– Ты еще добавь: осталась жива после трех ранений, и поставь ей памятник у въезда в замок.
– А ты не обижайся, я же просил.
– Я не обижаюсь! Но лучше пойду – надо отдохнуть после рейда.
Уже спускаясь по лестнице, я понял, что как минимум в одном из своих выводов Олок прав, а еще одном – ошибался. Несомненно, рывок в подготовке, который наш гарнизон совершил за считанные дни, превратил солдат из праздно шатающихся балбесов в почти профессионалов, посвящающих свободное время улучшению своего мастерства. А относительно чемпионата деревни… Думаю, даже сейчас, после штурма, бессонной ночи, скачки, продолжающейся весь день и прерываемой только тремя схватками с противником, я бы взял его без труда. Вот только бы пожрать чего-нибудь дали!
Я открыла глаза. Потолок почему-то пополз вбок.
– Голова, Олок.
Чьи-то руки прикоснулись к моим щекам и повернули голову, вернув потолок на место. К горлу подкатила тошнота.
– Аккуратнее, граф.
– Я аккуратен, Исол. Даже руки вымыл.
Колдун фыркнул откуда-то снизу. Потом тронул что-то, отозвавшееся тупой болью. Я сжала зубы. Поток опять поплыл вбок.
– Голова, Олок.
Снова руки, потолок и тошнота. Изображение начало расплываться.
– Она плачет, Исол.
– Тебя железом утыкают, тоже будешь плакать. Готов?
– Да.
Резкая, пронизывающая боль, от которой я издаю громкий вопль. Потолок плывет.
– Голова, Исол.
– Какая, к демону, голова, Олок! Ломай наконечник!
Тупая боль, треск ломающегося дерева, облегченный вздох. В поле зрения появляется дверной проем. Колдун что-то бормочет.
– О боги, Исол! Быстрее!
– Угу. Сейчас затянется, не волнуйся.
– Знаю, что затянется! Кровь останавливай, а то уже всю кровать мне залил!
– В кабинете ляжешь, – зло отвечает колдун.
Вздох сожаления.
– Ну вот, все новое покупать. Уже в матрас впиталось.
– Вычтешь у нее из жалованья.
– Она столько не получает.
В голове звон. Моргаю.
– Голова, Олок.
– Ты ж сказал не трогать!
– А теперь говорю – поворачивай.
Снова руки, потолок и тошнота. Исол заглядывает мне в глаза. Водит рукой влево-вправо.
– Похоже, в сознании. И сотрясения нет, – говорит он графу. И добавляет мне ласково, проводя по глазам рукой, как бы закрывая: – Спи, девочка. Отдыхай.
– Через три-четыре дня будет бегать как белка в колесе, Олок, – еще успеваю услышать я, проваливаясь в сон.
…Я открыла глаза. Знакомая картина – потолок. Повернула голову. Дверной проем. Села на кровати, огляделась. Комната, восемь на шесть, вытянутая от двери к кровати. На полу – шкуры, на стенах – какие-то портреты. Наверное, родственники графа. Рядом с кроватью – стул с одеждой и вещами.
– Колдун говорил, три-четыре дня, – ворчит Олок с лестницы. – А она уже пятые сутки валяется.
– От того, что мы на нее посмотрим, она здоровее не станет. Лучше бы Пуха проведали, – бурчит Соур.
– Да ладно, глянем – и сразу к нему.
Я вытянулась на кровати, притворившись спящей. Двое мужчин замерли у входа.
– Спит? – это Олок.
– Наверное. Дышит.
– Может, попробуем разбудить? На вид здорова.
– Буди, только сам. А я тут постою.
– Пойдем вместе.
– Нет, спасибо. Ты уж как-нибудь справься без помощи.
Олок помялся. Видимо, желание заполучить обратно свои хоромы в башне было очень велико, и он попробовал уговорить Соура еще раз:
– Да чего ты боишься, пойдем. Просто посмотрим поближе.
– Нет, я же сказал.
– Да ладно тебе, струсил, что ли?
– Неа. Я пошел к Пуху. Тебя ждать, или будешь рассматривать Танделу?
Граф вздохнул, и они начали спускаться по лестнице.
– Вовсе не рассматривать я ее собирался.
– Ага. Проверить, как она дышит?
– Не улыбайся так.
– Я и не улыбаюсь.
– Да пошел ты.
– Сам пошел.
Олок начал еще что-то говорить капитану, но они вышли из донжона, и я уже не слышала. Значит, я уже пятые сутки занимаю покои графа. Я заглянула под одеяло. Места ранений были отмечены безобразными белесыми пятнами новой, незагоревшей кожи. Я была полностью здорова, полна сил и энергии. Хоть сейчас одевайся и в бой. Кстати, насчет одежды… Я быстро натянула штаны и новую ярко-красную тунику, застегнула ремень с оружием. Огляделась в поисках зеркала. Оно было у входа.
Заглянув в него, ужаснулась: у меня отросли волосы! Еще бы, а чего можно было ожидать!? Неудивительно, что Соур был настроен так холодно – даже подходить не захотел. И заодно стало ясно, что хотел рассмотреть граф. Короткие зеленые волосы. Я повернула голову в одну сторону, в другую. На месте, никуда не делись. Я провела по голове рукой, топорща их. Значит, и граф, и капитан знают, что я эрольдка.
Несмотря на то что в Алисоне действует эдикт о выдаче любых существ, имеющих хоть каплю нечеловеческой крови, императорским властям, и в других замках, где становилось это известно, никто не спешил отправить меня в Алис в клетке. В трех замках мне дали сутки на то, чтобы уехать. В еще одном – два часа. Самое главное – нигде не мешали, погонь не организовывали, хотя и доброго ничего не делали. Стоило бывшим товарищам узнать о моем происхождении, как я буквально умирала для них. Ни говорить, ни даже смотреть на меня никто не решался. Обстановка от этого создавалась гнетущая, так что собиралась я быстро. Помнится, последний раз и вовсе меньше минуты на сборы потратила – ровно столько потребовалось, чтобы дойти до ворот.
Интересно, как будет в этот раз? Сутки дадут? Или, может, расщедрятся – неделю?
Я задумчиво обвела взглядом помещение. Картины на стенах с предками графа привлекли мое внимание тем, что на них были нарисованы не только мужчины. Более того, даже если они и были нарисованы, то исключительно вместе с женщинами. Всего картин было восемь, по две на каждой из стен. Надо мной висели толстая матрона в белоснежном платье и супружеская пара в скромных бордовых одеждах. Дальше, слева направо, я прошла мимо молоденькой девушки и пары, гарцующей на конях и размахивающей мечами, двух пар в бальных нарядах и двух толстых дам, одна с собакой, другая с кошкой. Все одежды предков Олока див Толора были выполнены в красных тонах.
Единственным исключением была парочка на конях с мечами. Я вернулась к ним, рассмотреть внимательней. Девушка, хрупкая с виду блондинка с косой до пояса, лихо управляла могучим черным жеребцом и смотрела прямо на меня, занеся правую руку в замахе. Парень, тоже не выделяющийся объемами бицепсов, смотрел на спутницу и выставлял меч якобы для отражения удара. Непонятно было одно – кого они били и от кого защищались, ибо нарисованы они были на черном фоне.
Кто-то поднимался по лестнице. Судя по шагам – Олок. Похоже, все-таки решил вернуться и проверить, как я сплю. Вот и славно. Сейчас узнаю, как решилась моя судьба. Я глянула еще раз на парочку. Интересно, кто они ему?
– Тандела, ты уже встала? – удивился див Толор с самого порога.
– Да, милорд. Буквально минуту назад.
– Интересуешься живописью?
– Меня привлекло отличие этой картины от остальных.
Граф встал рядом со мной, глядя на девушку с парнем. Все-таки он невысок, не то что Соур. Див Толор едва доставал мне до подбородка.
– Это мои бабка с дедом. Ялита див Толор и Виретор. Она – наследница титула, он – командир отряда из Ордена Наемников. Отряд отца нанял прадед, он думал так обезопасить замок от усилившихся див Крипов. Однако этим он только обострил противостояние. Они обратились в Орден Убийц и заказали три смерти – его, бабки и нашего колдуна. Аристократов собирались отравить, колдуна заколоть. Дед умер сразу, Ялита же не успела проглотить яд, увидела, что с отцом не все в порядке. Убийца пырнул колдуна и попытался напасть на нее, но его остановил Виретор. Он был отличным лучником… Для человека, конечно же, – он посмотрел на меня.
Я только повернулась к нему и собралась выпалить какую-нибудь глупость в защиту своих предков, как граф добавил:
– Ничего не говори. Это я так, к слову. То, что он тут с мечом, просто авторский замысел. Ни разу не видел, чтобы он держал в руках что-нибудь кроме лука. А вот бабка любила помахать мечом, это правда. Это ее и сгубило. Едва родив отца, пошла на приступ этого самого Крипа. Дед рассказывал, что ее вытащили из-под груды трупов. Уже холодную, – он снова посмотрел на меня. – Что думаешь об этом?
– Зря она так, – осторожно сказала я. – Неужели нельзя было быть осторожней? Надо меньше увлекаться боем, особенно во время штурма.
Граф долго смотрел на меня. На лице было написано непонимание.
– Ты действительно так думаешь?
– Да.
– Может быть, ей следовало остаться в лагере и руководить штурмом? Неужели она не понимала, чем все это грозит ее сыну?
Я покачала головой:
– Я думаю, если бы у нее была возможность остаться – она бы не полезла на стены. Может быть, если бы не гора трупов вокруг нее, штурм не удался бы.
