Ознакомительная версия.
Впереди шумели, но уже потише; видно, договорились. Парень вытащил нож, чтобы освободить мне ноги, но тут прямо над нами показался Шпынь, один из охранников хозяина. Увидев нас на земле, он выматерился и потащил меч из ножен. Парень, не раздумывая, воткнул нож ему в ногу, пригвоздив стопу к земле. Шпынь заорал. Мой неудачливый освободитель выглянул из-за телеги, оглянулся и, видно приняв решение, поднялся в полный рост, взвалил меня на плечо и рванул в лес. Сзади заорали. Хорошо голова оказалась за его спиной… но на заднице и ребрах синяки держались с неделю. Так быстро, как он, я сама по лесу никогда не бегала. Парень сначала продрался через придорожные кусты, а потом, когда они нас заслонили, резко повернулся и побежал вдоль дороги. Несся как конь, за поворотом резко перебежал дорогу и снова ломанулся в чащу. Ветки лупили как следует. Хорошо хоть здесь не северный бор, а листвянка, поросшая вдоль дороги и более-менее проходимая в глубине леса.
Свернули снова; теперь мы были с другой стороны от места засады. Хитрый, бродяга… Сглазила. Запнулся, чуть не уронил и сам чуть не упал. Остановился, снял меня на землю, лег рядом. Пыхтел, стараясь продышаться. Вытащил меч, стал резать на мне веревки. Надо же, ранец свой не бросил, а мои вещи теперь пропали. Хорошо хоть все деньги были на поясе. Вещи что, жалко было только отцовский арбалет. Сломанный, тащила с собой, думала, найду приличного кузнеца, поправлю. Не судьба.
– Бежим, по следам найдут. – Я вспомнила свое охотничье воспитание. – Ты там столько веток посшибал… моей задницей.
– Ну извини, я не хотел. Бежим.
– Стой. Куда ты?
– Зачем по лесу? Бежим вперед них на дорогу – и в городок. Впереди искать не будут, а в городке должна быть власть какая-то.
Вот ведь умный какой. Я бы сейчас полдня по лесу шарахалась, пока поняла, куда податься. А тут – самое правильное решение. Сзади послышались голоса… Мы добежали по лесу до следующего поворота, выскочили на дорогу и рванули вперед. Бежим, дышим, друг на друга посматриваем; у ручья поймал меня за руку.
– Стой. Умоюсь. Хорошо бегаешь. Где наловчилась?
– Отец егерем был. Всю жизнь по лесу бегаю.
– Всю жизнь… – передразнил он, – лет-то тебе сколько, баронесса Лита? Знаешь, была такая баронесса, страстная охотница. Все время по лесам ездила, диковинных зверей искала. Литой звали.
– Да, знаю. Охотница. Спасибо тебе. Меня Лисой зовут. А тебя?
– Теперь уже и не знаю. Как назовешь.
– Буду звать тебя Доходягой. Когда ел последний раз?
– Вчера вечером. Гриб пожарил. Доходяга так Доходяга, сгодится.
– Спасибо, Доходяга, ужин с меня.
До городка дошли только на следующий день. От встречных прятались, наш караван так нас и не догнал. В таверне оглядели нашу потрепанную одежду, но поесть дали. Сидим, хлебаем луковый суп.
– Что дальше делать будешь? Ты вообще куда направляешься? – Спасение спасением, но надо сразу дать понять, что кормить его всю оставшуюся жизнь не намерена. Усмехнулся.
– Людей одних ищу. Только где они, не знаю. – Он опять посмотрел к себе в миску и перекосился. Отставил, взялся за чай. – Поищу здесь какую-нибудь работу. Потом пойду дальше. А ты?
– Не знаю. Надоело скитаться. Пристать бы к кому-нибудь… да кто возьмет – чтоб без глупостей?
– Да, без глупостей мало кто возьмет, – опять усмехнулся. Смаковал пустой хлеб, как праздничный пряник. – А что делать умеешь?
– Стрелять. Из арбалета. По следам ходить. В лесу. По степи – хуже. А ты?
– Да почти ничего. Как оказалось.
– Бывает. Ладно, пойду поброжу по городку, если найду что-нибудь, позову.
– Спасибо.
Нашел, как ни странно, он, а не я. Когда пришла без сил обратно в таверну, он сидел за столом с двумя здоровенными наемниками, о чем-то их расспрашивая. Наемники отвечали неохотно. Наконец высокий дядька с огроменным мечом и старой, по виду готовой вот-вот расползтись кольчуге, махнул на него рукой и что-то грубо спросил. Доходяга аж привстал, потом ляпнул что-то такое, от чего сидевшие за столом заржали. Второй наемник хлопнул его по плечу. Я подошла уже совсем близко и услышала дальнейшее.
– Да, Сержант, – продолжал смеяться хлопнувший, – этот нам подойдет. Не мечом, так языком будет махать. Пригодится. – И он плесканул в кружку из-под чая, что стояла возле Доходяги, из своей бутыли.
– Я только стреляю не очень, а с мечом очень давно не тренировался. – Доходяга понюхал кружку и сделал вид, что пьет. Мне сзади было видно, что он только намочил губы. Из вежливости. Хитер, бродяга.
– Тренировался… – Сержант ухмыльнулся. – Кто ж был вашим тренером?
– Да был один. Бывший солдат. Из Контулукского гвардейского.
Сержант поперхнулся ромом и переглянулся с напарником.
– Неплохо. Строй держать? Атака уступом?
– Да почти ничего не помню. Больше просто фехтовали. Для удовольствия.
– Для удовольствия… У нас одно удовольствие – целым к вечеру остаться. – Сержант допил. – Ладно, там посмотрим. Пойдем к Старшине.
Доходяга обернулся и увидел меня.
– Да, Сержант, – с ходу продолжил он, – вот могу порекомендовать еще человека. Стреляет из арбалета, как баронесса Лита. И следопыт отменный. Тоже работу ищет. Возьмите.
Наемники уставились на меня. Второй из них рассмотрел мою куртку, повидавшую больше, чем у некоторых за всю жизнь бывает. Особенно его заинтересовала стрелковая нашивка под приклад арбалета на правом плече. Каждый пришивает ее по-своему. Он перевел взгляд на Сержанта и одобрительно кивнул головой.
– Ну-ну, – Сержант махнул рукой, – баронесса Лита и барон гвардеец. Трепещите, враги. Теперь мы всех порвем.
«Без домов и могил,
Лишь с мечом на плече…»
Доходяга снова подпрыгнул.
– Что это? Что за песня? Откуда?
Сержант не ответил, бросил на стол монету, махнул нам, чтобы шли за ним, и потопал к двери.
6 коротка 315 года. Полдень. Сержант
Сестру она мне напомнила. Только та была не рыжая, а русая. Я пошел в отца, здоровый и тупой, а сестра, как и мать, была тонкой, гибкой, веселой и шебутной. Пели они песни вдвоем – заслушаешься. Долго отговаривала меня от службы: мол, и здесь пригожусь. А что в нашем городке было делать? Не знаю. Но жалею, что ушел. Мор они пережили. Погибли сразу после. Вряд ли я смог бы их защитить. Но вдруг?..
А так, двадцать лет службы, включая Контулукский гвардейский. Там, правда, не прижился. Скучно. У меня тогда уже сержантские нашивки были. Опыт. И шрамы. Куда мне – маршировать и честь отдавать… Вот и встретил мор далеко от столицы. Пережил и его, и еще страшнее: то, что наступило сразу после него. Анархия, разбой и прочие радости дикой жизни.
Пена сошла. Слишком ретивые и наглые сгинули. Люди поняли, что все же лучше работать и торговать, чем грабить и воевать. Ладно.
Надо присмотреть за девчонкой: не дай боги, что-то случится… Не прощу себе снова.
6 коротка 315 года. Вечер. Висек. Второй
Из городка Сержант с Веслом притащили плохие вести про Кабана и пятерых человек. Эти были еще хуже вестей.
Кабан объявился где-то возле самого городка. Выпотрошил два обоза. Пострелял кучу народа. Но самое паскудное – имел встречу с горожанами. И о чем они там договорились, одним небесам было известно. Плохо. Как бы не влипнуть.
– Не бесись, уже влипли, – это Старшина. – Пошлем людей, деньги надо отрабатывать. На вооруженных и без обоза он не нападет. Обозначим движение, и все.
– И все… Пальнут из кустов! Людей и так мало. – Мой нервяк перешел все границы. Не люблю такие ситуации. Когда от тебя ничего не зависит.
– Сядь, сядь, я тебя прошу. – Старшина начал разливать по кружкам. – И ты, Сержант, сядь. Маячите тут передо мной, пользуетесь, что уже выпрямиться не могу и хлопнуть по макушке. Вот помру скоро, тогда закопаете и будете нервничать. А пока – сидим, пьем, поем песни.
Мы с Сержантом плюхнулись на скамью. Помрет он скоро… Как же. Всех нас перескрипит. И слава небесам. Без него и отряд не отряд. Отряд Старшины.
Помню, как с Сержантом прибились к нему. У меня напарника убили. А Сержант и Весло остались без денег и работы. Клиент их на руках помер, не успели довезти. Вот и столкнулись все в той веселой таверне. В Тагании. В «Драном леснике». Почему «леснике»? Почему «драном»? Сам хозяин не помнил. Но то, что мы ему денег должны, это помнил. Начал выставлять за дверь. Я бы ушел, а вот Сержант с Веслом напоследок хотели там побуянить.
Тут Старшина и нарисовался. Шепнул что-то хозяину, тот сразу скис, а нам поставил по кружке и покормил, когда понял, что голодные, как контулукские тигры.
– Люди мне нужны, – говорит, попивая свое пойло. Как он его хлебает, до сих пор не понимаю. Правда, сам уже пью. Привык.
Ознакомительная версия.
