Время тянулось – казалось, прошла вечность, прежде чем восклицание Йорда разорвало тишину:
– Вижу! Вижу деревню! Осталось совсем немного.
Каково же было мое удивление, когда, подъехав ближе, я понял, что все это сегодня уже видел: невысокие домики, аккуратные улицы, темные окна. Дальше пришлось бы стучать в первый стоявший на пути дом, но неожиданно послышался скрип.
Тихонько причитая, на порожек вышла полная женщина с небольшим масляным светильничком в руках.
– Ох, жизнь моя, – пробормотала она, направляясь к хлеву, – что ж за беда такая? Одна корова и та… Ой!
Увидев нас, она прижала руки к губам.
– Вы кто? Что случилось? Боги севера… – Глаза женщины расширились, она развернулась к дому и звонко крикнула: – Юссе! Юссе!
Пока мы подъезжали ближе, из дома выскочил юркий мальчишка, на ходу пытавшийся натянуть куртку.
– Беги скорее за старостой! Линда привезли!
Юссе бегом припустил по дорожке в сторону спящих домов, а женщина подбежала к нам. Я спустился с лошади и помог Йорду удержать раненого. Женщина уже приподняла светильник и осматривала его. Заметив кровь, охнула и осторожно отодвинула изорванную рубаху на груди.
– Ему лекарь нужен, – произнес я.
– Сейчас, сейчас. Давайте перенесем его в дом. Староста сейчас придет, он у нас за лекаря сам. – Она шумно выдохнула. – Что ж это такое? Будто зверь какой полоснул когтями. Но кто вы и как его нашли?
– Тонул в реке, мы случайно оказались рядом, – краем глаза я следил, как рисе, подхватив мужчину на руки, нес к дому. – На север путь держим.
Женщина кивнула, ускорила шаг и, опередив Йорда, открыла перед ним дверь. Я обернулся к Арве. Тот шел следом. Теперь парень, наконец, напоминал себя прежнего: исчезло напряжение, да и хмуриться он прекратил. Я сделал знак следовать за нами.
Оказавшись в небольшой комнате, я вдохнул теплый воздух – после ночной осенней прохлады он впечатлял. Обстановка была аховой: лавки с накинутыми шерстяными плащами, прямоугольный деревянный стол, печь, на стенах прикреплены сплетенные из лозы обереги, с потолка свисают пучки ароматных трав.
Уложив раненого на лавку, Йорд подошел ко мне. Хозяйка выбежала из дому, чтобы принести воды и омыть рану, едва не сбив с ног стоявшего у двери Арве.
– Что дальше?
– Поговорим со старостой. Заодно и выясним, что за некк.
Рисе отвернулся и вздохнул:
– Вот Посредник, он всегда Посредник.
– Я все слышу!
* * *
Хакон, староста деревни, оказался высоким широкоплечим мужчиной лет шестидесяти. Совершенно седая голова, морщины на лице, огрубевшие руки. На шее – овальный амулет из перламутрово-белого камня с вырезанными рунами. Такие обычно носят те, кто живет возле реки или озера, считая, что он сумеет уберечь от гнева водных жителей.
После разговора мы узнали, что спасенный нами Линд – его сын. Поэтому Хакон постарался на славу, подобрав нам удобную комнатку: никаких излишеств, но все на месте. Что скрывать, других желаний, кроме как выспаться и чего-нибудь перекусить, у нас не было. Вполуха слушая старосту, я почти не смотрел по сторонам и не сразу сообразил, почему Йорд ненавязчиво наступил мне на ногу. Только рисе и ненавязчиво – вещи несочетаемые. Поэтому пришлось обратить на него внимание.
– Господин Оларс, – чуть громче проговорил Хакон.
– А? Да?
– Вам что-то еще нужно? У нас, конечно, выбор не огромен, но, если что…
– Подскажите, у кого можно купить припасы в дорогу, – ответил я. – А больше ничего особенного.
– Хорошо.
Я обратил внимание на пальцы старосты, нервно теребившие амулет. Чувствуя, что ноги не держат, опустился на скамью.
– Уважаемый Хакон, у меня к вам несколько вопросов.
Староста внимательно посмотрел на меня, в глазах плеснуло беспокойство:
– Да?
– Скажите, о какой некк упомянул ваш сын?
– Некк? – Он перевел взгляд с меня на Йорда, потом обратно. – Почудилось вам, господин Оларс. Нет здесь никакой некк, да и вообще нечисти не водится.
Йорд вопросительно приподнял бровь, я оставался невозмутимым.
– Но он сказал, что нас убьют.
Хакон быстро глянул на дверь, снова надеясь увидеть обязанного принести нам еду. Пальцы отпустили амулет.
– Не в себе он был, господин Оларс. Вот и говорил всякое, – староста вздохнул. – Впрочем, будь я на его месте, тоже неведомо как себя бы повел.
Йорд хотел было что-то сказать, но я едва заметно качнул головой. Если Хакон добровольно не хочет рассказывать правду, то сейчас мы ничего не добьемся. А так и слепому видно – скрывает он что-то.
Дверь резко распахнулась, с громким «ой-ой-ой» к нам влетел Юссе, едва удерживая на широком подносе миски с похлебкой, горкой сложенные лепешки и сыр. Умудрившись поскользнуться, он полетел прямо на меня. Вскочив на ноги, я чудом успел ухватить поднос, а Арве поймал падающего горе-подавальщика.
– Поосторожнее можно? – нахмурился Хакон.
– Так скользко же, – попытался оправдаться Юссе, утерев нос рукавом. – Приморозило с утра, а ступеньки тут – у-у-у-х!
– Давай без «ух», – хмыкнул я, ставя поднос на стол.
Мальчишка опустил глаза, ковыряя носком сапога пол.
– Матушка просит, чтобы вы, дядь Хакон, зашли, – промямлил он.
Староста нахмурился, подошел к мальчику, взяв его за плечо:
– Что с Линдом?
– Да в порядке все, на поправку пошел, но возле Холодных кам…
– Понял, идем, – достаточно грубо оборвал его Хакон и быстро направился к двери, утягивая за собой Юссе. – Извините, я чуть позже зайду.
Через секунду мы остались втроем.
– Не нравится мне это, – проворчал Йорд, садясь на лавку и протягивая руку к лепешке.
Я указал Арве на место рядом и сел сам.
– Староста упорно не хочет говорить правду. Здесь водится какая-то гадость, могу дать слово Посредника. Сон, слова Линда, странное поведение Арве…
Фоссегрим тем временем дул на горячую похлебку, совершенно не обращая на нас внимания.
– И все равно, – Йорд сломал лепешку пополам, – ведет себя подозрительно этот Хакон.
Я пожал плечами:
– Его право, не хочет – ради богов севера. Возьмем припасы и отправимся в путь.
Йорд еще что-то проворчал и принялся за еду. Похлебка, кстати, оказалась что надо: густая и ароматная, с овощами, травами и грибами. В глиняном кувшине было неплохое вино, поэтому, отведав того и другого, я почувствовал, как сон смаривает меня прямо на месте. Вздохнув и тряхнув головой, я отставил миску и чашу.
– Бессонная ночь – отвратительно, давайте отдыхать. Дорога предстоит далекая.
Йорд не возражал, Арве тихо сидел на лавке. Указав фоссегриму на дверь, я покачал головой и скрестил руки, давая понять, что из дому ни на шаг. – Выйдешь – голову оторву, – любезно добавил я, – лучше тоже ложись.
Хоть слова с ним и бессмысленны, выражение лица он поймет точно. Арве чуть нахмурился, но потом вздохнул и кивнул.
«Таким мог бы быть мой брат… если б вырос». Отогнав ненужные мысли, я отвернулся и направился к лавке.
Устроившись на ней и натянув на себя плащ, я сразу же заснул, позабыв обо всем на свете.
…Кто-то сильно ударил меня в бок. Резко распахнув глаза, я едва не вскрикнул. Кое-как сев, огляделся – рядом никого не было, просто дурацкий сон. Только вот вокруг совершенно темно, а сердце стучит как бешеное. Неужто мы проспали почти целый день? Ничего себе.
– Йорд? Арве?
В ответ – тишина. Я замер: да нет, не просто тишина… Та же, что была в лесу, – такая же застывшая и бездушная, будто ночь – время для смерти.
Я встал с лавки. Падавший из окна лунный свет позволил кое-как рассмотреть комнату – она была пуста. Выругавшись, я быстро вышел на улицу.
– Йорд!
Замершие улицы – только ледяной воздух забирался под одежду. Прав был Юссе – примораживает здесь. Я огляделся – покой кругом, да вот странный какой-то, совсем неправильный. Так, глубокий вдох, еще один. Надо успокоиться, Оларс. Только сердце словно кто-то сжал невидимой рукой.
Неожиданно сверху раздалось хлопанье крыльев. Подняв голову, я увидел парящую в ночном небе сову.
– А вот и помощница.
Она покружила надо мной и полетела в сторону реки.
– Проклятие, – прошипел я и быстро двинулся за ней, а после и вовсе перешел на бег. Нет добра от реки Скьяльвинд, нельзя было тут останавливаться!
Деревня осталась за спиной, узкая тропинка под ногами вилась юркой змейкой. Сова летела все быстрее, будто куда-то спешила. Мое дыхание уже стало шумным и хриплым, еще чуть-чуть – и каждый вдох будет сопровождаться болью.
Свернув вслед за птицей, я вдруг оказался на речном берегу. Луна серебрила спокойные черные воды, огромные камни будто хотели коснуться неба. Холодные камни… да, это именно они, только сейчас я смотрю на них с другой стороны. Резкий порыв ветра принес протяжный стон, сердце пронзило болью, заставившей рухнуть на колени.
Над головой снова громко хлопнули крылья.
– Да иду, утбурд тебя забери!
