Ознакомительная версия.
Бывало, что и не так спокойно обходилось. Прошлой весной лихие люди тихо подошли к ладье ночью на плотах и, взобравшись на борт, попытались вырезать всю команду. Спасла бдительность поставленного на охрану морехода: он быстро поднял всех, и с разбойниками схватились на палубе уже во всеоружии. Одного новгородца из своей команды Афанасий тогда потерял. Умные разбойники старались обходить стороной ладьи со стягами Великого Новгорода: эти купцы славились нравом лихим и основательным, взять груз у новгородца было непросто. Однако лихие, бесстрашные и рисковые разбойники, те, кому сам черт не брат, никак не переводились. Долго такие не жили – Афанасий сам положил конец не одной такой ватаге. Сколько их на корм рыбам пошло в реках русских да морях заморских, уж и не сосчитаешь…
От размышлений его отвлек впередсмотрящий, который сидел на рее с парусом, возле самой мачты:
– Новгород!
Крик разбудил спящих и привлек внимание остальных. Команда засуетилась, засновала по ладье, готовя ее к входу в порт и разгрузке. Вскоре показался и сам Великий Новгород: белые стены крепости, большой порт, вечно снующие купцы и мастеровые. Новгород соперничал с самим Киевом за право называться первым городом на Руси, тут располагалась столица Тридесятого царства. Терем княгини Василисы стоял на холме, чуть в стороне.
Афанасий оглядывал причалы: сейчас почти все они были заняты. Он отметил добротную ладью своего старого друга, купца Глеба, но основное внимание привлекало, конечно, огромное красное судно «Морская царевна». Каждый в Новгороде знал, что это ладья самого Садко. Давно ли Садко был бедным гусляром да потешал на пирах и ярмарках люд честной – а теперь первый купец новгородский, десяток ладей у него, одна другой краше… А это кто там на причале стоит, неужели он сам?
Человек в красном богатом кафтане обернулся и помахал рукой проходящей мимо ладье Афанасия, приветствуя собрата-купца. Афанасий приветственно махнул в ответ. Садко хоть и стал богат как царь морской, а никогда не зазнавался, даже потешать простой люд игрой на гуслях не перестал.
Причалили благополучно. Меха не разгружали – их лучше варягам продать или Белому королевству. В Новгороде у Афанасия только одно дело: отвезти Василисе Премудрой птицу Гамаюн. Двое дюжих молодцов из команды вытащили из трюма клетку и, занавесив ее тканью, чтобы не привлекать лишнего внимания, понесли на руках. Впереди шел сам Афанасий, указывая дорогу да смотря по сторонам. У самого края пирса он снова столкнулся с Садко: тот пришел поприветствовать его лично.
– Здравствуй, Афанасий, – радушно приветствовал его Садко, обнимая купца как дорогого друга. Для Афанасия это стало неожиданностью: он, конечно, был знаком с Садко, но шапочно; да и кто он, мелкий купец с одной ладьей, рядом с самим Садко, купцом из купцов, богачом из богачей?
– И тебе здравствовать, – ответил Афанасий, внимание более удачливого собрата было ему приятно.
– Слыхал я, торговля твоя успешно идет, – Садко заливисто засмеялся, – чую, скоро обойдешь меня, а?
Афанасий мельком кинул взгляд: уж не глумится ли над ним Садко? Но тот, похоже, никаких тайных мыслей не держал, а был приветлив абсолютно искренне.
– Не жалуюсь, идут дела помаленьку, – осторожно ответил Афанасий, пытаясь понять, куда Садко клонит.
– Это хорошо, – удовлетворенно кивнул головой тот и перешел к делу: – Слушай, у меня тут намечается затея одна, нужны мне проверенные люди с командой надежной да крепкой. Я слыхал, ты как раз из таких.
«Ага, вот и то, ради чего весь разговор и затевается», – понял Афанасий.
– А что за дело?
– Дело, сразу скажу, опасное, но выполнимое, уж поверь мне – я сам в первых рядах иду со всеми своими кораблями.
«Интересно», – подумал Афанасий, но вслух ответил:
– Так что за дело?
– Прости, Афанасий, пока сказать не могу, – Садко смущенно развел руками и обезоруживающе улыбнулся, – боюсь спугнуть удачу. Я сейчас присматриваюсь к тем, с кем можно на такое пойти, а тут как раз твоя ладья вошла в порт.
– Если дело будет стоящее, то я, конечно, с тобой пойду, – ответил Афанасий, немного подумав. Удачливость Садко давно вошла в легенды: все, кто с ним ходил, всегда довольны оставались, а потерь у него в предприятиях никогда не было. А что подробностей не хочет раскрывать, так это в купеческом деле привычно – а ну как кто быстрей подсуетится?
– Замечательно, Афанасий, рад был повидать, – снова радушно ответил Садко, – надеюсь, скоро сработаем вместе.
– Меха к варягам завезу – и буду готов.
– Домовенку сдай, а прибыль упущенную я тебе возмещу, не изволь сомневаться. – Садко окинул взглядом ладью Афанасия и добавил: – Двести золотников.
Цена была хорошая. Домовенком в Новгороде называли владельца меховых палат. Был он маленький и шумный, за что и получил свое прозвище, но цену давал приемлемую и купцов не обманывал. Продав меха у варягов или даже в Белом королевстве, Афанасий вряд ли бы выручил больше сотни золотников – ну полторы сотни, при хорошем везении.
– У меня без обмана все, – успокоил его Садко, – хоть вечером заходи за деньгами, заодно и поговорим.
Афанасий такому предложению обрадовался – и выручка больше, и к варягам плыть не нужно, да еще и в предприятии с самим Садко можно поучаствовать, это же и детям не стыдно будет рассказать потом, – но на всякий случай осторожно заметил:
– Ну пока дело тобой не объявлено, я согласия своего еще не дал.
– Да мы же не магоги какие, не волнуйся, все понимаю. – Садко дружелюбно хлопнул его по плечу и взглянул на клетку.
– А это у тебя что, никак диковина какая для Василисы?
Не дожидаясь разрешения, Садко приподнял покрывало.
– Ух ты, – выдохнул он восхищенно, – это же Гамаюн!
Афанасий ощутил легкий укол раздражения, что Садко так бесцеремонно посмотрел на его диковину, не спросив разрешения, но чувство это от себя быстро прогнал: ссориться с главным купцом ему совсем не хотелось, тем более из-за такой мелочи.
– Надеюсь, Василисе по вкусу придется. – Садко закрыл покрывало и снова радушно улыбнулся Афанасию. – Вечером жду на «Морской царевне».
Показалось Афанасию или правда Гамаюн и Садко быстро обменялись взглядами? Да нет, быть такого не может, воображение шалит.
Стража в княжеском тереме, услышав, что очередной купец привез Василисе очередную диковину, привычно позвала хозяйку. Страсть Василисы ко всяким редкостям ни для кого не была секретом. Сама княгиня скоро выбежала во двор, следом за ней семенили грузный начальник стражи Платон и черный Кот Ученый, очередная диковинка богатой коллекции.
– Не зря он столько кораблей собрал, – продолжал что-то доказывать на бегу Платон, – замышляет он что-то.
– Он всегда что-то замышляет, – отмахнулась от него Василиса, – и всегда к пользе нашего царства.
– Все равно мне это не нравится, – не сдавался Платон.
– Тебе это никогда не нравится, – Василиса весело засмеялась, – все как всегда, ничего не меняется.
Все трое встали перед Афанасием и клеткой, купец низко поклонился Василисе, но та быстро оборвала его приветствия и скомандовала:
– Показывай.
Афанасий отбросил покрывало, и птица Гамаюн зажмурилась от яркого света.
– Это диво, – согласилась Василиса, но в голосе ее звучало сомнение. – Кот, что думаешь?
Кот подошел и начал рассматривать диковинную птицу.
– Необычно. Мало информации. Два в одном. Мутация, возможно. – Кот говорил какими-то обрывками фраз, как будто выплевывая их. Многих слов Афанасий не знал: может быть, они произносились на иностранном языке.
– Отклонение? Норма? Необходимо проверить. Мало образцов. Недостаточно информации.
– Я уже приноровилась понимать десятую часть того, что он говорит, – гордо сказала Василиса.
– Я, признаться, ничего не понял, – развел руками Афанасий.
– Не приближает. Другая область. – Кот слегка фыркнул и снова начал осматривать диковину, Гамаюн подняла на него свои ясные глаза и произнесла:
Умнику, что разгадать вознамерился тайну,
Цепь золотая в итоге пристанищем станет.
– Функция речи. Интересно. Изучение необходимо. Возможность предвидения. Не подтверждено. – Кот взъярился и ходил вокруг клетки кругами, бормоча малопонятные фразы. – Другая область. Нет времени. Близок к разгадке. Интересно.
– Кажется, мой ученый друг заинтересовался. – Василиса ласково посмотрела на купца. – Триста золотых.
Старшая Василиса была совсем не похожа на младшую сестру, она не обладала яркой красотой, но с детства отличалась въедливостью и сообразительностью: уже в шесть лет нашла ошибку во время строительства сторожевой башни на границе, в восемь – знала пять иностранных языков. Младшую же Василису больше волновали наряды и развлечения. Сестры почти не общались и откровенно друг друга недолюбливали. Старшая Василиса дружила со своим братом, князем Владимиром, младшая же избегала обоих – и брата, и сестру.
Ознакомительная версия.
