Ознакомительная версия.
– Непорочность всегда вызывает ощущение таинственности. Женщины этим усердно пользуются.
К тому, что мои шутки обычно не встречают понимания, я уже почти привык. Судя по всему, Аштия считала своим долгом относиться терпимо к тому, что я способен отмочить по незнанию. Поэтому, выразив взглядом недоумение, она через несколько мгновений, похоже, начала понимать, в чём соль шутки, и губы её растянулись в усмешке.
Но я не успел узнать у неё, как именно она поняла мою остроту. Ощущение опасности толкнуло меня вперёд, взвизгнул оковкой ножен выхваченный меч. Моё оружие столкнулось с клинком демоницы буквально перед самым лицом Аштии. Довершив выпад, я отшвырнул девицу на пару шагов, и злая довольная усмешка погасла в её глазах. За её спиной Ниршав, растерянный, опустил руки; он смотрел на меня и на госпожу Солор почти с испугом.
В момент, когда мечи столкнулись в паре ладоней от её глаз, Аштия рефлекторно отдёрнула голову, но настоящего страха в ней я не ощутил. Если она и посмотрела с каким-либо особым выражением, то разве что с укором – на Ниршава. И офицер явно воспринял этот укор как вполне законный, он побагровел, стиснул зубы. М-да, ему следовало следить не только за угрозой, которую демоница несла для него самого, но и о безопасности своей госпожи.
– Спасибо, – произнесла госпожа Солор, едва повернув ко мне голову.
Разозлённый своим промахом, Ниршав накинулся на владелицу замка с холодной яростью бойца, жаждущего реванша. Под этим напором она продержалась недолго. Через несколько минут её клинок, взвыв лезвием о камни, отлетел в сторону, девица покатилась по плитам и замерла, прижатая сапогом победителя.
Аштия спокойно кивнула.
– Приканчивай.
– Как? – охнул я и лишь запоздало спохватился, что моё вмешательство может быть воспринято как запредельная наглость и закончиться для меня печально.
Женщина обернулась. Гнева не было в её глазах.
– Тебе нравится эта демоница? Хочешь, чтоб ей сохранили жизнь?
– М-м-м… Хотелось бы, да.
– Рада буду сделать своему брату этот подарок. Ниршав, оставь её. Ишрун, лиши её магии.
Чародей, служивший госпоже Солор, наклонился над демоницей, которую для его удобства скрутили и развернули лицом вниз – она отбивалась яростно, но бессильно. В тот момент, когда кольцо на руке Ишруна коснулось её плеча, бывшая владелица замка завопила так страшно, что мне уже не стоило труда поверить в её демоническое происхождение. В этот момент я засомневался, разумно ли взваливать на себя ответственность за столь опасное существо?
Но уже было поздно отказываться от подарка, тем более столь щедрого. Можно было разве что принять его с благодарностью. Я поклонился Аштии, принимая из рук Ишруна и Ниршава взбешённую, потрёпанную, но всё-таки очень завлекательную представительницу прекрасной половины демонической расы.
Глава 5
По приказу и ради спасения
– Разумеется, я даю сутки на отдых, а чуть позже будем вместе ужинать, – сказала Аштия. – Серт, тебя я тоже жду на ужине.
– Спасибо, буду. Мне за моими ребятами одному в катакомбы отправляться, или имеется ещё один свободный проводник?
– Нет необходимости. Их найдут и доставят сюда. Временно обоснуемся в замке. Внимание – магам, которые будут тут работать с системой, оказывать поддержку и помогать, если попросят!
– Слушаю, госпожа, – вразнобой ответили офицеры.
И немедленно разошлись. У всех была уйма дел. У всех – кроме меня. Пока внизу не отыщут и не доставят сюда мой отряд, я имел полное право бить баклуши, слоняться из угла в угол, жрать, спать… Кстати, отличная идея! Бог знает, сколько я уже нормально не спал. Аштии рядом уже не было, и у кого можно спросить о том, как принято устраиваться в захваченных замках, я не знал.
К счастью, Ишрун, чародей госпожи Солор, мои сомнения развеял.
– Я оттащил демоницу в свободную комнату, – сказал он, встряхивая руками. Кончики его пальцем вспухли и покраснели – это было заметно даже мне, неопытному. – Саджу проводит. Это мой помощник, – кивнул чародей на бородатого седоголового старика, молчаливо стоящего рядом с ним. – Если господин Серт пожелает занять какую-то другую комнату, то просто укажет перевести демоницу туда. Она лишена магии по максимальной градации, но через месяц хорошо бы показать её кому-нибудь знающему, чтоб проверил, как всё встало.
– Спасибо. И со мной можно на «ты».
– Благодарю, – чопорно кивнул маг. Он выглядел усталым, и уже шарил взглядом в поисках кого-то ему нужного, весь в делах. Я был пройденным этапом и просто занимал собой драгоценные рабочие мгновения. Мы раскланялись и разошлись.
Старик-помощник смотрел на меня обречённо.
– Господин Серт, комната вот там…
– Через двор? Или нужно обходить по стене?
– Я отведу.
Всё-таки специфически-демонические черты в замке присутствовали, это верно. В Империи принято было строить замки массивные и рослые. Их размеры в своё время поразили моё воображение и вызывали изрядное недоумение. Чуть позже я понял, что в условиях магического мира строить такие титанические замки намного проще, чем приходилось моим собственным предкам в XV–XVI веках с их пигмейскими твердынями. К тому же здесь размер диктовался необходимостью.
Обитателям демонического мира тоже не приходилось стесняться с масштабами строительства. Тёмно-серая крепость высилась на впечатляющих размеров скале и обладала как минимум двенадцатиметровой высоты внешними стенами и двенадцатиметровой – внутренними. Башни вымахали и того больше. Между ними тянулись, как можно было догадаться, жилые корпуса, и комнатушки, нагороженные в них явно по прихоти ударенного на голову дизайнера, поражали разнообразием форм и размеров.
Помощник чародея, имя которого я уже успел забыть, привёл меня в первую же комнатку ближайшего такого корпуса, показал на плотно прикрытую дверь.
– Она там просто без сознания, легко можно привести в себя. На ночь лучше связывать или приковывать, тут уж как господин решит сам, – сказано это было ошеломляюще равнодушным тоном. После чего старик полминутки подождал вопросов, не дождался и, развернувшись, ушёл по своим делам.
Я с опаской заглянул в комнатушку. Внутри было темновато. Какое-то тряпьё валялось на полу, у одной из стен обнаружилось подобие странной, очень низкой тахты – что-то вроде высокого надувного матраса обсидианово-чёрного цвета, словно бы литого, а не сшитого. Ещё тут стоял низенький столик, к которому можно было примоститься разве что сидя прямо на полу. И да – многоступенчатая вешалка у противоположной стены. На неё тоже было набросано много разной странной фигни, к которой как-то не хотелось присматриваться.
Демоница лежала наполовину на матрасе (смяв его и тем показав, что он всё-таки мягкий, а не каменный монолит, как представлялось по первому впечатлению), наполовину на полу. Действительно без сознания, руки ремнём стянуты за спиной. Я аккуратно сдвинул её с ложа в самую впечатляющую груду тряпок и, растянувшись на постели, мгновенно уснул. Даже не успел оценить комфортность лежбища.
Может быть, пару часов всего я проспал. Проснулся от ощущения чужого назойливого внимания и подскочил в уверенности, что от смерти меня отделает немногое.
Демоница сидела на пятках возле постели и сверлила меня взглядом. Очень упорно сверлила, можно было подумать, что это попытка загипнотизировать. У неё, как оказалось, были не ресницы, в какое-то заменяющее их подвижное роговое образование. С ходу я не смог определить, уродливо это или красиво, но то, что необычно – факт. Ещё какие-то мелкие черты лица разрушили первоначальное впечатление о ней как о красивой женщине.
Теперь она не казалась мне красивой и, уж конечно, не была женщиной, в смысле человеческой женщиной. Самка демона. С демонической точки зрения она могла, наверное, считаться привлекательной, с человеческой же была не более чем пронзительно-сексуальной. Зато последнее качество в ней оказалось доведено до предела.
Это было потрясающе – смотреть на существо женского пола и, испытывая, пожалуй, даже некоторую долю отвращения, страстно желать её. Пожалуй, такие чувства знакомы примитивным самцам из числа моих соотечественников, периодически снимающим проститутку. Захлёбываясь от презрения, они не осознают и не могут осознавать, что корень этого самого презрения – в них самих, в их выборе, в их неспособности добиться симпатии и искреннего желания женщины. Такие не обучены допускать возможности испытывать презрение к самим себе. В их глазах их собственное ничтожество ложится пятном на весь окружающий мир.
– Наконец-то, – хрипловато произнесла демоница. – Руки затекли. Развяжи.
– Очень надо… – Я зевнул. – Блин, если я тебя развяжу, прощай спокойный сон.
Ознакомительная версия.
