Бежали часы. Наконец приехали Гейя и Драка. Дуротана охватила радость при виде их и группы, которую они возглавляли. Гейя соскочила с Певца, и ее ноги на мгновение подогнулись, но потом Хранительница законов подошла к сыну, и он крепко обнял ее.
– Я рад, что ты здесь, мать, – сказал Дуротан. Он оглянулся на шаманов – они так устали, что едва могли спешиться без посторонней помощи. – Но… где Дрокул и Релкарг?
– Они не приедут, – тихо ответила Гейя. – Они предпочли остаться и сдерживать огненную реку до последнего. Все остальные тоже хотели остаться. Палкару и мне пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы убедить уехать Дрек’Тара.
Глупо было надеяться, что клан сумеет обойтись без потерь, и Дуротан понимал это, но все равно надеялся.
– Об их жертве будут помнить и петь о ней в лок’вадноде. Что касается Дрек’Тара и других шаманов, которые остались с нами, они будут нужны клану больше, чем когда-либо. А что лекарства? Свитки?
Горестные морщины, покрывавшие лицо матери, стали еще глубже.
– Большая часть погибла, – ответила она. – Я сумела привезти только несколько.
Свитки были древние, и восстановить их не представлялось возможным. Шаманы пожертвовали своими жизнями, чтобы спасти своих соплеменников, Северных Волков; Гейя умерла бы ради сохранения свитков, но ни она и ни кто другой не могли сделать ничего, чтобы их спасти.
Кто-то позвал Хранительницу, и она обернулась. Дуротан отпустил ее – его глаза искали в толпе только что прибывших орков Драку. Наконец их взгляды встретились. Только сейчас Дуротан осознал, как он тревожился за нее.
Драка обнимала за плечи рыдающую Шаксу, но, увидев Дуротана, что-то сказала девушке, на мгновение прижала ту к себе и подошла к вождю. Лицо ее было мрачным, и она не стала зря тратить слов.
– Мы потеряли некоторых членов клана, – сказала она.
– Гейя рассказала мне о шаманах, – начал было Дуротан, но замолчал, когда Драка покачала головой.
– Мы потеряли Келгрима, Пагар и всех их детей.
Дуротану почувствовал, будто копытень лягнул его в живот.
– Что? Всю семью? Как…
– Я вела эту группу, – объяснила Драка, и по ее голосу было понятно, как она винит себя. – Это я виновата. Шакса мне только что рассказала. Семья двигалась позади всех. Шакса сказала, что самый младший, Загу, забыл игрушку. – Голос Драки слегка дрожал. – Он соскользнул с волка и побежал за ней назад. Семья бросилась за ним. Они обещали Шаксе, что догонят. – Ее лицо исказилось от боли. – Я даже не знала, что они вернулись.
Дуротан положил руку ей на плечи.
– У тебя только два глаза, Драка. Если никто не догнал тебя и не сказал об этом, откуда ты могла знать? Что касается Пагар и Келгрима… Я представить себе не могу того выбора, с которым они столкнулись. И не думаю, что ты могла их остановить, Драка, даже если бы знала, что Загу убежал.
Он ей сочувствовал. С точки зрения логики родителям стоило бы двигаться дальше, бросив одного ребенка, чтобы спасти остальных. Однако, глядя на Драку, он спрашивал себя, что бы он чувствовал, если бы был отцом ребенка от этой замечательной женщины. Смог бы он сделать такой выбор? Или он тоже поставил бы на карту все, чтобы спасти своего сына? Маленькую, уникальную жизнь, рожденную в результате любви и истинной привязанности?
Чувства Дуротана одновременно смущали его и заставляли действовать. Он постарался вложить в свой голос спокойствие, которого вовсе не чувствовал:
– Мы – клан Северного Волка. Для других орков, возможно, это был бы легкий выбор, но не для нас. А теперь дети для нас еще большая ценность, чем всегда. Ты бы могла поехать дальше, Драка?
Ее ответ был почему-то важен для него. Женщина на секунду отвела взгляд, с трудом сглотнула, а потом подняла на него свои теплые карие глаза.
– Нет, – тихо ответила она. – Если бы это был мой ребенок, я бы сделала все, что в моих силах, чтобы спасти его. Невзирая на последствия. Ты не знаешь этого, Дуротан, но именно это – то общее, что есть у Северных Волков с дренеями. Они любят своих детей и готовы умереть за них.
На короткое мгновение Дуротану показалось странным упоминание о дренеях, но потом он вспомнил – именно дренеи привели Драку к этому месту. Не в первый раз вождь подумал о том, что пришлось пережить этой сильной женщине.
Он снял руку с ее плеч и отступил назад.
– Отдыхай, Драка. Ты это заслужила.
Она грустно улыбнулась.
– Я не смогу отдыхать еще долго, Дуротан. Да и ты тоже, как мне кажется.
Утро следующего дня после исхода клана из родных мест выдалось серым и холодным. С юга все еще приносило остатки дыма. Воздух все еще не очистился, но, по крайней мере, он уже не обжигал легкие во время вдоха. Те запасы еды и воды, которые Северные Волки сумели взять с собой, – кто-то мешок орехов, кто-то бурдюк с водой – закончились прошлой ночью. Дуротан решил поискать озеро, и Драка вызвалась сопровождать его.
Драка говорила ему, что это место – надежное убежище, но когда они вдвоем остановились на берегу озера, Дуротан увидел, что его больше нельзя считать таковым. Хотя деревья и камни по-прежнему были на месте и давали защиту от непогоды и от нападений зверей и других врагов, озеро, на которое они сейчас смотрели, покрылось слоем мелкого серого пепла. Гниющие трупы животных, имевших глупость напиться воды, которая стала ядовитой, частично вмерзли в лед, раздутые и безобразные. Стояла зима, но Дуротану было ясно, что трава и деревья в этом месте погибли много месяцев назад. Не видно было свежего помета, который свидетельствовал бы о присутствии дичи вблизи озера.
Холодное серое утро только осветило этот безнадежный пейзаж, и они мрачно смотрели на мертвое озеро, которое должно было помочь им выжить.
– Прости меня, вождь, – произнесла наконец Драка. – Это была безнадежная затея.
– Иначе мы бы слепо помчались куда глаза глядят, – возразил Дуротан. – Здесь, по крайней мере, есть укрытие, и мы получили возможность перегруппировать свои силы.
Драка фыркнула, явно недовольная собой.
– Я все время подвожу клан.
– А ты не думаешь, что это я все время его подвожу? – спросил Дуротан.
Она с удивлением посмотрела на него. Эта мысль явно не приходила ей в голову. Его клан потерял почти все – дом, историю и даже жизни нескольких детей. Дуротан привел их в место, почти столь же бесплодное, как и селение, покрытое теперь отвердевшим расплавленным камнем.
– Мы должны сообщить новость об этом озере, – сказал он.
Драка глубоко вздохнула.
– Мы найдем чистую воду. И землю, на которой можно жить. Ты должен верить в это, мой вождь. И, что еще важнее, ты должен заставить поверить в это остальных.
Она права. Без веры в лидера клан погибнет. Дуротан проворчал что-то в знак согласия, потом повернулся и направился обратно к каменным укрытиям.
Самые юные и самые старые умерли первыми.
Когда мрачный серый рассвет вставал над землей, поднимался вой: это мать обнаруживала, что ее спящий ребенок уже никогда не проснется. У некоторых детей появился надрывный кашель, продолжавшийся несколько дней – их крохотные легкие не могли восстановиться после воздействия жара и дыма. У самых старых не хватало сил, чтобы бороться с разрушительным влиянием первых сокрушительных минут разрушения Горы-Предка. Горестная необходимость хоронить мертвых вызывала целые сражения. Некоторые хотели рубить деревья, чтобы сжечь тела, другие настаивали, чтобы их предали земле – но дрова были больше нужны живым, чем мертвым, а землю сковал мороз. В конце концов, орки собрали камни и завалили ими покойников, чтобы, по крайней мере, животные и птицы, питающиеся падалью, не пировали на трупах отважных Северных Волков.
Каждые день отряды отправлялись на охоту, или чтобы пополнить запасы другой еды, или на поиски пресной воды. Всего этого не хватало, и некоторые орки из этих отрядов так и не вернулись назад. Те, кто поехал их искать, находили тела, растерзанные хищниками, или тела тех, кто просто забрел слишком далеко и заблудился. Некоторых из них так никогда и не нашли, несмотря на то, что за ними посылали целые отряды. Первой мыслью Дуротана было подозрение, что на них напали Красные Ходоки, но ни разу они не встретили никаких следов этих отвратительных созданий. Он надеялся, что они исчезли вместе с Хребтом Ледяного Огня – может быть, это было единственным благом, принесенным катастрофой.
Кое-какую воду нашли – в дуплах деревьев, куда не проник пепел. Первый снег оказался грязным, серым, а не белым, но через некоторое время он стал чище. Если такую воду вскипятить и прибавить ароматных трав, она становилась лучше. Суп, сваренный на бульоне из сосновых игл, трав и земляных орехов, стал их основным блюдом. В самом начале своих скитаний в изгнании Драка была недостаточно сильной, чтобы охотиться на крупную дичь. Она какое-то время выживала, питаясь насекомыми и мелкими животными, и овладела мастерством делать силки. Она научила детей их мастерить, пока взрослые отправлялись на охоту. Каждые несколько дней в эти ловушки попадалось какое-нибудь маленькое животное, которое рубили на кусочки и бросали в бульон, чтобы придать ему хоть какую-то питательность.
