Ознакомительная версия.
В тот же момент торжества публика во главе с членами Горкомов и Райкомов на трибунах была обрызгана струями упомянутого вещества из якобы декоративных стволов, что оставило неизгладимую память у подвергшихся.
В виду отсутствия связи информация получена из листовок, обнаруженных во всех почтовых ящиках частных лиц на территории Округа на третий день после событий. К листовкам были приложены фотографии отдельных эпизодов открытия памятника Великому Вождю.
При попытке изъятия печатной продукции оказалось, что все листовки с фотографиями у живого населения исчезли. Есть доклады о появлении их на территориях всех Округов Союза.
Управления МВД и КГБ на контакт с Вооружёнными Силами не идут.
К сему
Командующий ЮВО генерал-лейтенант.
Приложение: листовка (одна),
фотографии (три).
27.02.53.
Берия долго смотрел на рапортичку невидящими глазами. Со стороны можно было подумать, что он заучивает её наизусть. Потом поднял голову, вплотную подошёл к генералам, уставился на них зеркальными стёклами очков, за которыми не видно было глаз, гипнотизируя, молча зрил их целую минуту, приводя в транс. Потом отскочил шага на три и стал быстро кружить по кабинету, негромко бормоча – «Так. Так, так, так. Так, так. Ну, ну.» Продолжая кружить, стал выбрасывать правую руку в сторону генералов и негромко, но отрывисто спрашивать:
– Вы! Вы знаете, что такое военная тайна?
– Так точно, товарищ маршал!
– Ну да! Ну да! Кому же ещё знать! Вы сами! Видели это?
– Над всеми объектами проведена авиаразведка. На четвёртый день. Видны все площадки. Зачищены бульдозерами. Отдельных элементов нет. В контакт с политической и гражданской властью не входили. Не имеем права.
– Информация уже расползается. Приказываю: перевести войска округа на казарменное положение. Никаких контактов с гражданскими. Время упущено, но, может быть, удастся его замедлить. Себе и всему составу – рты на замок!
Берия медленно протянул, опять уставившись стёклами на генералов:
– Всё ли вам ясно, товарищи генералы?
– Так точно, товарищ маршал!
– Свободны!
Удивлённые, но приободрённые, генералы теперь уже чётко, по форме, щёлкнув каблуками, отдали честь и показали шагистику вон из пещеры дракона.
Их удивление росло с каждым шагом по мере удаления от пещеры и приближения к своим автомобилям, и выросло с Преображенский собор. Попав в кабинет Берии и передавая ему своими руками такой рапорт, они мысленно представляли, что передают ему верёвку для их виселицы. Но они спокойно прошли на выход по узким коридорам Кремля, мимо безучастных, как манекены, часовых, стоявших за каждым поворотом и не почувствовали ни малейшего к себе внимания. Правда, в ближайшие сутки всё ещё могло случиться, и только факт, что они получили конкретный приказ к действию, вселял надежду, что их головы уцелеют. На этот раз.
Силовые структуры были на высоте. Одна за другой докладывали Берии о поругании Бога, Вождя и отца родного в одной черноморской области путём обливания его статуй прокисшим человечьим говном. Ладно бы одну – списали бы на хулиганство. Так нет же! Двадцать! А это уже групповщина. В смысле не группа статуй, а группа злоумышленников – работала организация! Не какие-нибудь там вредители-одиночки! Не пацаны из соседнего подъезда, для которых наложить кучу под дверь соперника и вымазать дверную ручку говнецом – сладкая месть!
Пошлость и банальность исполнения мести не умаляли её значения – состоялась политическая диверсия, соизмеримая со взрывом водородной бомбы! И, как после взрыва, от черноморского побережья поплыли к Северу, на всю страну, облака несусветной, невозможной, такой вонючей, информации.
Структуры-то докладывали, но высота их действий оказалась дутой: информацию об акции они получили не с места событий, а с улицы, от простых советских граждан, у которых головы в эти дни стали в положение «сильно набекрень», а глаза округлились и готовы были выскочить. Это был тот случай, когда стукачи безмолвствовали. Кто по злорадству, а кто от страха. С другой стороны, как и было запланировано, а потом чётко выполнено диверсантами, телефонная сеть на всей территории заземлилась и не пропускала ни слова, даже с красных секретарских телефонов.
Сами же секретари, а также их верные штабы и Советы, все, кто теснился на трибунках в торжественные минуты перед нажатием секретарскими указательными пальцами красных кнопок на пультах запуска дьявольских механизмов, кто первый пришёл в себя после шока, немедленно распорядились обрезать все линии связи впредь до! До чего?
Слава Богу, хоть обрезание не пришлось им брать на себя. Все линии уже не работали. Поэтому официальные доклады МВД получило через сутки, а КГБ – только через двое, так как эти системы никогда по доброй воле информацией не делились. Конкуренты!
Да! Это был тот ещё случай, когда не только стукачи заткнулись, но и вся силовая и политическая власть на данных местах онемела и беззвучно, как рыбы, хлопала зубастыми ртами.
Но информация-то была такая, что её можно было по ядовитости сравнить только с морем азотной кислоты. Кроме того, никакая информация не может быть статичной и оставаться долгое время в одном месте. Всякая информация обладает свойством сверхтекучести и обязательно протечёт.
Тем более, если кто-то очень хочет, чтобы она протекла. Снабженцы осуществлённого проекта, уже знакомые нам Яков Михайлович и Мартын Семёнович, через своих друзей в культурной сфере наняли кино– и звукооператоров для исторической фиксации шоу с переодеванием Вождя. Они же, по дешёвке, якобы для продолжения дальнейшей дружбы, снабдили всю эту весёлую команду (только из детей Давида), портативными трофейными радиостанциями с возможностью эфирного подключения к телефонным сетям страны.
Худо-бедно, наши скромные сети пропустили невероятную информацию и через несколько дней, на собаках и оленях, она достигла пляжей на берегах наших арктических морей, не говоря уж о пустынях и горах. Но страна наша, как говорилось ранее, такая большая, а дороги в ней такие русские, что и сейчас ещё можно встретить людей, говорящих по-русски, но не знающих о том феерическом событии. Хорошо бы выяснить, где те благодатные уголки, откуда они вылупились.
Почти все наши люди, принявшие слух, сочли его новым одесским анекдотом, не по-одесски страшноватым. Органы пресечения на местах, заваленные доносами об озвучении одного и того же анекдота, запросили указаний сверху. Указание пришло, но было оно очень странным, непохожим и непонятным, как будто прислали его не те люди! Оно гласило: заявления подшивать, данные о свидетелях и преступниках хранить, самих не брать. Это была секретная директива Берии. Он решил засекретить информацию хоть на несколько дней от Вождя и Политбюро. Он не назначал заседаний, ссылаясь на плохое здоровье Сталина, и решил сам подлечить его средствами психотерапии. Членам Политбюро, или, как они, не стесняясь, называли его – Старпербюро, намекнул, что некоторое время они могут работать на дачах, отдыхая и набираясь государственных мыслей, которые очень скоро могут пригодиться. Мысли у членов кипели и растекались, не умея переварить приближение переворота. Кто? Кто сумеет всех обставить? Возможность смерти Вождя и зимой накалила обстановку до полного разогрева скорпионских костей, они зашевелились, зашлёпали ядовитыми хвостами по полу, стали открыто готовиться к взаимоубийству, и слой лицемерия стал совсем тонким, готовым вот-вот лопнуть. Разъехались, от греха подальше, точить клювы и ножики. Рано ещё воинственно шипеть, ещё рано.
Охрана дач была полностью от ведомства Берии, поэтому все гости и приходящая прислуга подвергались сферическому просвечиванию зоркими глазами кагебешных экстрасенсов, и при малейшем сомнении менялись на подготовленные кадры. Все телефоны работали только на секретаря Берии. Впрочем, членам было не привыкать. Сталин всё чаще изолировал эту, как он говорил, «шоблу», от ненужной для их больных мозгов информации. Да и зачем время терять на заседаниях, если все и всегда были с ним согласны?
Несчастье с бедными статуями свалилось на Берию, как манна небесная. Если бы это случилось немного раньше, то всё закончилось бы небольшой учебной войной с максимальным приближением к ядерной, и превращением благодатной южной территории в чернозёмную пустыню с очень повышенным на ближайшие сто лет уровнем радиации. А все письма в эту область от родных и знакомых с Северов с просьбой о бронировании на лето мест на пляжах и в курятниках, остались бы без ответов навечно. Но теперь! Теперь это происшествие давало ему в руки такую пилюлю для лечения Отца народов, что он сразу простил и возлюбил тех государственных преступников, которые придумали и подожгли эту вонючую петарду.
Ознакомительная версия.
