– Я так и поняла, – грустно сказала Шанти. – Можно, я прилягу с тобой рядом? Нет, не бойся, ничего такого…
Он кивнул, Шанти отодвинула плед и забралась ему под бок, подложив руку Андрея себе под голову. Потом осторожно обняла его рукой и тихо засопела в подмышку. Теплый воздух, выходящий из ее ноздрей, грел кожу Андрея, ее рука тихонько поглаживала его грудь, и ему стало уютно и хорошо. Он снова уснул – теперь без снов, провалившись в бархатную, спасительную тьму, союзницу времени, затягивающего все душевные раны. Пусть даже и не до конца…
– Андрей, вставай! Проснись!
Голос Шанти выплывал откуда-то издалека, и только через пару секунд Андрей понял: это не сон.
– Проснись, Федор прислал гонца! Пора идти!
Андрей открыл глаза – перед ним стояла Шанти, в мужской одежде, с кинжалом на поясе и пистолетами в кобурах на обоих бедрах. На поясе у нее был затянут широкий патронташ, украшенный золотыми и серебряными узорами.
– Ты куда собралась? – расслабленно спросил он, с хрустом потягиваясь. – Воевать, что ли?
– Ты забыл? Тебе же надо на арену, надрать задницу этому придурку-королю! А так оделась потому, что не хочу, чтобы появилась старая карга и снова меня избила. Теперь, когда я с пистолетами, ей мало не покажется! Вставай-вставай… братец. Хватит валяться!
– Встаю. – Андрей потер глаза и заставил себя сесть на кушетке. – Я бы еще суток пять поспал бы. А ты отдохнула хоть немножко? Поспала?
– Ага. С тобой вместе – забыл? Только ты храпишь ужас как! Все, вставай…
– А у нас с тобой… ничего не было? Ну… это…
– Не совершали ли мы с тобой акт совокупления? Нет! – безжалостно, без улыбки констатировала Шанти. – Не заслужил пока. Вот победишь короля, побьешь старейшин… а там посмотрим. Братец, вставай, а? Ну не доставай глупыми вопросами! Все тебя ждут! Может, переоденешься во что-нибудь парадное? Ты выглядишь как солдат после тяжелой попойки.
– Плевать. Пусть принимают таким, какой я есть, – заартачился Андрей, и Шанти согласно кивнула:
– Как знаешь. И действительно, какая разница, заляпан твой костюм соусом или нет! Главное – что ты одет! А все эти грязные пятна и дырка на заду, в сущности, пустяки.
Андрей подозрительно покосился на невозмутимую подругу и осторожно спросил:
– Что, и вправду дырка на заднице? Врешь ведь?
– Ну это я так, вообще сказала…
– Ладно уж, переоденусь… Зови слуг.
– А я уже приготовила. Вот, надевай! – Шанти показала на стопку одежды на кресле. – Давай я тебе помогу.
– Сам. Не хватало, чтобы меня, как старика, раздевали и одевали, – отмахнулся Андрей. – Стой-стой, этого еще не хватало! Я сам, не стаскивай! Вот демонская девка! Ну зачем ты порвала?! И вообще это неприлично! А если кто войдет?! Ну что ты творишь?! Тьфу! Бесстыжая!
Через пять минут они шагали по коридору в сопровождении десятка телохранителей. От дворца до арены было совсем недалеко, так что весь путь они проделали пешком, тем более что надо было размять кости перед боем.
Андрей не сомневался в его исходе, он убьет Дрогана, само собой, но надо было сделать это так, чтобы никто из воинов-островитян не подумал потом, что их обманули. Ведь на самом деле-то Андрей не совсем человек… Если узнают, что он оборотень, – как они отреагируют на такое известие? Вдруг сочтут, что бой был нечестным? Андрею не хотелось убивать этих берсерков, всякий правитель желает заполучить таких воинов, умелых, сильных и не боящихся смерти. Этакий корпус янычар… они всегда пригодятся.
Арена была заполнена до отказа. Нижние ряды занимали чужаки – в массе своей русоволосые, рыжие. На самой арене и верхних трибунах стояли стрелки с ружьями на изготовку и настороженно следили за пленными. В воздухе плыл гул – все переговаривались, бурно обсуждая то, что сейчас должно произойти.
Через минуту после появления Андрея все затихли, так что пролети муха, и станет слышен ее полет.
Подошел Федор, щегольски отсалютовал и доложил:
– Все готово. Дроган уже объявил о сделке, все ждут.
– Где оружие?
– Под трибунами. Его охраняют. Дроган выбрал длинный прямой меч – из тех, с которыми они к нам пришли. Ты что будешь брать?
– Саблю и кинжал.
– Андрей, не играй с ним, – озабоченно сказал Федор, косясь на толпу пленных, – быстро убей его и покончи с этим делом.
– Ты узнал, как у них принимают присягу? Что говорят?
– Ничего не говорят. Становятся на колени или на одно колено и целуют твой меч. Все. Считается – принесена клятва на оружии. Иди выбирай оружие.
Федор отвел Андрея в полутемное помещение под трибунами, прикрытое множеством стрелков с ружьями и пистолетами. На всякий случай. Вдруг пленным придет в голову броситься на конвоиров, чтобы умереть с оружием в руках?
Из кучи клинков Андрей выбрал один с узорчатым лезвием и маленькой буковкой «Н» у рукояти. Погладив саблю, Андрей с грустью подумал о старом мастере, сделавшем этот клинок. Увы, прошлого не вернуть… мастер сейчас бы радовался успехам своего сына и племянника.
Кинжал выбрал такой же, от мастера Надила. Сабля была легче меча Дрогана, возможно, тот рассчитывал, что тяжелым мечом переломит оружие Андрея. Но если так – король островитян ошибался. Сабли Надила, сделанные из булатной стали, невозможно сломать ударом меча. Они звенели, вибрировали, но держались, даже если по ним били кузнечным молотом. А сами легко рубили кованые гвозди и стальную броню.
Бой начался без фанфар, объявлений и каких-то особых приготовлений. Бойцы вышли в центр площадки, образованной на арене рядами вооруженных бойцов, направивших ружья на пленников, опустили оружие и практически одновременно легонько поклонились друг другу, как бы воздавая уважение противнику. Едва выпрямившись, Дроган без предупреждения, без крика и воплей, молча напал на Андрея.
И тут Андрей понял, почему Дроган рассчитывал справиться с ним. Он был невероятно, просто фантастически быстр. Андрей, который привык, что равных ему в бою нет, едва сдерживал его напор, находясь на обычном уровне скорости. Он вначале даже решил, что Дроган оборотень. Но если бы тот был оборотнем, не уснул бы после отравления драконьим ядом. Тем не менее островитянин был слишком быстр для нормального человека. Удары сыпались один за другим, звенела, стонала сталь, принимая на себя тяжелые удары.
Внезапно Дроган отбросил щит, перехватил меч обеими руками и совершил невозможное – еще больше ускорился! Из его рта показалась пена, глаза покраснели, лицо побледнело, но удары сделались еще более быстрыми. Он пренебрегал опасностью и пер на противника, как танк на пулеметное гнездо.
Это его и сгубило. Андрей парировал страшные удары, слегка подправив их косыми движениями сабли. Затем коротким замахом подрубил под коленом ногу Дрогана, и тот свалился на землю.
Островитяне зашумели, загалдели. Андрей опустил саблю и поискал глазами священника-переводчика. Взмахом руки подозвал его, но тот сделал вид, что не заметил, и только когда Федор неласково подтолкнул его в спину, с недовольным лицом подошел к Андрею:
– Слушаю, ваше высочество.
Андрей кивнул на Дрогана и приказал:
– Предложи ему сдаться. Скажи – он хорошо бился и заслужил жизнь. Сдастся, принесет мне клятву верности – и пусть живет. Иначе я его сейчас убью.
Дроган выслушал предложение Андрея, усмехнулся. Затем что-то громко сказал – воины островитян взревели, стуча кулаками в грудь, – перехватил меч, упер его рукоятью в землю и бросился на острие, которое вышло у него из спины, обагренное кровью.
– Что он сказал? – равнодушно спросил Андрей.
– Что предпочитает самоубийство клятвопреступлению. А еще что освобождает всех присутствующих от клятвы верности, принесенной ему, и они вольны распоряжаться своей жизнью как хотят. Дикари, право слово. – У священника дрогнул голос, и он добавил: – Самоубийство противно нашей вере.
– Так они другой веры, – заметил Андрей и приказал: – Переведи им, только погромче кричи, чтобы все слышали: те, кто присягнет мне, будут служить на тех же условиях, что и наши солдаты. Я буду владеть их жизнью. Те, кто не хочет принимать присягу, отходят вон туда, к противоположной трибуне. Я предоставлю им возможность закончить так, как их король.
Андрей подошел к Дрогану, перевернул его на спину, вытянул из мертвого тела меч и стал наблюдать за пленниками. Тех, кто отошел к указанной трибуне, набралось сотни две. Андрей вздохнул – он ожидал чего-то подобного. Но что поделаешь? Всегда, во все времена были люди, способные умереть за свои убеждения.
Он приблизился к трибуне и без слов бросил перед этими людьми оружие Дрогана. Один из воинов нагнулся, поднял меч, громко крикнул что-то хриплым голосом и бросился на острие. За ним еще один, и еще, и еще…
В мрачной тишине, прерываемой лишь хрипом умирающих да громкими возгласами бросающихся на меч, прошло минут десять – пятнадцать, и скоро в образовавшейся на песке огромной луже лежали двести трупов.
