Ознакомительная версия.
И тут в шею стоящего рядом мечника впилась длинная, вовсе не арбалетная стрела. Воин осел, хрипя. Но его тело еще не успело коснуться земли, а воины Чордаша уже рванули вперед – с криком «Муреш!» и «Ладар!» убивать врага и прорываться в замок.
Чордаш шел одним из первых. В первую же минуту ему удалось скрестить меч с защитником Боруша. Солдатик был юн и совсем неопытен. Ладжус прикончил его играючи.
Обернулся – его бойцы уже поднимались по широкой лестнице в парадный зал. Шли, прикрывшись легкими щитами, потому что на верхней ступеньке успел выстроиться ряд арбалетчиков. Щиты эти до начала атаки ехали в телеге. Поначалу солдаты их и вовсе не хотели брать – больше верили в силу магии, чем в защиту хорошо подогнанных и обитых железом, но притом все-таки слишком тяжелых досок.
…арбалеты у солдат Боруша, конечно, дрянь, изделия времен Великой войны. Но от одновременного залпа мало воинам Муреша не покажется. И Чордаш ударил первым. Ударил через головы своих бойцов, простым и мощным, как все элементарное, заклятием огня. Взметнулся его короткий черный жезл, направляя огненный поток, вспыхнули, как осенние листья в костре, одежды стрелков.
Стройного залпа у них не получилось. Часть стрел ушла в потолок, часть – в стены. Лишь два болта достигли цели. Большинство же просто не успело выстрелить.
– Вперед! За Муреш!
Бойцы словно ждали этого крика. Выжившие арбалетчики освободили дорогу мечникам. Похоже, не весь разум просидел по кабакам здешний князек. Но слишком поздно спохватился! Крепость ему не удержать.
А Хагр уже получил приказ бдительно следить, чтобы из замка никто не ушел живым. Не нужно соседям знать, что здесь случилось этой ночью. Пусть еще какое-то время поживут в неведении.
– Нашли ворота в башню, – доложил один из десятников.
Чордаш не помнил его имени и порадовался, что новые мундиры без труда позволяют распознать ранг собеседника и не ошибиться с обращением.
– И?
– Забаррикадирована изнутри. Наш колдун спрашивает: жечь или, может, вы сами захотите?
– Сам!
Бой продолжался. Звенели, встречаясь, мечи, тренькали тетивы арбалетов. Кричали, подбадривая себя, воины. Но это были последние минуты боя, самый его финал, когда надежда уже покинула одних, а боевой азарт других только распалился в предвкушении скорой победы.
Идти оказалось недалеко. К башне вел низкий сводчатый коридор, заканчивающийся еще более низкой дверью. В таком маленьком помещении игры с огнем были бы опасны. Ладжус поступил иначе. Послал на свой широкий, работы трансильванских гномов, клинок мгновенное заклятие силы и в два удара попросту разрубил прочную дубовую дверь. Только щепы в стороны! Кто-то из мечников у него за спиной даже присвистнул. Но проход с той стороны оказался заложен туго набитыми чем-то мешками. Ладжус ткнул в один из них острием клинка – на пол потекло золотистое зерно.
Что ж, легче всего будет поджечь эти мешки и выкурить засевших на Круглой башне лучников, как лису из норы. Он даже собрался это сделать, как вдруг услышал из-за спины насмешливый голос полуорка:
– Остынь, командир! Зерно нам еще пригодится. Тем более тут немного.
Зерно действительно пригодится. Совет магов в этом году решил увеличить армию. А новых солдат нужно кормить уже сейчас, а не через год, когда новые земли наконец начнут приносить прибыль.
Чордаш поморщился, но все-таки приказал своим людям оттащить с дороги мешки. Их действительно оказалось всего семь.
Видимо, возня с мешками все-таки привлекла внимание защитников башни, потому что первый же мечник, поднявшийся на полпролета по винтовой лестнице, получил стрелу в глаз. Стрела опять не была арбалетной, и древко ее слабо мерцало синим.
– Маг, – прошептал Чордаш. – Отлично! Без команды за мной не соваться, контролировать вход!
Чордаш ударил пепельным ветром. Это не смертельное, но очень неприятное боевое заклинание, которое под руководством Заточенных он создал сам. Черный пепел, подстегнутый обжигающим потоком, по мановению его жезла полетел по узкому витому коридору вверх, навстречу незнакомому магу. Пепел залепит ему глаза, пусть на какие-то секунды, но отложит следующий выстрел.
Он не стал мешкать. Пролет, другой… мага нет. Зато сидит на ступеньках, трет обожженные глаза подросток в дорогих, специально под его рост сделанных латах.
С кончика жезла слетает маленькая синяя молния – и подросток, вздрогнув, роняет голову на грудь. Из-под лат поднимается тонкий дымок вместе с запахом паленой ткани.
Чордаш не смотрит, он бежит дальше по ступеням. Вперед, вперед, пока маг не передумал. Пока он не остановился, чтобы встретить врага лицом к лицу здесь, на узкой лестнице.
Почему-то ему хотелось, чтобы последняя битва со здешним магом состоялась наверху, на открытой луне и звездам площадке. Заточенные боги чтят суд Луны. Ночь – это их время.
Три витка крутых ступенек. Крупные звезды прямо над головой… И покачивался на их фоне кусочек плаща мага. И виден, хорошо был виден силуэт…
Чордаш отпрянул – его противник мог пользоваться магическим зрением.
Прикрыться щитом от огня – огненные заклятия проще творить, значит, если у здешнего колдуна кончились стрелы, первый удар будет именно огненный.
А вот от заговоренных стрел магический щит не поможет.
И вновь Чордаш ударил первым.
Ударил именно огнем, зная, что не промахнется.
Но враг тоже знаком с арифметикой и тоже прикрыт, и тут же грянул его ответный удар. Волна жара, сродни драконьему дыханию, прокатилась по коридору. Если бы не щит, плохо бы пришлось Ладжусу Чордашу… Но обошлось. Только ресницы опалило, да чуть онемела рука, держащая жезл.
Следом заговоренная стрела высекла искры из стены неподалеку – все-таки не видел его противник! Значит, хватит обмениваться комплиментами, пора вступить в нормальный поединок.
Чордаш, не высовываясь из-за угла, вновь ударил пламенем и, не мешкая, выскочил на площадку. Вот она, пустая, открытая всем ветрам. Только зубцы по краям стеной.
Мага он увидел сразу. Опять мальчишка! Даже младше убитого. В руке – лук. Стрелы у него кончились. Ни жезла, ни посоха нет… ученик или подмастерье какого-нибудь местного чародея. «Так вот каков ты, мой сегодняшний враг. Слишком незначителен, слишком испуган…
Я не буду тебя убивать. Пока не буду. Боги решат твою судьбу, юный маг. А князь Ладар выполнит их решение».
Чордаш ударил обездвиживающим заклинанием. Мальчишка ловко уклонился от него и даже попытался парировать… но что он мог против опытного боевого мага, прошедшего три круга посвящения, выученика одного из сильнейших мастеров тьмы в Трансильвании?
Незримые путы – заклинание высокого уровня. Чтобы его распознать, нужен опыт посерьезней, чем у деревенского мальчишки. Будь он хоть пять раз благородных дворянских кровей.
Юный маг мгновенно почувствовал действие заклинания. Почувствовал, но сделать уже ничего не мог.
Дождь как начался с обеда, так и не собирался прекращаться. Бернат даже запрягать не стал – если погода будет, то с утра съездит на мельницу. По такой слякоти ждать, что с Агера приедет кто-то за солью, не приходилось. Деревенскую дорогу развезло, у дверей запертой домины Заточенных богов собралась огромная грязная лужа. Небо повисло над Салеком низкое и тяжелое.
Жена затеяла мясной пирог к ужину и все неодобрительно посматривала на Берната. Вроде мужик у нее баклуши бьет. Бернат почесал бороду: дел было много, но все необязательные, несрочные. Например, поправить гнутые гвозди или заточить ножи. Про ножи Ката за завтраком напоминала, но Бернат ушел косить. Утром ничто не предвещало ухудшения погоды. Теперь скошенная трава мокла ровно так, как мокло все вокруг…
На улице вроде бы заржала лошадь. Потом кто-то мощно ударил в ворота – откройте, хозяева! Гости к вам незваные! Ката нахмурилась еще больше, но промолчала. Женщина она была спокойная и неразговорчивая. Зато уж если скажет, то как отрежет.
Бернат отложил гвозди и молоток и пошел отпирать стальной засов. Эти кованые засовы он поставил прошлой осенью, когда по Салеку пронесся слух о пришлых, что по чуланам и сараям воруют инструмент. Вора, правда, потом поймали, он оказался местным дурачком и украденное не продавал, а прятал в лесу – запасал на плохой год. Бернат даже припомнил день, когда его поймали. Сидел, бедный, мокрый от дождя, и все повторял: «Придет плохой год, люди звереть будут, умрем все. Придет плохой год…»
Дурачка было не жалко, но пожалели матушку его. Уж она мужиков благодарила… А спрашивается, за что? Бестолковый же человек, ни к какой работе не приученный.
Бернат потянул воротину и обнаружил на деревенской улице черную дорожную карету, запряженную парой лошадей.
Извозчик подул теплом в красные ладони, спросил:
– Хозяин, не пустишь ли седока моего на ночь? Ступица вон треснула, боюсь, до города не доедем, поломаемся…
Ознакомительная версия.
