– Точно, – согласился я.
На миг все затихло. Батальон по-прежнему стоял на дороге, а надо было двигаться дальше, и Агликано приказал продолжить марш.
Раненого, раны которого затянулись, а он сам заснул, положили на носилки, и три штурмовые роты вновь затопали в сторону Травены.
Иногда на холме появлялся одинокий лучник. Метнет стрелу и спрячется. Наши арбалетчики не зевали и давали отпор. Но тарримцы ребята верткие, а мы были начеку и в броне. Так что ничего страшного, с обеих сторон без потерь. Штурмовики продолжали идти и спустя полтора часа, уже под вечер, оказались на месте.
Травена – вольное село у важной речной переправы, с местным самоуправлением и королевской грамотой, освобождавшей поселян от любых налогов и поборов. Народ здесь всегда жил неплохо и держался за свою волю. Поэтому травенцы имели оружие, частенько враждовали с местными феодалами, и приходу морейцев многие даже обрадовались. Причем настолько, что селяне выслали навстречу нашим войскам депутацию старейшин, просивших о защите и готовых присягнуть царю. Это был хороший пример для наших пропагандистов, и князь Айрик приказал незамедлительно занять село. Приказ был выполнен, и первым в Травену вошел 15-й полк, практически сразу вступивший в бой с превосходящими силами противника, которые отступали и стремились проскочить через реку. Однако наша пехота переправу удержала, и натиск был отбит. Последовала небольшая передышка, и новая атака. На этот раз с двух сторон и с применением магии. Полк оказался в окружении, и командир пятнадцатого попросил о помощи. И вот мы здесь, но вокруг все тихо. Часть большого села горит, а в поле множество трупов, которые стягиваются к погребальным кострам. Противника вроде бы нет. Однако он рядом. Из леса неподалеку постоянно выезжали всадники, беспокоившие своими стрелами покойницкую команду, а на другом берегу реки слышался чужой барабанный бой, сопровождавшийся писклявыми звуками бескарийских дудок, сделанных из берцовой кости человека.
Одна за другой штурмовые роты батальона вышли на окраину поселения, и комбат отдал приказ:
– Лагерь пока не разбивать! Привал! Выставить усиленные караулы! Возможно, придется помогать отставшим пехотинцам!
Уставшие воины повалились на землю, целители сразу пошли в госпиталь, а комбат умчался в штаб 15-го полка. Мне тоже, подобно солдатам, хотелось расслабиться. Да куда там! И пришлось наводить порядок.
– Сержант Юссир?
– Я!
– Возьмите пять человек и обеспечьте взвод водой!
– Есть!
– Сержант Шенни!
– Я!
– На вас ужин и костры!
– Есть!
– Сержант Эхуд!
– Я!
– Проверьте оружие рядовых!
– Есть!
Сержанты подняли воинов, и началась рабочая суета. Ну а я выдвинулся на околицу и подошел к усталому и заморенному лейтенанту, который расположился у стены глинобитного сарая и маленькими глотками пил из фляжки, судя по красной струйке на подбородке, не воду.
– Тебе чего, штурмовик? – Увидев меня, он завинтил фляжку и вопросительно кивнул.
– Корнет Руговир, – представился я. – Хотел узнать, что тут происходит и чего нам ожидать.
– В бою уже был? – спросил лейтенант и, не дождавшись ответа, сказал: – Вижу, что был. Присаживайся.
Я присел, и пехотинец кивнул на поле:
– Видишь трупы?
– Вижу.
– Там три сотни погибших, может, больше. Все из местных ополченцев, и дружина герцога Куно Райфеля. Из-за него весь сыр-бор и драка. Он не успел вырваться к своим, слишком быстро мы Травену заняли, и теперь находится в кольце. Справа конные егеря подходят, а слева усиленный батальон. Река неширокая, но быстрая, и вдоль берегов топи. Перебраться ему трудно, сам-то может уйти, но тарримцев и своих воинов герцог бросать не хочет. Остается только наша переправа, вот он и попытался прорваться, а мы атаку отбили. Другой бы на его месте бросил войско и удрал, а этот упрямый, позвал на помощь вассалов и некромантов, и мы сами оказались в окружении. День простояли, а ночь – время темных колдунов, поэтому срочно вызвали подкрепление.
– Ясно.
– Да ничего тебе не ясно, корнет. Трупы в поле, чует мое сердце, ночью оживут, и моим солдатам страшно, а собрать всех убитых не получается, отряды Райфеля в лесу, только начни наступление, и снова драка завяжется. Это все. Свободен.
Лейтенант нахмурился и снова открутил фляжку. Общаться далее он не хотел, и я вернулся к своей роте.
К тому времени были выставлены караулы, и мои сержанты доложили о выполнении приказов. Воины начинали готовить ужин, и на горизонте показалось облако пыли – это подходил пехотный батальон.
«Лишь бы прошли», – доставая меч и протирая клинок, подумал я и оглянулся на вернувшегося комбата, который, подобно мне, наблюдал за приближением легионеров.
И только я так подумал, как на дорогу стали выходить вражеские воины, не меньше полутысячи пеших и пара сотен всадников. Намечался бой, и Агликано приказал батальону выдвигаться навстречу нашим пехотинцам.
Ужин пришлось отложить, и штурмовики начали наступление. Однако противник боя не принял. Снова он оттянулся в лес, и мы замерли напротив рубайятцев и тарримцев. Линейные пехотинцы миновали нас, и я было уже решил, что сейчас мы оттянемся вслед за ними и станем готовиться к неизбежной ночной битве. Но воины герцога Райфеля нас удивили. Из строя выехало несколько дворян, по виду местная аристократия, и один из них закричал:
– Морейцы! Мы вызываем вас на поединок! Нас пятеро! Выставляйте столько же воинов, только благородных!
Лично я, наверное, послал бы поединщиков куда подальше и не стал терять время на одиночные бои. Однако Агликано, продолжавший нарабатывать репутацию, чтобы как можно скорей взобраться вверх по карьерной лестнице, считал иначе. Бой офицеров для него слава, и поэтому он ответил:
– Мы не против, но вы конные!
– Можем спешиться! – отозвался рубайятский дворянин.
– Тогда не вопрос! Будут вам поединки! Меч против меча! Один на один! До смертельного исхода!
– Отлично! Только без магии и щитов!
– Принимается! – Майор оглянулся на строй и спросил: – Господа офицеры, кто примет вызов врага?!
Выходить не хотелось, но братья Виниоры вызвались, и я тоже сделал шаг вперед. Зачем? Не знаю. Возможно, сработал стадный инстинкт или я подспудно не хотел, чтобы меня считали трусом. И так поступили практически все офицеры батальона, а комбат выбрал поединщиков:
– Рунольв Виниор! Гуннар Виниор! Варан Агриоль! Тур Тарагир! – Краткая пауза, взгляд комбата скользнул по лицам офицеров, и он добавил: – Оттар Руговир!
«Вот и зачем мне это?» – промелькнула в голове мысль, а затем, уже выбирая себе противника, вместе с Виниорами я направился на поле. Будем биться. Такая наша судьба.
Мой противник оказался молодым блондином на несколько лет старше меня. Он был собран и готов к поединку, ноги на ширине плеч, а в правой руке длинная рапира из хорошей узорчатой стали, не иначе работа гномов или умельцев из Ченстроя. Боец. Он вышел на бой ради славы, чтобы его именем гордилась дама сердца, а со мной все понятно, корнет Руговир на войне и выполняет приказ. Мы люди разные, и цели наши не совпадали. Но было у нас и кое-что общее. Уцелеть должен был только один, и каждый хотел победить.
Замираем один напротив другого. Мы на поляне между двумя небольшими армиями, а справа и слева другие пары поединщиков. Ждем команду, и она звучит:
– Сходитесь!
Команду подал восседающий на породистом белом жеребце высокий и худощавый брюнет с длинными, спадающими на плечи волосами. Наверное, сам герцог Райфель. И мы сошлись.
Противник наступал и двигался весьма быстро, приблизился на расстояние удара и сделал пробный выпад. Я отступил, и он последовал за мной. Его преимущество в длине оружия, а мое в универсальности скьявоны, которая наносит не только клюющие удары, но и рубящие. Он наступает, а я уклоняюсь и отхожу. Сталь блестит перед глазами, и в лучах опускающегося за горизонт солнца это выглядит красиво. Выпад! Еще один! И он кричит:
– Трус! Дерись!
Плевать! Я свои возможности знал и, ожидая подвоха, просто изучал противника. Однако он меня ничем не удивил. Стандартные базовые стойки и приемы. Значит, можно было переходить в контратаку, и, когда его очередной выпад провалился в пустоту, я сделал шаг в сторону и резко, без переходов, прыгнул на него.
Местный аристократ оказался молодцом, реакция у него была хорошая, и он успел отступить, но скьявона полоснула его по темно-серым лосинам в области бедра. Есть! Я его достал. По ноге потекла кровь, и он споткнулся.
Следующий удар! Скьявона отбила рапиру вверх, и мой клинок метнулся к горлу противника. Острие пробило трахею, порезало вены и артерии, и я остановился. Вот и все. Немного терпения, сноровки и самообладания, а в итоге победа. Противник повержен и, захлебываясь кровью, отбросил оружие, а потом прижал ладони к горлу. Бесполезно. Он уже не выживет, и я, сделав шаг назад, огляделся.
