— Понимаешь теперь, почему Кристиан никак не вписывается сюда. Я имею в виду в эту схему. Он из нашего мира и не сможет жить в том измерении, а Изабелла? Даже не знаю, согласится ли она покинуть мир, который обрела с таким трудом и подчинившись долгу, а не чувствам, вернуться сюда?
— Понятно, это козни правителя подземного мира и страны теней, но зачем ему это все? Я имею в виду, этот третий лишний, когда он сам мог бы претендовать на девушку?
— Во-первых, у нее есть право выбора. Она фея и, испив колдовской напиток, смбгла бы отправиться в Царство фей и остаться там навсегда. Тогда бы уж она точно не досталась ему. Дорогу в Страну фей не знает никто, даже ее жительницы. Ведь бабушка и мать девушки оттуда, правда каждая из них имела право выбора. Летая, куда им хочется, любая из фей может встретить простого смертного, героя или мага, и влюбиться. Решив остаться с возлюбленным, они забывают дорогу в Страну фей. Если же брак не удался или избранник не оправдал надежд, они имеют право вернуться домой, испив особый напиток-амброзию. Обретя силу фей и научившись летать, эфемерные создания никогда уже не смогут вернуться обратно, навсегда оставшись в своем невидимом воздушном царстве. У них, как и у многих из нас, шанс бывает только один раз в жизни.
Его можно использовать или нет. Как знать, у кого какая судьба? Бабушка Изабеллы вышла замуж за младшего сына лесного царя-и благополучно много лет правила с мужем Страной сказок. Мать Изабеллы влюбилась в смертного и вынуждена была покинуть мужа и дочь, боясь, как бы властелин подземного мира не причинил зла дорогим людям. Она пообещала Власизлу вернуться в Страну сказок, потребовав, чтобы он и его слуги оставили в покое ее близких. Но, вернувшись домой, девушка была поставлена перед жестоким выбором: стать женой властелина подземной страны и мира теней или он погубит Страну сказок. Тогда, чтобы спастись от ненавистного брака, принцесса решила отправиться в Страну фей, испив сладкий нектар. Она прекрасно понимала, что уже не сможет вернуться ни в этот, ни в свой мир. Да ей это было и незачем. Любимого уже давно не было в живых, а стать женой другого — нет. Она предпочла бы погибнуть. Принцесса сделала выбор: уйти туда, где ее уже никто не сможет найти. Леонелла надеялась, что дочь когда-нибудь поймет и простит. Что касается родителей принцессы? Они ничего не знали, хотя, нет, королева Милисента догадывалась обо всем. Ведь это она раскрыла дочери секрет напитка. Власизл опоздал — невеста исчезла, испарилась, как легкое облачко в небе. Одно было плохо, хотя, может быть, в чем-то и хорошо: принцесса забыла прошлое. Зато теперь она беззаботно порхает с цветка на цветок в Стране фей, заботиться о птицах и растениях, иногда исполняет безобидные желания понравившихся людей или существ. По ночам беззаботно танцует с лесными жителями на освещенных луной полянках, пьет нектар и соревнуется в легкости и грациозности с непоседой ветерком. Учитель Хацуми вздохнул:
— Наверное, красавице Леонелле так на роду было написано, и с этим уже ничего нельзя поделать!
— Бедная Изабелла, — вырвалось у Филдинга. — Получается, ей так и не удастся встретиться с матерью.
— Как знать. Если она вернется в свой мир, у нее ведь тоже будет выбор. А вдруг она захочет отправиться в Страну фей. Слишком уж она нежная и хрупкая, чтобы выносить все тяготы этого полного несправедливостей мира. Хотя мне хотелось бы, чтобы она нашла свое земное счастье. Я ведь так старался научить юную леди всему, что знаю сам. Она сильная и сможет постоять за себя. Ведь в ее жилах течет кровь двух миров. К тому же у,принцессы есть мужественный и всецело преданный защитник...
7
Филдинг и Хацуми умолкли, задумавшись каждый о своем. В эту минуту в кабинет постучали. «Войдите», — разрешил профессор. В дверях показался Патрик. «Время пить чай!» — доложил он. — В гостиной уже все готово!» — «Хорошо, — кивнул ученый. — Мы уже идем».
Спустившись вниз, они продолжили занимательную беседу. Вечером вернулись из гостей Кен и Изабелла. Правда перед этим молодые люди еще немного погуляли по городу. Как хорошо им было вдвоем! Но неразлучная влюбленная парочка упрямо молчала о том, чего страстно желали их сердца. Чтобы не надоедать молодежи своими разговорами, Филдинг и Хацуми снова поднялись в кабинет. Фейрфакс решил составить им компанию.
— Похоже, у нашей молодежи все в полном порядке, — довольно произнес ученый. — Признаю тот факт, что Кен и Изабелла удивительно гармонично подходят друг другу!
— Но Кристиан? — в который раз стал ломать голову сенсей. — Какой-то любовный треугольник получается!
— Треугольник! — внезапно подал голос Фейрфакс. — Так просто!
— Что просто, малыш? — не понял Филдинг.
— Разные миры! — настойчиво проговорил Фейрфакс. — Знак пирамиды!
— Как я об этом раньше не подумал! — даже подскочил всегда сдержанный Хацуми. — Их трое! Они и только они могут открыть врата! Кен — представитель мира сказок, мифов и легенд. Кристиан — из второго мир, нашего. Изабелла — вершина треугольника, человек, в котором течет кровь двух миров! А ведь на вратах в Стоунхендже изображена подсказка — треугольник, с тремя углублениями для рук! Волшебница (Любовь), воин (Душа) — представители вечных верований о родстве с природой и Космической Гармонии, а фоторепортер (Информация и Разум — современный, рациональный мир новых технологий плюс творчество и романтизм)!
— Но ведь существует еще один треугольник, в котором вершина направлена вниз, — растерянно пробормотал профессор.
— Зло! Если бы девушка стала служительницей темных сил, то в портал можно было бы попасть не с целью сотрудничества, а с намерением покорить другие миры. Вот что нужно было Хозяину тьмы от девушки. Поэтому он подбросил нам Книгу зла. Власизл заранее все распланировал: нападение на Страну сказок, пленение короля и королевы, побег принцессы в параллельный мир. У графа де Перси и принцессы Милеска должен был родиться ребенок, объединивший силу двух миров. И еще — это обязательно должна быть девочка! А уж влюбленные в нее рыцари нашлись бы обязательно. Первый — ее суженый из мира мифов и легенд, представитель клана героев, а второй — должен быть из параллельного с Милеской мира!
Внезапно Фейрфакс заволновался и подлетел к двери. Словно дикая кошка, Хацуми вскочил и стремительно распахнул дверь. На пороге стоял Патрик. «Он подслушивал!» — торжественно провозгласил Фейрфакс. «Что все это значит?» — возмущенно начал профессор, но Хацуми остановил его: «Пусть идет». Секретарь побледнел и попятился, а затем так же безмолвно, как появился, исчез в прихожей. «Вам нужно быть осторожным, — предупредил вдруг сенсей. — Ведь юноша уже побывал в руках сил зла. Патрик может даже не понимать, что делает, поэтому вам, уважаемый, придется отныне все время быть начеку, слишком уж многое поставлено на карту». — «Но тогда и Рауль, и Мари, и Марк?..» — сообразил вдруг Филдинг. «Да, — кивнул Хацуми. — Все так. А иначе как бы он узнал о том, насколько мы близки к разгадке!» — «Но почему, зная об этом, вы ничего не предпринимаете?!» — изумленно воскликнул ученый. «Достаточно знать противника, а также знать себя и своих союзников, тогда в ста битвах одержишь победу!» — проговорил сенсей.
8
Утром неожиданно объявился Рауль. «Что случилось?» — встревожилась Изабелла, когда чопорный секретарь провел растрепанного и не выспавшегося мистера Фокса в гостиную. «Ники! — горестно проговорил отвергнутый возлюбленный. — Ведет себя как-то странно. Сначала я до вечера прождал ее у нас дома. Хорошо хоть у меня был свой ключ и мне не пришлось скитаться по улице». — «Ты бы мог прийти и сюда, — пожал плечами Кен. — Или не догадался?» — «Я просто очень хотел помириться с ней, — жалобно сообщил Рауль. — Но как оказалось, ей все это уже не нужно. Она заявилась домой в десятом часу и сразу же заперлась в спальне, предложив мне расположиться в гостиной на диване. Все мои попытки объясниться не дали никаких результатов, она лишь сообщила мне утром, что отправляется в Стоунхендж...» — «Может быть, это и хорошо, что она вела себя именно так, — вдруг услышали они насмешливый голос профессора Филдинга. — Ты ей еще за это спасибо скажешь!» — «Не понял, — растерялся парень. — За что спасибо? Любимый отсутствовал всего лишь две недели, и она с легкостью вычеркнула его из своего сердца, а он, то есть я, еще должен быть при этом ей благодарен? Опять какие-то тайны? Или вы мне сейчас же все объясните, или я за себя не отвечаю!» — «Некогда объяснять, — проговорил сенсей, появившись в гостиной следом за ученым. — Пора собираться в дорогу!» — «Куда это?» — удивился Рауль, а Кен с Изабеллой недоуменно взглянули на учителя Хацуми. «Все туда же, — многозначительно произнес он. «Значит в Стоунхендж, — догадался Кен. —Раз так, идем готовиться в дорогу». — «Да, — опять подал голос Рауль. — Но тогда мне нужно будет заскочить домой за вещами!» — «Иди, — согласился сенсей. — У нас говорят: «Уходишь на десять дней — думай о дожде и ветре; уходишь на сто дней — думай о холоде и жаре; уходишь на тысячу дней — думай о жизни и смерти».
