У меня уже не было сил ни удивляться произошедшему, ни обсуждать его. Наверное, Лэй чувствовал то же. Но некоторые обстоятельства требовали немедленного разговора. После ужина ушастик пришел в мою каюту.
– Ты понял, что случилось со временем? – спросила я.
Эльф пожал плечами:
– Если страж сумел растянуть пространство, почему бы ему не исказить время?
– Ладно. Меня больше волнует другое…
Некоторое время мы гадали, откуда на острове взялся Атиус с воинами. Еще Лэя тревожило появление белокурой девицы. Эльф утверждал, что знаком с нею, но никак не мог вспомнить, где ее видел. Сошлись на том, что маг и его сопровождающие, скорее всего, охотятся за сокровищами или артефактами. А вот как они об этом узнали, мы так и не сумели придумать. Впрочем, оставалась еще версия, что Атиус приехал купить паука-трупоеда взамен убитого нами Красавчика. Но в это верилось слабо – я хорошо помнила, маг рассказывал, что сам разводит ужасных пауков.
– В любом случае, теперь придется быть вдвойне осторожными, – подытожил Лэй. – Может, ребята и не за нами гоняются, но при случае с удовольствием отправят к Десиду. А Роману больше брать не будем. От него одни беды…
Договорив, он отправился в свою каюту. Я улеглась в койку, тут же провалилась в глубокий сон, и уже не слышала, как корабль берет курс на следующий остров.
Казалось, едва закрыла глаза, меня тут же разбудил крепкий тычок в плечо.
– Вставай, – прошептал Лэй, – пошли, пока за нами Роману не увязался.
Проходя мимо каюты Лиса, эльф что-то прошептал. Дверь проросла побегами, которые сплелись друг с другом.
– А если мы вернемся нескоро? Или вообще не вернемся? – проговорила я. – Как он выберется?
– Чары временные, рассеются через пару часов, – ответил ушастик.
Мы отправились на камбуз, где веселый кок собрал нам провизию в дорогу. Поднявшись на палубу, застали умилительную картину: гребцы стояли возле шлюпки и что-то со смехом рассматривали.
– Кажется, я знаю, что сейчас увижу… – простонал ушастик.
Он не ошибся: на дне шлюпки, свернувшись калачиком и обняв дорожный мешок, спал Роману. Лэй взмахнул рукой – из воздуха прямо в лицо вору ударил фонтанчик ледяной воды.
– Убирайся отсюда! – прошипел эльф.
Лис невинно улыбнулся, поманил нас пальцем, и, когда мы наклонились, шепнул:
– Хорошо. Только я в последнее время стал слишком болтлив. Ничего, если проговорюсь команде, что вы ищете на островах? Или расскажу, что мы видели вчера?..
Лэй тихо крякнул, вопросительно взглянул на меня. Я покачала головой. Конечно, Роману не мог знать о наших истинных целях. Но что будет, если вор расскажет морякам о несметных богатствах, которые видел в храме? Жажда наживы способна перевесить осторожность. В конце концов, моряки видят, что мы возвращаемся с островов целыми и невредимыми. Могут сами попытать счастья – тогда мы точно останемся без команды.
Все это понимал и ушастик. Выяснять отношения с Лисом перед моряками не хотелось. Лэй едва не скрипел зубами, произнося:
– Хорошо. Пойдешь с нами, – и едва слышно, чтобы не разобрали гребцы, добавил: – Надеюсь, тебя кто-нибудь сожрет на этом острове. Мы вмешиваться не станем.
Вор довольно закивал, усаживаясь в шлюпке. Сегодня его наши угрозы ничуть не пугали.
Подошел Клешня, в своей обычной манере подбодрил нас:
– Удачи на Веселом острове. Недаром, видать, его так назвали. Но на этот раз уж не опаздывайте. А если помрете, дайте знать! – Он расхохотался собственной шутке.
По настоянию Лэя, «Хромая Мери» обошла вокруг острова. Впередсмотрящий не заметил никаких судов. Тогда Клешня скомандовал:
– Шлюпку на воду!
Издали этот остров ничем не отличался от остальных. Впрочем, я уже заметила: все острова архипелага маскировались под обычные куски суши, покрытые зеленью. На деле они были абсолютно разными, что становилось видно, стоило приблизиться к ним. В полумиле от берега уже стало заметно: остров покрыт непроходимой чащей.
– Заметь, – рассуждал эльф, пока шлюпка резво скользила по воде, – на каждом острове свой, особый растительный и животный мир, рельеф и даже климат! А ведь расстояние между ними совсем небольшое.
Его слова подтвердились, едва мы высадились на Веселый остров. В паре шагов от берега стояли высокие деревья, между ними стеной росли вьющиеся кустарники.
– Виноград! – Роману ринулся к зарослям.
– Стоять! – гаркнула я.
Лис замер и недовольно осведомился:
– Что еще?
– Пойдешь после нас! Ни к чему не прикасаться, нигде не останавливаться, никуда не сворачивать!
Лэй одобрительно кивнул и двинулся вперед. Но не успел он шагнуть в кусты, навстречу ему выскочило странное существо. Осанкой оно напоминало гоблина, только было покрыто коричневой шерстью. И на лицо маленький народец, пожалуй, поприятнее будет. Существо подпрыгнуло, зацепилось руками за ветку дерева, принялось раскачиваться, корча нам гримасы и показывая язык. Тут стало понятно, что перед нами никакой не гоблин, а дикий зверь: у него имелся длинный гибкий хвост.
– Обезьяна! – прошептал Лэй. – Надо же, раньше я их только на картинках в книжках видел. Ну, и еще в Юмерионе, у одного торговца. Но та маленькая была.
– И что в них особенного? – поморщилась я.
Зверь мне не нравился. Было в нем что-то неприятное.
– Да ничего. Кроме того, что некоторые ученые считают их нашими далекими предками. Есть теория, согласно которой все мы произошли от обезьян. Правда, я в это не верю. Но зверьки забавные. Сейчас я с нею поговорю…
Лэй подошел ближе к дереву, пристально посмотрел на обезьяну, пытаясь поймать ее взгляд. Ему это долго не удавалось. Но наконец, зверь все же перестал верещать и качаться и уставился в глаза эльфа. Этот молчаливый диалог длился совсем недолго. Обезьяна подтянулась, встала на ветку, добежала по ней до виноградной лозы, которая обвивала ствол. Сорвав гроздь черных с синевой ягод, животное набило рот, немного пожевало и выплюнуло очередь косточек прямо в лицо Лэю.
Мальчишка увернулся, зло выругался на эльфийском. Зверь визгливо расхохотался, повис вниз головой, потом спрыгнул, задрал хвост, показав нам красную задницу, и скрылся в кустах.
– Ну и что тебе сказала обезьяна?
– Да ну ее, – проговорил ушастик. – Ни одной связной мысли. То ли дурная, то ли бешеная. Здесь все животные какие-то странные.
Он осторожно раздвинул кусты, осмотрелся, махнул рукой:
– Идемте.
Мы вступили в заросли, где царил дикий виноград и еще какое-то красивое вьющееся растение, на котором висели плоды, похожие на зеленые шишки. Здесь было влажно, жарко и душно, от земли исходили тяжелые испарения.
Кусты росли так густо, что продраться сквозь них было трудно. Лэй действовал магией, заставляя гибкие стебли по-змеиному отползать, освобождая нам дорогу. Растения уступали эльфу, но тянулись ко мне и Лису, норовя ухватить, дернуть, сбить с ног. Приходилось рубить лозы пятипалым. По ветвям скакали безумные обезьяны, хохотали, визжали, швыряли в нас орехи и плевались косточками.
Роману шел позади, не отставал. Я слышала за спиной его недовольное сопение и тихую ругань, когда его цеплял очередной куст или ударял брошенный обезьяной орех. Казалось, вор не делал ничего запретного. Мы в это поверили, и вскоре раскаялись.
Атик уже стоял в зените, а мы, по прикидкам, достигли середины острова, когда с Роману стало твориться что-то неладное. Сначала он стал чаще спотыкаться, шепотом поминая всех богов, потом принялся икать. Когда мы остановились на небольшой поляне, решив сделать привал, вор вдруг воскликнул:
– Мара, какая же ты красивая! Я тебя люблю!
Он бросился мне на шею и влепил слюнявый поцелуй в щеку. Лэй, вместо того чтобы отпустить какую-нибудь шуточку, внимательно всматривался в лицо Роману. Я пыталась оторвать Лиса от себя, тщетно.
– И ничего, что зеленая! – блажил он. – Изумруд тоже зеленый! Выходи за меня, Мара!
От него почему-то пахло вином, хотя я могла поклясться: Лису неоткуда было взять выпивку.
– Что у него с физиономией? – вдруг спросил Лэй.
– Ушан! Дорогой ты мой! – Роману переключился на эльфа. – А ты у нас будешь дружкой на свадьбе! И ничего, что вы нелюди поганые! Я вас все равно люблю, вы мне как братья… то есть, сестры…
Он оторвался от меня, на заплетающихся ногах подошел к Лэю и попытался его тоже осчастливить поцелуем. Эльф решительно воспротивился. Короткое заклинание, и две лозы оплели руки вора.
– Посмотри на его рот!
Губы Роману были словно выкрашены очень темной краской. Лис, возмущенный тем, что его связали и разглядывают, показал нам язык.
– Ну вот, и язык черный! – воскликнул Лэй. – Он ел виноград!
– Ел! – подтвердил вор. – Он не ядовитый. Обезьяна тоже ела!
– Вот потому обезьяна и несла всякую чушь, – парировал эльф. – А ты еще хуже обезьяны. Мара, ты не пробовала виноград?
Я отрицательно покачала головой.
