на брата.
— Но это еще не самое худшее, — продолжал Векс равнодушно, без эмоций. — Эта вдесятеро усиленная мысль будет направлена на тебя, и стена вернет ее к тебе в разум усиленной еще вдесятеро…
— Это получится в сто раз сильнее! — ахнула Корделия.
— Вот именно. И стократно усиленный сигнал отразится, а потом вернется усиленным еще в десять раз.
— В тысячу раз… — вырвалось у Джеффри. Он, похоже, начал четко осознавать весь ужас возможного развития событий.
— Да, Джеффри. Такое явление называется петлей обратной связи. И будучи неуправляемым…
— Оно может спалить наш разум, — прошептал Магнус.
— Может, если ты почти сразу же не прекратишь направлять свою мысль на объект. К счастью, вашему папе хорошо известно, что такое обратная связь, и он прекратил эксперимент, как только ощутил, что его мысленная энергия возвращается к нему. Но даже при этом у него жутко разболелась голова, и я наблюдал за ним целые сутки, опасаясь повреждения головного мозга.
— Это когда папа не смог вернуться домой! — вскричал Джеффри.
— Понятно, почему ты так волновалась, мамочка.
Корделия сочувственно посмотрела на Гвен.
— Да, я тревожилась, — согласилась Гвен. — Хотя Векс и пытался меня утешать.
— Я тут же известил вашу маму о том, что с папой все в порядке, но что ему нужно переночевать в корабле. Ваш папа подсоединил меня к своим системам — как делает всегда, когда отправляется в звездолет, и потому я мог непосредственно следить за его состоянием, покуда он отдыхал. Но он поправился, и никаких признаков повреждения мозга у него не было.
— А он попробует еще разок?
— Мне не нравится, как у тебя сверкают глаза, Джеффри. Прошу тебя, перестань вообще думать об этом устройстве. Оно слишком могущественное.
— А вправду ли от него не будет никакого вреда там, где оно теперь? — опасливо поинтересовался Грегори.
— Монахи ордена Святого Видикона Катодского занимаются подобными диковинами уже пять столетий, — заверила детей Гвен.
— И все эти пять столетий они изучают псионную энергию, так что кое-какой опыт у них имеется, — добавил Род. — Если честно, то брат Эл заверял меня в том, что равных им нет во всей Терранской Сфере, что они даже ученых с самой Терры обошли.
— Если уж они не сумеют обезвредить этот кристалл, — заявил Векс, — то это никому не под силу. И у них хватит ума сразу понять это.
— Значит, они могут уничтожить его?
В голосе Грегори прозвучало столь искреннее разочарование, что Векс счел это сигналом для беспокойства. Однако он был так запрограммирован, что соврать не мог.
— Я в этом не уверен, Грегори. Твой отец просил монахов не говорить ему, если они решат поступить так.
— Да, и этим я горжусь, — признался Род.
— Поэтому, — резюмировал Векс, — монахи могут уничтожить кристалл, а могут воспользоваться им как инструментом для исследований. Мы просто не знаем, что будет.
— Зато мы знаем, что ни за что не сможем забрать кристалл у них, — сердито буркнул Джеффри.
— Совершенно верно, Джеффри. — Векс порадовался тому, что самый трудный из его учеников наконец смирился с этой мыслью. — Цел будет кристалл или его уничтожат — он отправился туда, где от него никому не будет зла.
Джеффри вдруг споткнулся и вскрикнул:
— Ой!
Все замерли и притихли, потому что вскрик мальчика отозвался очень странным эхом.
В тишине стала слышна музыка.
— Она громче звучит, — заметил Грегори.
— И как-то… мощнее, — добавил Джеффри и принялся качать головой в такт.
— Джеффри, — скомандовал Векс, — успокойся.
Мальчик обиженно зыркнул на коня.
— Да я не шевелился, Векс!
— А вот и нет! — возразил Грегори и посмотрел на Векса, широко раскрыв глаза. — Что же это за волшебная штука такая, Векс, что она заставляет тело человека двигаться, а сам он этого даже не замечает?
— Это та музыка, которую играют камни, Грегори, — ответил Векс. — Ее принято называть рок-музыкой. Пойдем посмотрим, обо что запнулся Джеффри.
Они вернулись на шаг назад и раздвинули ветки кустов. И конечно же, на земле лежал он — двойник первого найденного детьми камешка.
— Мы не ошиблись! — воскликнула Корделия, сжала кулачки и запрыгала от радости. — О! Наш опыт удался, Векс?
— Да, Корделия. Наша гипотеза подтвердилась. Теперь нужно собрать побольше данных.
— Отлично! — Корделия опустилась на колени и подняла с земли камешек.
— Ой! — хихикнул тот.
— Он тверже первого! — удивилась девочка.
— А все-таки мягкий.
Джеффри ткнул камешек пальцем, и тот заливисто расхохотался.
— Дай мне! Дай мне!
Грегори сел на корточки, потрогал камешек пальцем, и тот так расхохотался, что даже закашлялся — но в пределах ритма, конечно.
— Не надо! — пищал он, ритмично кашляя. — Ой, я умру от щекотки!
Корделия бросила камешек на землю и вытерла руки об юбку.
— Так ты живой? — спросил Грегори.
— О да, я не какая-нибудь там окаменелость, — хихикнул камешек. — Ой, я так не смеялся с тех пор, как последний раз разорвался!
— В последний раз? — Магнус пристально уставился на камень. — Значит, ты делишься часто?
— Ну, за час-то я не разделюсь… Ой! — заливался смехом камешек. — А только… хи-хи-хи, когда стану побольше!
— А сегодня ты делился?
— С кем? Чем делился? Или ты хочешь узнать, на что делится сегодня? На утро и вечер, само собой. Но только это не я делю, это светило.
— Кто кому светил? А, это ты про солнце! И ты разделился тогда, когда оно стояло высоко-высоко?
— Да, малый, и я так делаю каждый день! Тут, в теньке, плодородная почва! И на почве этого плодородия я пложусь, как только могу!
— Ты только плодишься? Ты не трудишься?
— Нет, я живу только для того, чтобы играть музыку! Вот веселое житье!
— Ага, пока есть ведьмин мох, чтобы можно было докатиться до него, — фыркнула Корделия. — А что это ты жестче стал?
— А состарился. Старясь, все на свете становится жестче.
— Ну, не все, — поспешно возразил Род и бросил взгляд на Гвен.
— Это не совсем справедливое утверждение, — согласился Векс. — И все же явление достаточно распространенное, вынужден признать.
— Но если с этим камнем произошло то же самое, что с его родителем…
Магнус застыл и задумчиво воззрился на деревья.
— Ага. — Грегори вытянул руку. — Ты продолжаешь тот вектор, который мы мысленно прочертили, братец!
— Еще одна гипотеза?
Векс тут же навострил уши, услышав слова, имеющие отношение к науке.
