Скворец проследил за взглядом даруджийца.
И увидел женщину, столь похожую на Рваную Снасть, – стоящую к ним спиной с высоко поднятыми руками.
Со всех сторон пыль начала закручиваться вихрями.
Т’лан айи обрели форму в долине, на склонах и вершинах окружающих холмов.
И их – тысячи…
Серая пыль превратилась в матово-серую шкуру, чёрные плечи, глотки оттенка дождевых облаков, толстые чёрные хвосты с серебряными кончиками; другие были коричневыми, цвета гниющей древесной трухи, блекнущей на горле и животе. Волки – высокие, тощие, глаза – тёмные ямы. Огромные, длинные головы, все как одна были повёрнуты к Серебряной Лисе.
Она бросила молниеносный взгляд через плечо, глаза под тяжёлыми веками пронзили Скворца. Улыбнулась.
– Моя свита.
Командир оцепенел, молча уставившись на неё. Так похожа на Рваную Снасть, но не она. Она говорит «свита», но я вижу больше – и её взгляд говорит о том, что она теперь осознаёт… очень хорошо осознаёт.
Свита… и телохранители. Серебряной Лисе мы больше ни к чему. Времена, когда она нуждалась в нашей защите, прошли, и теперь она вольна делать… всё, что пожелает…
Казалось, будто холодный ветер спутал мысли Скворца. Боги, что если Каллор был с самого начала прав? Что если мы упустили свой шанс? С тихим ворчанием он отбросил недостойные мысли. Нет, мы показали ей свою веру и преданность тогда, когда это было важнее всего – когда она была слабее, чем когда-либо. Рваная Снасть такого бы не забыла…
Столь похожа… но не она. Ночная Стужа, расчленённая, преданная. Кого ненавидят остатки её души? Тайшренна? Или Малазанскую империю и всех сынов и дочерей её крови? Или тех, против кого её призвали биться: Аномандра Рейка, а с ним и Каладана Бруда? Рхиви, баргастов… ищет ли она отмщения для всех них?
Крупп прокашлялся.
– Какая они чудесная свита, моя милая девочка. Страшны для твоих врагов, но успокоительны для твоих верных друзей! Мы очарованы и видим, что и ты глубоко очарована этими молчаливыми и бездвижными т’лан айями. Щеночки так хорошо себя ведут, и не выразить словами, жестами или каким-либо другим способом, сколь Крупп впечатлён!
– Ах если бы, – прошептала Корлат, – если бы дело только в этом. – Она обернулась к Скворцу, лицо было серьезным и собранным. – Командир, я немедленно покидаю вас, чтобы сообщить нашим предводителям…
– Корлат, – вмешалась Серебряная Лиса, – прости, что не спросила раньше, но когда ты в последний раз видела мою мать?
– Сегодня утром, – ответила тисте анди, – она уже неделю не может ходить. С каждым днём она всё слабее, Серебряная Лиса. Возможно, если бы ты навестила её…
– В этом нет нужды, – ответила женщина в меховом плаще. – Кто сейчас заботится о ней?
– Советник Кол и даруджиец по имени Мурильо.
– Самые верные друзья Круппа, Крупп вас всех уверяет. Она в полной безопасности.
– Обстоятельства, – сказала Серебряная Лиса с жестким выражением лица, – в скором времени… накалятся.
А какие они были до сих пор, женщина? Каллор преследует твою тень как стервятник. Я удивлён, что он позволил тебе уйти сейчас… если только он не крадётся по другую сторону ближайшего холма.
– У тебя есть ко мне просьба, Серебряная Лиса? – спросила Корлат.
Та явно собиралась с духом.
– Да, кто-то из твоего рода… должен охранять мою мать.
Тисте анди нахмурилась.
– Можно было бы предположить, что с таким количеством новых стражей ты сама могла бы выделить нескольких…
– Боюсь, она не позволит им приблизиться. У неё… кошмары. Мне жаль, но я должна сделать так, чтобы мои т’лан айи держались подальше от её глаз и чувств. Ты сделаешь то, о чём я прошу?
– Конечно, Серебряная Лиса.
Когда Корлат оседлала своего коня и ускакала вверх по холму, женщина снова перевела взгляд на Скворца. Некоторое время молча изучала его, потом посмотрела на Круппа.
– Ну что, даруджиец? Ты пока удовлетворён?
– Вполне, драгоценная моя, – ответил Крупп не своим обычным тоном, а медленно и взвешенно.
Удовлетворён. Чем?
– Как думаешь, она продержится?
Крупп пожал плечами.
– Увидим, не так ли? В Круппе живёт надежда.
– Достаточно надежды для нас двоих?
Даруджиец улыбнулся.
– Разумеется.
Серебряная Лиса вздохнула.
– Очень хорошо. Ты знаешь, в этом я всецело полагаюсь на тебя.
– Ноги Круппа, словно каменные столбы. Твоё касание столь воздушно, что его может не заметить даже достойный. Дорогая моя, топот новых всадников требует принять немедленное решение – что ты позволишь увидеть тем, кто приближается сейчас?
– Ничего плохого, – ответила женщина. Она снова подняла руки.
Т’лан айи рассыпались в пыль, из которой восстали.
Ворча, Скворец побрёл к лошади. Слишком много тайн и секретов ходило меж двух армий – тайн, грозивших взрывным откровением. И скорее всего, жестоким. Он почувствовал себя неловко. Хотел бы я, чтобы Быстрый Бен был тут… Видит Худ, желал бы я знать, что происходит с ним, и с Параном, и с «Мостожогами». Добились ли они успеха? Или все мертвы, а их черепа насажены на копья вокруг лагерей баргастов?
Значительная часть авангарда колонны достигла гребня холма, где всадники остановились рваной линией.
Скворец запрыгнул в седло и направился к отряду.
Каллор, оседлавший тощую серую лошадь, нерешительно потянул поводья, отделяясь от других. Потускневший серый плащ укрывал широкие, закованные в броню плечи. Тени залегли в морщинах его древнего обветренного лица. Длинные седые волосы ветер сбил на одну сторону.
Взгляд Скворца на секунду задержался на воителе, оценивая его, затем сместился на других на хребте. Бруд и Дуджек ехали бок о бок. По правую руку от Воеводы скакал всадник Хурлокель, по левую от малазанца – знаменосец Артантос. Харадас, торговка-чародейка из Тригалльской гильдии, также явилась. И конечно же, Корлат.
Когда конь Скворца приблизился к гребню, все молчали. Затем Дуджек кивнул и прорычал:
– Корлат описала то, что нашли разведчики. Есть что добавить?
Скворец бросил взгляд на тисте анди, но её лицо ничего не выражало. Он покачал головой.
– Нет, Первый Кулак. Кажется, Корлат и её сородичи знают больше об этих к’чейн че’маллях, чем кто-либо из нас. Внизу лежат только рассыпанные кости, какие-то клинки и броня. Я сам не опознал их. Разведчики рхиви считают, что они были нежитью…
– Нам всем повезло, – пробормотал Каллор, – что в делах этих существ я не столь невежествен, как все вы, за исключением Корлат. Я чувствую себя необычайно… разговорчивым. Итак. Остатки цивилизации к’чейн че’маллей можно обнаружить практически на каждом континенте этого мира. В самом деле, даже в местах, где лежала моя старая империя, Якуруку, их странные механизмы заполняли все ямы и провалы в земле. И где бы мои подданные ни начали копать землю, всюду они находили подобные конструкты. Более того – находили курганы. Учёные мужи тщательно исследовали их содержимое. Хотите услышать их заключение или уже заскучали?
– Продолжай, – процедил Каладан.
– Хорошо. Возможно, вы более мудры, чем я думал. Судя по всему, эти твари – рептилии – были способны развивать у своего вида специфические таланты. Те, кого тисте анди зовёт охотниками К’елль, к примеру, были рождены воинами. Внизу, в долине, лежат останки таких неупокоенных охотников, понимаете? Вместо рук у них были клинки, каким-то образом сплавленные с самими костями в локтевом суставе. К’чейн че’малли были матриархальными, род вели по материнской линии. Как у пчелиного роя есть матка, так было и у этих тварей. Мать порождает рой, она прародительница каждого чада. И в этой Матроне содержалась чародейская сила всей семьи. По мощи они превосходили богов наших дней. Их силы хватило бы, чтобы не допустить Старших богов в наш мир, и если бы к’чейн че’малли не выбрали путь самоуничтожения, они бы, бесспорно, правили и по сей день.
– Самоуничтожение, – сказала Корлат, сверля глазами Каллора. – Интересная деталь. Можешь объяснить?
– Конечно. Среди найденных записей, как только язык расшифровали… это само по себе достойно длинного монолога, но видя, как вы все ёрзаете в сёдлах, словно малые дети, я сокращу рассказ. Так вот, из найденных записей стало известно, что Матроны – каждая управляла эквивалентом современного города – собрались, чтобы объединить свои разъединённые амбиции. Что они искали за гранью обширного могущества, которым уже обладали, не совсем ясно. С другой стороны, когда правят амбиции, разве нужен смысл? Достаточно сказать, что древний выводок, более примитивная версия самих к’чейн че’маллей, был… воскрешён, возвращён из небытия Матронами. Не придумав более удачного имени, мои учёные временно прозвали их «короткохвостыми».
Скворец, следивший за Корлат, был единственным, кто увидел, как она напряглась при этих словах. Было слышно, как Серебряная Лиса и Крупп взбираются обратно на склон.
