Ознакомительная версия.
Да и кто посмеет заявиться с подобным требованием в город, где, по слухам, обитает та, которая приходит за каждым? Только глупец или сумасшедший, который быстро поймет свою ошибку, но, как правило, уже слишком поздно.
Многие уходили в ту сторону, за Черноречье.
Вот только никто не возвращался…
Отрывок из прошения ганслингера Катрины Гатч в Орден Змееловов.
Сохранено в архиве приемной
«…Таким образом, доклад, полученный из Черноречья, недвусмысленно показывает, что золотая змеелюдка, считавшаяся погибшей во время инцидента в городе Загряда, выжила и на данный момент пытается скрыться в Лиходолье. Более того – стало известно, что дудочник в ранге «первого голоса» Викториан Зимич, по собственному желанию направившийся в пограничные земли между Славенией и Лиходольем, позволил предполагаемой золотой змеелюдке скрыться. К тому же если верить сведениям, полученным от стражника Чернореченского порта, «первый голос» снабдил змеелюдку своим орденским знаком, что можно расценивать как предательство либо как желание выследить шассу по магическому следу лично и получить золотую шкуру в качестве трофея для себя.
Учитывая вышеизложенное, я обращаюсь к главе Ордена Змееловов с просьбой направить отряд служителей количеством семьдесят человек в Лиходолье для поиска золотой шассы и дудочника-отступника и включить меня в эту группу на правах ганслингера с большим опытом. Проводник найден – это Ризар Мечник, который уже находится в Лиходолье на Чернореченской заставе и ждет возможности присоединиться к отряду.
Считаю этот поход необходимым для сохранения не только безопасности Славении, но и для восстановления репутации Ордена, в чьих рядах не должно быть места для предателей, и потому искренне надеюсь на положительное решение главы Ордена Змееловов. Последний раз зачистка Лиходолья проводилась более десяти лет назад, и лишь в районе Чернореченского порта, а события недельной давности на южном берегу реки Валуша наглядно продемонстрировали, что таких локальных мер было недостаточно. Требуется более обширная зачистка степи с выжиганием всех зараженных нечистью поселений и уничтожением заключивших договор преступников, формально все еще считающихся людьми. Поэтому в состав карательной группы предлагаю включить не менее десяти «первых голосов» для стягивания нечисти в один район и последующего ее уничтожения, по возможности повторив успешный опыт первых зачисток Лиходолья, а именно подвиг орденцев в Сторожевой Башне столетней давности.
Сама я готова выступить на следующий же день после получения приказа, опыт охоты в лиходольских степях имею, хоть и небольшой, но есть огромное желание зачистить эти земли и вернуть их людям Славении. Поход может быть трудным, расход человеческих ресурсов и боеприпасов предполагается больше обычного, но считаю освобождение стремительно разрастающихся проклятых земель от чрезвычайно расплодившихся нелюдей насущной необходимостью, оправдывающей все возможные риски.
Предложения о составе группы и список необходимого довольствия прилагаю».
Резолюция главы Ордена Змееловов: «В просьбе о формировании отряда отказать. При повторном обращении обеспечить индивидуальную бессрочную командировку Катрины Гатч в Лиходолье – фанатикам место в степях, а не в Славении».
Лето в степи оказалось приятно жарким, солнечным и ветреным. От Соленого озера, раскинувшегося вдоль южной стены города Огнеца, вечером поднималась душная испарина, а вода в самом озере к закату становилась теплой, как парное молоко. Ветер дул непрестанно – на белесые от соли берега он приносил приятную прохладу, сквозняком проскальзывал на узкие каменные улочки с отполированными до блеска камнями мостовой, разгоняя нарастающую к полудню духоту.
Удивительное дело, но Огнец и в самом деле оказался оплотом тишины и спокойствия посреди проклятой степи. Высокие каменные стены, сложенные много лет назад, были по-прежнему крепки, выглажены непрестанными ветрами до стеклянистого блеска и защищены тоненькой сеточкой непонятного мне колдовства. Крепкая железная решетка на входе в город, поднять которую помогал хитроумный механизм из прочных канатов и блоков, за ней – ворота из мореного дуба, обитого стальными полосами, которые открывали четверо стражников. Внутри город показался мне странным лабиринтом – три внутренние круговые стены, одна внутри другой, разделяющие Огнец на районы, хитросплетения улиц и переулков, среди которых я не увидела ни одной прямой линии, одноэтажные и двухэтажные домики с покатыми черепичными крышами, и вдалеке, в самом центре города, виднелись башенки крепости.
Районы были разделены соответствующим образом: за Третьим Кольцом находились мастерские, казармы, скотобойни и хлевы, между Третьим и Вторым Кольцами – жилые районы для простых горожан, крупные торговые ряды, лавки и рынки, гостиницы попроще и постоялые дома. Туда же отправляли и новоприбывших, всех тех, кто только-только приехал и желал остаться надолго. Район Первого Кольца считался «высшим» – там жили богатые, уважаемые горожане, местная аристократия, купцы и люди «благородных» профессий: ювелиры, кружевницы, златошвейки. А в центре стояла крепость, с которой и начался город Огнец. Большая, просторная, независимая, в случае беды она могла бы вместить очень многих, дать укрытие женщинам, детям и старикам, принять раненых, слабых и больных и выдержать долгую осаду. Хотя, честно говоря, я не была уверена, что найдутся безумцы, которые рискнут напасть на Огнец, город, в котором как минимум треть населения – нечисть.
А по вечерам город начинал сиять – рыжими огнями в небольших каменных чашах на крепостной стене, лепестками голубого пламени в фонарях на высоких чугунных столбах, расставленных вдоль улиц, золотистыми огонечками в светильниках под стеклянными колпаками, висящими почти над каждой входной дверью. Густая ночная тьма попросту не проникала на эти улицы, напуганная десятками, сотнями огней. Потому, видать, и название у города такое звонкое, светлое, говорящее…
Я сидела на широком подоконнике, подобрав подол пестрой ромалийской юбки, лузгала жареные тыквенные семечки, сплевывая шелуху в кулак, и наблюдала за дневной суетой. Без надоевшей повязки на глазах – как оказалось, в Огнеце желтые глаза с чуть вытянутым зрачком на девичьем лице не вызывали страха или неприязни. Да и с чего бы, если на улице можно было встретить куда более необычно выглядящих прохожих, которые не слишком-то и таились.
Вон идет водяная ведьма с корзиной, полной свежих цветов, торопится успеть на рыночную площадь, чтобы занять место получше, – благодаря колдовству ее цветы не увядают как минимум неделю даже в пустой вазе, а уж если не пожалеть чистой колодезной воды, то и месяц простоять могут. Искра десять дней назад купил для меня у этой торговки красивую белую розу с золотистой середкой – вон до сих пор стоит в узкой высокой вазочке на тумбочке рядом с кроватью, мясистый стебель по-прежнему крепкий, а пышно распустившийся бутон даже не думает опадать.
Рядом с торговкой цветами идет златоволосая красавица в длинном, очень длинном зеленом платье, подметающем и без того чистую мостовую узорчатым подолом. Тихое костяное цоканье «каблучков» по камням мне было слышно даже от окна – у девицы, что легко несет перед собой широкий деревянный противень со сладкой домашней выпечкой, ноги оканчиваются копытцами. Да и лицо, если приглядеться, кажется слегка вытянутым, а крепкие желтоватые зубы слишком крепкие. Степная овна, нечисть, которая частенько появляется на пшеничных полях, топчет стебельки, завязывает колосья узлом. Незлая, в общем-то, но очень уж шкодливая – обожает завлекать что парней, что девиц в середину поля, зацеловать, а потом со смехом перекинуться через плечо и показать свой настоящий облик жутковатой овцы со свалявшейся длинной шерстью песчаного цвета, огромными отвисшими грудями до самой земли и человечьим лицом. Не самый приятный сюрприз оказывается, особенно парням, которые к тому времени успели и сами раздеться, и с чрезвычайно покладистой девицы платье стянуть.
– Эй, соседка! Семечками не поделишься? – Я обернулась на писклявый голос, перегибаясь через подоконник, и увидела невысокого гремлина в яркой двуцветной шапочке гонца с большим заплечным рюкзаком, из которого торчали кожаные футляры со свитками. Все же в том, чтобы жить на первом этаже, есть свои недостатки – любой может постучать в окно или заглянуть в комнату, чтобы проверить, дома ли хозяйка.
– Держи. – Я наклонилась и ссыпала в подставленную зеленоватую ладошку с аккуратно спиленными коготками остатки семечек – у самой в мешочке на поясе еще горсть, отчего б не поделиться.
– Благодарю! – Гремлин смешно поклонился, щелкая подношением и украдкой сплевывая шелуху на мостовую. – Вечерком заходи на чай и громилу своего приводи.
Ознакомительная версия.
