– Да, не похоже, что ты всё это время бухал, – сказала девушка, когда увидела, что мужчина уже насытился. – Так может всё-таки, расскажешь мне, где тебя черти носили, и что значит твоя непонятная забывчивость?
Мужчина оторвался от очередного бутерброда и поднял глаза на девушку.
– Понимаешь, я сам не знаю, что со мной происходит, я не представляю, где я нахожусь. Мне кажется многое знакомым, но многое и незнакомым. И самое главное я не помню самого себя. Ты говоришь у меня серьёзная рана на голове, но откуда она взялась я тоже не помню. Может моя забывчивость результат этой травмы?
– Похоже на то. Ладно, попытаемся восстановить твою забывчивость. Слово жена, тебе о чём-то говорит?
– Говорит, – немного подумав, ответил Мужчина, – мне кажется, у меня была, точнее, есть жена, а ещё мне кажется, у меня есть дети.
– Стоп. Да действительно у тебя есть жена, и это я, а вот детей у нас с тобой, дорогой нет, и никогда не было. Может, конечно, где на стороне ты и завёл себе, но меня ты этой радости лишил. Хорошо, не будем отвлекаться. Как тебя зовут?
– Я не знаю.
– Класс. Как меня зовут?
В ответ мужчина только пожал плечами.
– Великолепно, ты ничего не знаешь, но зато безошибочно нашёл путь домой, да ещё и ментов на хвосте привёл. Спасибо хоть сумел от них оторваться. Ладно, эту станцию, считай, проехали. Просто начнём обучение. – Девушка встала и прошла в комнату, точнее в другую зону, туда, где на столе лежали непонятные приборчики, взяв один из них, она нажала какие-то кнопки, и в той зоне возникло большое объёмное изображение, точнее две фигуры, они стояли обнявшись. – Вот смотри, это мы с тобой, голограмма, достаточно старая, её уже год, это наша с тобой свадьба, это, – она указала на фигуру девушки, – я, а вот рядом со мной ты. Если не веришь, пойди, посмотри на себя в зеркало и убедишься, меня ты сравнить с оригиналом можешь не сходи с места.
– Да, конечно я верю тебе.
– Это уже хорошо. Идём дальше. Тебя зовут Алексей Мещерупос, я звала тебя Алекс. Меня зовут Валерия, как ты понимаешь, фамилия у меня твоя, ты звал меня Лера. Это понятно?
– Да, понятно, только, извини, но эти имена и фамилии у меня не вызывают никаких ассоциаций. Вот кофе я помню, я даже помню, что то, чем ты меня кормила называется бутербродами, это ломоть хлеба и на него ты намазывала паштет.
– Не удивительно, ты всегда был не дурак пожрать. Но не будем отвлекаться, иначе не сдвинемся с места. В первую очередь, что ты хочешь узнать?
– Всё, я ничего не помню. Что это за помещение, в котором мы находимся. Что это за регистрации, про которые ты говорила тому человеку, которого называла офицером. В общем, всё, и самое главное кто я.
– Хорошо, тогда продолжим. Помещение, в котором мы находимся, это квартира. Её ты получил от правительства, когда тебя списали в чистую, и отправили существовать на то пособие, которое они называют, достойной пенсией. Спасибо хоть квартиру дали, могли просто выкинуть на улицу.
– А что я так ценен был, что они обо мне позаботились?
– Хороший вопрос. Да ценен, человек, дослужившийся до полковника спецслужбы, всегда ценен, а если он за всю свою жизнь не вылезал их различных горячих точек, и всевозможных конфликтов, не говоря уже о трёх военных компаниях, и при этом остался жив, то он не просто ценен, он опасен. Поэтому они и решили тебя ублажить, навесили на грудь очередную жестянку, сунули в зубы ордер вот на этот клоповник и запретили покидать этот район, в котором живут одни наркоманы и алкоголики.
– Да? И это всё?
– Нет, ещё определили пенсион, такой, что бы ты с голоду не сдох и разрешили жениться. Что ты и сделал на следующий день.
– А что жениться нельзя?
– Можно, но не всем, тебе было нельзя, пока ты им был нужен.
– Мне кажется ты намного младше меня. Как ты согласилась выйти за меня замуж?
– Знаешь, есть такая поговорка: «Любовь зла, полюбишь и козла». Вот и согласилась, может дуррой была, не знаю, сейчас мне кажется, что согласилась напрасно, но тогда ты был для меня героем. А молоденькие девчонки увлекаются иногда героями.
– Да, бывает такое. И что, где и как мы познакомились?
– Служили мы вместе, меня после окончания кадетского корпуса направили служить в группу под твоим командованием, вот там и познакомились, там я и влюбилась в тебя как кошка, поэтому и замуж вышла, и с карьерой распрощалась и сижу теперь у тебя на шее.
– Почему?
– Потому, что в мирной жизни моя профессия никому не нужна. Потому, что в этом районе я не могу найти себе хоть какую-то пристойную работу, потому, что правительство замужних девушек на службу не берёт, много этих потому что.
– Понятно.
– Да ни черта тебе не понятно, было бы понятно, пошёл бы к ним, потребовал хоть какого-то уважения к себе, а не удостоили бы вниманием, так сопротивление возглавил бы, они сколько тебе раз предлагали. Хотя это, на мой взгляд, путь в никуда. Но хоть делом бы каким занят был, а так сидишь целыми днями дома, пиво пьёшь да вон порноканалы смотришь, как будто тебе меня мало, – последние слова Валерия произнесла с горечью.
«Действительно, кому могут понадобиться порноканалы, когда рядом такая девушка, – подумал Алексей, – смотри, фигура идеальная, всё на месте, подтянутая, стройная, молодая, да ещё и жена. Чего ещё можно желать?» Он внимательно смотрел на Валерию, стройная фигура была прикрыта лёгким халатиком, распущенные, цвета зрелой пшеницы волосы потоками ниспадали на плечи, она непроизвольно постоянно поправляла чёлку, отбрасывая её с глаз, узкая талия, гибкое тело, высокая, но небольшая грудь. А лицо, оно показалось Алексею просто идеальным, тонкий нос и очень большие светло-бирюзового цвета глаза, идеальные пропорции во всём, чуть припухшие губы постоянно складывались в чуть ироническую улыбку, добрую и приветливую, когда они смотрела на него.
– Извини меня, конечно, ты прекрасно выглядишь, но…
– Что НО?
– Понимаешь, я покопался внутри себя, и не нашёл никакого отклика, глядя на тебя, ведь так тоже не может быть. Хорошо, я ничего не помню, но ведь чувства должны были где-то в глубине остаться?
– А они были, эти чувства? – Как то с новой горечью спросила Валерия.
– Не знаю, раз ты говоришь, что женился, то значит были.
– Не думаю, просто тебе приказали жениться. Вот ты и взял ту, которая была под рукой.
– Но ты же согласилась.
– Да согласилась, я уже говорила тебе, дуррой была. Ладно, это уже прошлое, его не вернуть, поехали дальше.
– Постой, ты говорила про какое-то сопротивление, что это такое?
– Ты уверен, что хочешь узнать про это в первую очередь?
– А что?
– Это опасное знание, и может стоить тебе жизни.
– Но ты же знаешь.
– Да я знаю, но я и многое помню, в частности помню, что про это нельзя говорить ни где.
– Почему?
– Потому, что либо полиция заберёт, и повесят, либо само сопротивление тебя уничтожит.
– Но ты же говоришь и не доишься.
– Да не боюсь, потому, что регулярно проверяю эту квартиру на наличие «жучков».
– Наличие чего?
– «Жучков», прослушки и камер наблюдения.
– Ты хочешь сказать, что нас подслушивают, и за нами подглядывают?
– Наконец, ты хоть что-то начинаешь понимать.
– Но это же незаконно.
– Посмотрите на него, законник выискался. Милый мой в этой стране законно всё, что делает правительство, а оно делает то, что ему выгодно и нужно именно в этот момент.
– Странно, я не понимаю этого. И как вы здесь живёте?
– Во-первых, не ВЫ, а МЫ, и, во-вторых, когда ты служил на это самое правительство, ты всё понимал, а вот теперь непонятливым стал, странно мне это всё.
– Я на такое правительство служить не мог, – с полной уверенностью изрёк Алексей.
– Ага, значит, это был твой брат-близнец. Не пудрите мне мозги, сударь, может тебя, и шарахнули по голове, может ты кое-что и забыл, но вот как ты служил, это я прекрасно помню, и помню, как ты меня обучал этой самой службе.
– Хорошо, с этим подождём. Расскажи мне о месте, в котором мы с тобой находимся, может это натолкнёт меня на какие-то воспоминания.
– Слушай. Эта помойка, в которой мы с тобой живём, называется Южной Борщаговкой, есть такой район в столице. Здесь не то, что в тёмное время суток, но и в светлое на улицу лучше не выходить.
– Почему? Наркоманы, алкоголики, проститутки самой низшей пробы и весь сброд, который только возможно себе представить. Мне даже удивительно как тебя не ограбили. Хотя, что с тебя взять?
– Меня пытались ограбить, как мне показалось.
– И что такое они пытались у тебя экспроприировать? – С иронией спросила девушка.
– Вот этот кошелёк, – Алексей достал из кармана халата кошель и положил его на стол.
Валерия взяла кошель подбросила на руке, примеряя его вес, потом раскрыла и высыпала на столешницу содержимое. Приличная кучка золотых монет заблестела на полированной поверхности барной стойки.
– Значит, ты нарушил все запреты, вышел за пределы района и ограбил какого-то ювелира. Понятно, почему за тобой гналась полиция. Но скажи теперь на милость, куда ты думаешь это золото пристроить?
