Ознакомительная версия.
В общем, отбили мы ту атаку. Тут немцы опять из пушек огонь открыли, мы все по щелям, как тараканы, попрятались. Я с этим корреспондентом в одной ячейке сижу. Вокруг грохочет, а я его все выспрашиваю, что это у них за оружие. И тут понимаю я - не корреспонденты они! Тогда я политрука напрямую спрашиваю: мол, вы кто такие? А он сначала сказал что-то вроде: «Спецназ ГРУ». Видно, что машинально ответил, но потом поправился: «Мобильная группа особого назначения»! Я обрадовался было, ну еще бы - такое подспорье в обороне! Но политрук мой пыл сразу охладил. Сказал, мол, прости, лейтенант Гымза, но у нас свое задание. Хотя до вечера обещал остаться. Ну, и остались они… До вечера еще три атаки отбили. Вижу я - выдохлись немцы! Затихло все, только на юге погромыхивает. Как потом выяснилось, это Гудериан к Туле прорывался. Теперь-то я знаю, что мы уже тогда почти в окружении бились. А тогда я об этом не думал, отбили атаки, и слава богу! То есть «слава труду»!
Отбились и отбились! Я, конечно, людей проверил, потери подсчитал, раненых на эвакопункт отправил. Вроде все дела свои командирские переделал. Можно отдохнуть, перекусить, принять «наркомовскую». Я тогда политруку и говорю: пошли ко мне в землянку, отметим нашу маленькую победу. А он: погоди, надо артистку нашу из убежища вызволить. Интересно мне стало, что там у него за убежище. Напросился проводить. А он идет напрямую к своей машине. Они, оказывается, в полукилометре от передовой ее оставили. Подходим мы к «ЗИСу», а возле него воронка здоровенная от пушки-гаубицы немецкой стопятимиллиметровой… Ну, думаю, если артистка где-то рядом пряталась… Жаль девушку…
Нет, подходит политрук к автомобилю, открывает дверь, и артистка живая и невредимая выпархивает… Что, блин, за чудо? Воронка в пятнадцати метрах! Простой «ЗИС» весь осколками бы посекло! Присмотрелся я тогда к машинке этой повнимательнее, хотя и темнело уже… И что ты думаешь? Нашел на борту несколько царапин! От осколков! Словно по броне чиркнуло! Да, нет, Витек! С виду это самая обыкновенная машина была - «ЗИС-101». Что говоришь? «БА-20»? Ну, ты, Витек, думай, что говоришь! Что я, кадровый офицер Красной Армии, броневик от легковушки не отличу? Вот только борта у той легковушки были попрочнее бортов броневика!!! После близкого разрыва «БА-20» решето напоминает! Сколько я их за войну навидался, коробочек этих!
Ладно… Извлекли мы из «ЗИСа» артистку, гитару, коньяк, закуску эту московскую, диковинную. Почему диковинную? Ну, консервированную ветчину ты наверняка видел, а вот лапшу в коробочках, которую готовить не надо? Как это? А вот так! Заливаешь кипятком, ждешь три минуты - и готово! Название у нее тоже какое-то смешное было, татарское, что ли, - «Доширак»…
Ну, посидели мы душевно, это я тебе уже рассказывал… Да, песни пели, коньяк пили… Неплохо, в общем, время провели! Я все порывался политруков этих расспросить об оружии, да и обо всем другом… Но то ли постеснялся, то ли… Что потом? Потом я посты проверять отправился, а когда вернулся, мне взводные и говорят, мол, ворвался в землянку Левкович со своими подручными и арестовал наших гостей, те и сделать ничего не успели! На каком основании? Блин, Витек, какое особистам нужно основание? Петька, ну, зам мой, так он сказал, что когда их обыскивали, то под шинелями много чего нашли! Рации, что ли, какие-то портативные, с надписями не по-русски. Как там Петька сказал? Слово уж больно мудреное, но зам мой университет перед войной окончил… «Моторола», что ли? Да, точно - «Моторола»!
Ну, думаю, совсем Левкович оборзел - таких боевых ребят хватает! А фронт кто держать будет? Особист этот хренов со своими мордоворотами? Сел я тогда и крепко задумался. Ну не мог я допустить такую несправедливость! И вот тогда, Витька, я и решился на авантюру, по меркам нашего государства - преступление! Об этом, Витька, теперь только двое знать будут - ты и я; остальные посвященные - на том свете все: и правые, и виноватые! Но я тебя с первого класса школы знаю, да и на фронте ты за чужими спинами не прятался! Вон какой иконостас у тебя, покруче моего будет! Да и то, что мы с тобой именно в госпитале встретились… Ладно-ладно, Витек, хорош обниматься! Переборщил с непривычки, парень… Еще бы - три месяца на больничной койке… Сядь, закури, дай мне историю закончить.
Ну, успокоился? Продолжаю… Подумал я тогда, да и позвал несколько ребят, в которых был уверен, как в самом себе: двоих взводных, Петьку, зама своего, да сержанта из второго взвода, пожилого дядьку, третью войну уже пахавшего. У него на Левковича зуб был: тот его за «превознесение царского генерала» арестовать хотел, комиссар полка отмазал, они с этим сержантом вместе в партию вступали в одна тыщща девятьсот пятнадцатом году. Какого генерала? Да про Брусилова дядька красноармейцам рассказывал, про прорыв его знаменитый, хотел новобранцам мысль внушить, что немца победить можно.
Вот собрал я, значит, команду и объяснил ребятам, что делать нужно. Все со мной согласились - политруков-то мы в деле видели, а суку эту, Левковича, на дух не переносили. А задумал я отбить наших гостей-помощников… Как это можно скрыть? Так, фронт же, дружище, самый передок! Всех особистов перебить, и пускай потом другие гадают: то ли шальной снаряд, то ли пулеметная очередь с самолета! Ну, собрались мы, пошли… Где блиндаж особого отдела - сержант знал, точно вывел! Подходим мы, и вдруг выстрелы! Винтовки бьют, судя по звукам - две. Мы рассредоточились и подкрадываемся. Вдруг все стихло. Я поближе подобрался и слышу голоса: политрук вопросы задает, а Левкович отвечает. Причем, судя по голосу, со здоровьем в этот момент у Левковича явно нехорошо! Как-как? Ну, ранен он! Я еще ближе подполз, выглянул из-за кустов. Вижу - трупы разбросаны, а над ними эта троица стоит. Какая-какая? Блин, Витек, ты что-то совсем соображать перестал! Все, тебе больше не наливаем! Какая троица? Отец, Сын и Святой Дух! Ха! Ну, ясно же - политруки эти да шофер их! А где девушка была? Распереживался, блин! Да все в порядке с ней было - в блиндаже она отсиживалась! Ну, вот… Допросили политруки Левковича, потом старший приставил ему дуло винтовки ко лбу и спокойно спустил курок. В общем, не понадобилась им наша помощь! Сами прекрасно справились. Как я потом посмотрел - охрану блиндажа голыми руками перебили, а когда Левкович вернулся, из засады его встретили и из двух винтовок, что у охранников отобрали, всю кодлу положили! Сколько-сколько? Человек семь-восемь…
Ну, вылез я из кустов. Окликнул, конечно, предварительно, чтобы не пальнули от неожиданности. Политрук мне спасибо сказал, за помощь… Объяснил, что именно за особистом его командование и послало, мол, враг народа тот был… Как же - поверил я ему! Но сделал вид, что поверил! А что? И ему, и мне спокойней! Разошлись мы друзьями… Хорошие они все-таки ребята! Да, на прощание политрук спросил: служил ли в моей роте Илья Ясулович. Служил такой… Во втором взводе… Так я и ответил, и добавил, что ранило его днем и что его отправили в медсанбат. Догадался я потом, что именно Ясуловича этого они под видом репортажа и искали. Что это был за человек? Человек как человек… Вроде бы бывший аспирант, да перед войной отсидел пару лет… Ну, не за кражу же!
Вот такая история, Витек! Думай что хочешь! Да… Я потом уже узнал, что видели этих людей в медсанбате и что протащили они через фронт триста раненых. Как-как? Каком кверху! Тогда под Вязьмой слоеный пирог был… Можно было сделать, раз провели… Я сам тогда из окружения остатки батальона вывел… Хотя выводить здоровых людей проще, чем раненых. Про медсанбат мне сестричка одна рассказала, когда я после второго ранения в госпитале валялся. Узнала, что я тоже под Вязьмой бился… Еще она сказала, что забрали эти политруки двух людей - того самого Ясуловича да одного майора, командира батальона штурмового. Что-то она еще плела про пенициллин, мол, майора им из горячки вывели. Что удивительного? А то, Витек, что этот самый пенициллин только в прошлом году придумали! Ладно, давай по последней и на боковую! Что-то я тоже окосел…Эх, хорошо пошла! К чему я все это рассказал? Да вот к чему… Как думаешь, откуда у меня коньяк этот, закуска и табак мериканский? Какую посылку из дома? Кто мне коньяк пришлет? Мать с трудом концы с концами сводит, трех сестренок ростит на один мой аттестат! Какой спецпаек? Ты что, Витек, мы с тобой в одной палате на соседних койках лежим, мне что, особые условия полагаются? Все? Сдаешься? Ладно, не буду больше томить, встретил я своего старого знакомца. Кого-кого? Политрука того старшего! Только он теперь генерал-майор! Искал он здесь в госпитале кого-то. Меня сразу узнал, первым подошел, обнял, про здоровье спрашивал… Гостинцы эти вручил… И знаешь, Витек, что он сказал на прощанье? Недолго, говорит, осталось - через год война кончится! И знаешь, Витек, я ему почему-то верю!
Началась моя эпопея в июне 2010 года. Однажды, придя с работы домой, я обнаружил на журнальном столике толстый конверт формата А4. «Вот дела! - подумал я. - Как он тут мог очутиться?» На конверте моим почерком было написано: «Сергею Иванову! Лично в руки!»
Ознакомительная версия.
