Ознакомительная версия.
Подвешивая драгоценный жезл к запястью, Иарра изо всех сил старалась не думать о змеином хвосте, оказавшемся в опасной близости от ее тела и механизме, скрытом в кончике этого хвоста. Ничего. У каждого из девяти энсов в жезле имеется подобный сюрприз, но за всю историю Арша никто из них не погиб по неосторожности. Может быть, и нет там давно никакого яда.
Подошла к зеркалу. В изысканной бронзовой раме, изображавшей вьющихся по краю стекла змей – в этом доме, куда ни кинь глаз, всюду змеи! – оно занимало добрую половину стены напротив книжных полок. По ту сторону зеркала была комната, неотличимая от ее собственной: книжные полки во всю стену, большой ларь со всяким хламом, заваленный бумагами стол для письма. Сторонний наблюдатель сказал бы, что здешняя обстановка годится для старого ученого вроде деда, но разве об этом мечтает девушка в неполных двадцать лет? Но такой человек просто не имел бы понятия, что обозначает имя Самурхиль. К тому же в стенном шкафу и в примыкавшей к кабинету спальне Иарры хватало и нарядов, и драгоценностей, косметики и духов, в том числе очень дорогих, привезенных из самого Эссарда, так что упрекать ее в занудстве было бы несправедливо.
Она оценивающе сощурила глаза, разглядывая собственное отражение: волны тяжелых черных волос доходят до самых бедер, оттеняя синю ткань платья, блестящие глаза чуть подведены зелеными тенями. Татуировка на лбу – свернувшаяся кольцом синяя змея – прорисована с великим искусством, как и положено представительнице старшей семьи. Очень смуглая кожа, темнее, чем у большинства аршцев, досталась ей от деда, как и чересчур большой нос. Рост немного выше, плечи уже, а грудь и бедра меньше, чем это положено, если хочешь называться красавицей, но тут уж ничего не поделаешь. Уродиной ее тоже никто не назовет, и вовсе не потому, что испугается нанести оскорбление старшей Самурхиль.
Завершив осмотр и сочтя свой вид вполне благопристойным, Иарра подхватила со стула легкую накидку, надела ее, постаравшись спрятать дедов жезл, затем высоко вздернула нос и направилась к дверям. Кому что, а ей заседать в Палате энсов.
– Только Шунда нам и не хватало!
Энс Дурм, глава Дома Эбратхиль, от волнения даже приподнялся со своего места. Двойной подбородок энса трясся, но от страха или от возмущения, понять было невозможно.
Расположенные кругом в несколько ярусов места позволяли видеть лица почти всех участвующих в заседании Палаты. Огромное, на несколько сотен мест помещение освещалось через широкое круглое отверстие посередине свода, закрывавшееся только в случае дождя. Потолок поддерживали ряды колонн. Пол понижался к середине, где находилась небольшая круглая площадка для выступлений и церемоний. Передний круг сидений предназначался энсам девяти Домов, верховным правителям города и областей.
Три Красных Дома – воины, сила и мощь Арша. Три Синих Дома – ученые и летописцы, мудрость Арша. Три Белых Дома – врачи, служители милосердия и священники, душа Арша. На этих девяти столпах великий город благоденствует уже по меньшей мере тысячу лет, и нет никаких сомнений, что такое устройство мудрее и благороднее всех остальных, придуманных людьми.
Только в особых случаях, таких, как сильная болезнь, энс мог отсутствовать на собрании, отправив вместо себя близкого родственника в качестве Голоса. Кроме деда Иарры этим правом воспользовался престарелый Белый энс Рууз.
В следующих рядах сидела свита, летописцы, ведущие подробную запись каждого заседания – позже будет решено, что именно из произнесенного здесь должно войти в официальную летопись и остаться на века. Там же обычно сидели просители, жалобщики и тяжущиеся, взыскующие суда энсов. Сегодняшнее экстренное собрание не предполагало разбора их дел. Остальные места предназначались зрителям, Высшим и Свободным, пришедшим, чтобы наблюдать за правосудием и требовать от энсов мудрых и справедливых решений.
Вечерний свет распространялся из центра зала так, что вдоль стен лежала тень, зато середина празднично сияла – яркие ткани, драгоценные украшения, начищенные панцири стражи. Тем заметнее была тревога на лицах.
Беспокоиться и впрямь было отчего. Если верить сведениям, принесенным гонцом, правители Дарастана обменялись клятвами дружбы с Шундским союзом. Само по себе это не обозначало для Арша ничего хорошего. А если прибавить сегодняшнюю новость про караван, следовавший из Аргала в Арш и разграбленный шундцами на землях Дарастана, получалось совсем плохо. По договору именно дарастанские военные отряды защищали караваны от алчных и воинственных полукочевых племен. Селения шундцев располагались по большей части на засушливых территориях, их земля даже в хороший год едва-едва могла прокормить своих обитателей. Разбой и грабеж считались у них обычным делом. После каждой следующей засухи шундцы нападали на изобильный в сравнении с ними Дарастан. Арш, расположенный гораздо дальше и отделенный Дарастанской равниной, шундцев почти не интересовал. Но если вечные противники объединятся, город может не выстоять.
Новость о разграбленном караване уже принесла первые плоды: цены на аргалские ткани, пряности и вина подскочили и это лишь начало. Потеря торгового пути даже без всякой войны нанесет огромный ущерб благополучию Арша.
В задних рядах, где сидели представители младших семей и Свободные, поднялся шум. Разобрать отдельных слов Иарра не могла – устройство зала было таково, что задним, чтобы их услышали, надо было специально повышать голос. В то же время каждое слово, прозвучавшее в центре, разносилось до самых стен.
– Нам следует смотреть правде в глаза, – спокойно, не теряя достоинства, произнесла энса Амурата. – Мы будем готовы к этой опасности. И мы ее встретим.
Квадратная, с точными расчетливыми движениями, Амурата больше походила на мужчину, чем на высокородную энсу. Единоличная правительница Красного Дома Дильмун, она знала, о чем говорит.
Смуглый красавец Карана, первый богач Арша и глава другого Красного Дома, согласно поднял руку:
– Дом Нинхур готов собраться и выступить в течение семи дней. Если даже сведения верны – я говорю: если, – нет никаких причин для отчаяния. Это не первый раз, когда наши враги объединяются против нас. Арш выстоял прежде, выстоит и теперь.
– Так что же, бояться нечего? Можно возвращаться к своим делам? – выкрикнул кто-то из дальней части зала.
Энс Дурм недовольно оглянулся – его раздражало, когда Свободные подавали голос. Иарра удержалась от гримасы – Дурм раздражал ее куда больше представителей среднего сословия. И поймала незаметную усмешку молодого летописца из ее собственного Дома. Он сидел напротив, во втором ряду и, кусая собственный длинный локон, быстро покрывал чернилами тонкий бумажный лист. Позже его отчет, переписанный и сокращенный, войдет в летопись города Арша. А еще через сотню лет его, возможно, будут изучать историки, надеясь извлечь какие-то уроки из болтовни десятка бездельников, которым вскоре предстояло выиграть – или проиграть, если не повезет – войну.
«Я опять думаю, как дед». Иарра постаралась сосредоточиться на словах энса Караны, с убийственной вежливостью объяснявшего кому-то, что вовсе не обязательно бояться и отчаиваться для того, чтобы быть готовыми дать отпор. И что Свободные вполне могут заниматься собственными делами, пока на страже спокойствия Арша стоят Красные Дома. Новый голос напомнил высокородному энсу, что именно Свободные предоставят своих сыновей Красным в качестве пехотинцев, когда прозвучит призыв. А значит, Свободные вправе беспокоиться и задавать вопросы, ведь они оплатят возможную войну жизнями. В разговор вклинился третий Свободный, добавив, что речь не только о жизнях – когда высокородные энсы намерены сообщить о новом повышении налогов? Дурм трясся и чуть не лопался от возмущения. В центре зала, позабытый всеми, переминался с ноги на ногу гонец.
– Небесные знаки, – громко произнесла энса Харита, и голоса сразу смолкли, внимая главе Синего Дома Дамур, – небесные знаки обещают смерти и разрушения еще до конца этого года. Вы будете глупцами, если не услышите предупреждения.
Негромкое общее «ох» ненадолго объединило членов Высшего сословия и Свободных. Звезды были таким же семейным делом старших Дамур, как летописи – старших Самурхиль. Энса Харита, напыщенная и сварливая, во всех отношениях неприятная особа, была в этом лучшей, как и положено главе Дома. Не прислушаться к ней было невозможно.
Воспользовавшись недолгой тишиной, впервые подал голос Белый – энс Семум из Дома Аншамар.
– Относительно того, что наши враги не впервые объединяются, – сказал он, – здесь присутствует внучка нашего главного летописца. Высокородная Иарра, можешь ли ты поведать, что случилось, когда они объединились в прошлый раз?
Ознакомительная версия.
