Хаким трижды хлопнул в ладони, и могучие мертвецы-телохранители тут же распахнули дверь, и в спальню, впорхнули, как райские создания, луноликие девушки-служанки. И волосы их были черны, словно мускус, и смех их был подобен пению птиц.
Хаким лениво поднялся с ложа и нехотя позволил себя одеть и привести в порядок свою пышную прическу. Да, представьте себе! Плешивый Хаким больше не был плешивым! Еще вчера он испил целый кувшин воды из волшебного ключа, обложенного золотом и драгоценными камнями, и стал молод, как юноша.
«Теперь я могу прожить целых 900 лет, не зная болезней и старости! — глядя на себя в зеркало, думал Хаким. — Но почему это не радует меня, как будто я не добился в жизни чего-то самого важного?!»
Руки девушек-служанок касались его волос, делая прическу, и от этих нежных прикосновений на сердце у Хакима становилось приятно и тепло. И вдруг простая мысль пришла ему в голову. Он понял, чего ему не хватает: женской любви! За всю жизнь только одна мать когда-то в детстве любила его, но ведь это совсем другое!
— Скажите, — дрогнувшим голосом спросил Хаким, — у бывшего царя города Золотых Драконов есть взрослые дочери?
— Да! — ответила старшая служанка. — У бывшего царя есть единственная дочь, и ей уже 16 лет.
— А как ее зовут?
— Акраб.
— Как?! — воскликнул Хаким.
— Акраб.
«Это судьба! — подумал Хаким и усмехнулся, припоминая слова, которые произнес перед смертью Музаффар-шах: „Акраб! Никогда не идите на свет этой звезды, звезды соблазна и смерти!“ Никогда не идите…. Ха! Тоже мне, предсказатель нашелся! А я вот взял и пошел на свет звезды Акраб! И что?! Теперь я во главе армии мертвецов, которую нельзя победить. Теперь я царь города Золотых Драконов. И я буду царем многих других городов. Я — властелин мира! Но сегодня мне нужно кое-что сделать здесь, в городе Золотых Драконов».
— Эй! — окликнул Хаким мертвецов-телохранителей. — Приведите мне бывшего царя и его дочь! Да побыстрее!
«А впрочем, — подумал Хаким, — куда я тороплюсь?! С чего я решил, что это моя судьба?! Акраб… Акраб… А может, она — страшилище! Акраб… А может, она слепая или хромая?! А может, она плешивая, как я недавно?!» Хаким ухмыльнулся и потрогал свои пышные волосы.
Но тут послышались шаги, дверь распахнулась, и перед Хакимом предстал величественный человек в пурпурных одеждах, бывший царь города Золотых Драконов. Следом за ним, потупив глаза, вошла юная принцесса. Все ее существо так и сияло красотой. Походка — изящна. Волосы — черны, словно мускус. И когда принцесса, блеснув глазами-звездами, бросила взгляд на Хакима и лукаво рассмеялась, то смех ее был подобен пению птиц.
И тотчас будто горячая волна окатила Хакима с головы до ног, и сердце его задрожало, и он почувствовал, что краснеет от смущения. Никогда, никогда прежде Хаким не видел такой красавицы! Да и как он мог увидеть и восхититься девичьей красотой раньше, он, ничтожный слуга, работавший за чашку риса с утра до ночи?!
Все эти мысли в один миг промелькнули в мозгу Хакима, и он, быстро оправившись от смущения, спросил надменно и холодно:
— Над чем ты смеешься, принцесса Акраб?
— О, мой повелитель, царь царей, владыка мира! Я радуюсь тому, что ты передо мной! Когда ты вчера въезжал в город на белом верблюде, ты украл мое сердце, и я не спала всю ночь! Позволь мне быть твоей рабыней! Позволь мне быть чашкой для омовения твоих рук! Позволь мне быть ковриком для твоих ног! Но только не прогоняй меня! Я не могу жить без тебя! — и частые слезы потекли по волшебно-прекрасному лицу принцессы Акраб.
«Хм!.. — подумал Хаким. — А может, я потомок какого-нибудь важного вельможи или даже шаха?! Ведь не может же царская дочь полюбить с одного взгляда простого смертного!»
— Не плачь, Акраб! — самодовольно улыбнувшись, промолвил Хаким. — Тебе не надо быть моей рабыней, потому что ты будешь моей женой! Свадьба завтра!
— Ах! — воскликнула Акраб и бросилась Хакиму на шею.
Бывший царь города Золотых Драконов хмуро посмотрел на них и только скрипнул зубами от бессилия.
Но принцесса Акраб не стала дожидаться завтрашнего дня. В тот же вечер она пришла к Хакиму и сказала:
— О, мой повелитель, царь царей, владыка мира! Великая страсть уничтожила мое терпение! Даже короткая разлука с тобой жжет, как пламя! Не прогоняй меня, иначе я сгорю в огне любви! Ведь я все равно буду твоей женой. Я хочу остаться этой ночью с тобой!
— О, жена моя! Конечно, оставайся! — обрадовался Хаким и приказал принести все для веселья и пиршества: сласти, вино и множество вкусных закусок.
Когда они остались вдвоем, юная принцесса Акраб радостно рассмеялась, прижалась к Хакиму, как ласковая кошечка, и налила ему большой бокал вина.
«Да, наверняка, я — потомок шаха! Надо же, как принцесса влюбилась в меня», — подумал Хаким и стал есть сладости и пить вино. А принцесса все смеялась и наливала ему вино за бокалом бокал. И вдруг, словно подслушав мысли Хакима, принцесса спросила:
— О, муж мой, царь царей, владыка мира! Свет солнца не заслонишь ладонью, отражение луны не утопишь в реке. Благородство и силу не спрячешь: они начерчены на твоем челе. Я вижу, ты происходишь из могущественного и знатного рода. Расскажи мне о своих предках, и поведай мне, как ты оказался во главе загадочной армии, и объясни мне, почему твои мертвые воины оживают на следующее утро?
Хаким ответил не сразу. Он выпил много вина, и теперь ему казалось, что комната слегка покачивается, как лодка на волнах, а голос принцессы Акраб звучит откуда-то издалека, словно с другого берега. Лодка покачивалась, убаюкивала, и Хакиму было так тепло и уютно, как никогда в жизни. Он хотел было соврать и сказать, что, да — он, действительно сын шаха, и их род насчитывает 700 лет, и каждый мужчина в роду был сильным и мужественным. Но от выпитого вина осторожность покинула его, и он подумал, а зачем? Ведь принцесса — жена его, зачем ей врать? То, что он не знатен, наоборот, говорит о его храбрости и уме. И он стал рассказывать о себе, не скрывая ничего.
Он поведал принцессе о том, что еще совсем недавно был всего-навсего слугой, и о том, как хозяин оскорбил его, и о том, как он с помощью кобры убил хозяина, а с помощью мышей украл золотые монеты. Он рассказал о том, как старик-отшельник оживил тигра, и о том, как он, Хаким, впервые услышал о городе Золотых Драконов и об огромной армии наемников Музаффар-шаха, погибшей в пустыне Тар. И вот Хаким дошел в своем рассказе до вчерашнего дня, когда он услышал о ней, о своей любимой жене.
Принцесса Акраб, ласково улыбаясь, налила Хакиму еще один бокал вина. Все это время Хаким пил не переставая, и теперь был настолько пьян, что его глаза то и дело закрывались, а язык заплетался. Вот Хаким выпил последний бокал, повалился на пол и захрапел. Но принцесса Акраб хорошо запомнила три магических слова, которые Хаким повторил несколько раз.
— Акраб! Раху! Хадар! — шептала юная принцесса, глядя в окно, на полуночные звезды, сияющие серебристым светом. Улыбка, весь вечер не сходившая с лица, исчезла, и теперь лицо принцессы было наполнено покоем. Медленным шагом она прошла в угол комнаты и села на ковер, скрестив ноги и закрыв глаза, точно в такой же позе, как старик-отшельник в заброшенном храме. Но миновал почти час, прежде чем вокруг головы юной принцессы появилось тихое голубоватое свечение, как будто это была не голова человека, а луна на небе.
Принцесса осторожно встала и направилась к двери. Перешагнув через храпящего Хакима, она вышла из комнаты. Могучие мертвецы-телохранители преградили ей путь. Не говоря ни слова, принцесса скрестила руки на груди, и мертвецы, завороженно глядя на голубоватое свечение, исходившее от головы принцессы, опустились на колени.
— Идите за мной! — приказала принцесса.
На следующее утро Хаким проснулся с такой головной болью от выпитого вина, как будто внутри головы поселились пчелы, и кусали всю ночь. Любой звук раздражал и заставлял морщиться. Но, словно нарочно, весь город будто сошел с ума: за окном громко трубили в трубы, оглушительно били в барабаны, звонко играли флейты, и со всех сторон слышался непрерывный смех.
«Приказываю молчать!» — хотел крикнуть Хаким, но вместо этого он смог выдавить из себя лишь какое-то невнятное мычание, как будто его рот свело судорогой. «Это ж надо было столько выпить!» — подумал Хаким и потрогал свои губы. Но губы почему-то оказались твердыми, холодными и словно неживыми. «Что это со мной?!» — испугался Хаким и бросился к зеркалу.
«Мм, мм!» — застонал он от ужаса, увидев свое отражение. Вместо лица у Хакима была железная маска.
Дрожащими руками он схватился за маску и хотел сорвать ее, но не тут-то было: маска была намертво прикреплена к лицу толстыми железными скобами, которые охватывали сзади шею и затылок, и снять ее было невозможно.
