Ознакомительная версия.
– Погоди! – остановил ее я. – Так это из-за японцев Фикре не пускали в империю?
– Да! – призналась мать.
Я выключил проектор и подвинул его матери.
– Я не собираюсь жениться, ма: ни на японке, ни на европейке, ни на африканке. Передай это отчиму.
– Но ты принц империи…
– И российский гражданин. Поэтому буду жить, как хочу. Если империи не нравится, переберусь в Россию. Там не принуждают жениться.
– Не можешь ее забыть? – спросила мать.
Я кивнул.
– Весь в отца! – вздохнула она. – Все годы моего замужества даже не глянул на другую. Нагайкины, однолюбы…
Она взъерошила мне волосы на голове и ушла, а я еще долго сидел один. Время притупило боль, но забыть Фикре я не смог. В штабе миротворческих сил девочки-связистки строили мне глазки – как же, принц! – но я не обращал внимания. Когда прилетал в Брюссель, Катя звала подруг. Они кокетничали со мной и просили рассказать о войне. При этом смотрели так, что я сбивался. Как-то Катя в их присутствии попросила меня показать ноги. Я подумал, что это шутка, но сестра повторила просьбу. Пожав плечами, я задрал штанины и снял протезы. Катя, подскочив, сорвала с культей носки…
В империи уважают инвалидов. Однако преодолеть инстинкты трудно. У здоровых людей уродство вызывает отвращение. И я увидел его в глазах девушек.
– Зачем это? – спросил я Катю, после того как гостьи ушли.
– Они мечтали выйти за тебя замуж, – усмехнулась сестра. – Вот я и провела тест. Разглядел?
Я кивнул.
– Они хотели стать членами императорской семьи. Получить титул, царить на приемах и балах. Но для этого нужно полюбить безногого.
– А ты бы смогла? – спросил я.
– Я и сейчас тебя люблю, – сказала Катя. – Не будь ты моим братом… Забудь! Они не стоят тебя.
Однако я не забыл…
Отношения с отчимом наладились. Мы, как сговорившись, не вспоминали прошлое. Он расспрашивал меня о войне, интересовался деталями. А однажды спросил:
– Что вы сделали с Надиром?
– Расстреляли! – ответил я.
– И все?
– Мало? – удивился я. – Требовалось повесить? Или четвертовать?
– Да нет!.. – торопливо сказал он. – Не желаешь вернуться? Получишь хорошую должность, высокий чин. У нас отзываются о тебе хорошо. Говорят: острое тактическое мышление, умение оценить обстановку и выбрать правильное решение. Сделаешь карьеру.
– Спасибо! – сказал я. – Но я привык к парням…
Я не врал. У меня могли быть другие друзья. Не Родька с Серегой, а какие-нибудь Ханс с Вилли. Мы ходили бы в рейды, били бандитов, а после надирались в кабаках. Но вышло как вышло, и я нисколечко не жалел. А дальше были Хайберда и Рудник…
Мы ладим бал. Зачем? Захотелось. Подданные Алитании имеют право на отдых. Не все же мед в улей таскать, аки пчелам.
После дуэли Их конопатое Величество устроило мне разнос. Кричало и даже ножкой топало. Как смел? Да еще у дворца?! Сквайр ранен, съёрд убит, двор пребывает в смятении. Что я себе позволяю?!
Мирка, сидевшая на плече Бетти, поддерживала ее чириканьем. Дескать, ишь, какой! Распустился. Не давать ему печенки! Спелись девочки. В эти месяцы, пользуясь тем, что мне недосуг, Бетти приватизировала горностайку. Мирке скучно. Мышей во дворце она передавила, теперь мается. Ночами шастает из спальни в спальню, проверяя, на месте ли стая. Чтоб не открывать ей потайную дверь, я пропилил в ней дыру – все равно под гобеленами не видно. Дни Мирка проводит с Бетти. Истоки этой привязанности ясны. Бетти играет с горностайкой, а я – нет. Некогда. Ну, и печенку у Бетти выпросить проще.
Разнос мне надоел. Я взял Их Величество под мышки и поставил на стол. Затем отступил и окинул взглядом.
– Ты это чего? – насупилась Бетти.
– Прикидываю, какое платье сшить. Скоро бал.
– Какой бал? – удивилась она.
– Танцевальный вечер. В моей стране его устраивают по торжественным поводам. А у нас национальный праздник.
– Какой? – заинтересовалась Бетти.
– День рождения Ее Величества…
Бетти забыла про разнос. Ее можно понять: бумаги замучили. День-деньской за столом! Единственное развлечение – поиграть с Миркой. А тут такое событие! Балов в Алитании нет, их заменяют пиры. Там благородные едят и пьют. Их взоры услаждают пляски артистов, либо кружение по залу благородных дам. Танцы не в моде. Из-за этого проистекает грубость нравов и обилие ссор. Редкий пир не заканчивается дуэлью, а то и двумя-тремя. Бал облагораживает души. Это я объяснил Бетти.
– Ты умеешь танцевать?
Я кивнул. Чтобы член императорской семьи да не умел? Уж нас учили, учили…
– Покажешь нам?
Разумеется! Кому ж еще?
– И сними меня, наконец!
Я подчинился. Бетти, воспользовавшись моментом, обняла меня за шею и зарылась лицом в грудь. Мирка, восторженно стрекоча, стала нарезать круги по нашим плечам.
– Тебя могли убить, – шмыгнула носом Бетти. – Брейди стрелял…
– В его пистолете не было пули.
Лицо отрывается от моей груди, на меня смотрят удивленные глаза. Слегка влажные…
– Мы с ним договорились. Он выпускает холостой заряд, а я слегка раню его в руку.
– Зачем?
– Чтоб у его возлюбленной появился повод ухаживать.
– А вы, оказывается, мошенник, черр! – восклицает Бетти. – Так обмануть бедную женщину!
Но глаза ее смеются…
Последующие дни полны хлопот. Дела отложены – подождут. Ничего важного там нет. Основное мы сделали. Корабль «Алитания» поднял паруса и вышел в море. Худо-бедно, но плывет. С балом я связываю определенные надежды. Сословные перегородки в королевстве нужно размывать. Вы считаете моих парней быдлом? А они покажут, кто у нас вахлак! На балу вы будете подпирать стены, а мы выплывем во всем белом… Насчет белого – шутка, конечно, но мундиры у парней будут новые – специально сошьем. Вместо сапог – туфли с пряжками и чулки. А вы как думали? Благородные люди…
Элсли в мыле. Носится, выполняя мои поручения. Заглаживает вину, да и затея ему нравится. С его помощью собран оркестр. Инструменты преимущественно струнные, но есть свирели и рожки. Сойдет. Общепринятого нотного письма здесь нет, музыканты выкручиваются, как кто умеет. Легко воспринимают мелодии на слух, стоит только напеть. С этим проблем нет: в импланте полно музыки. Дирижер найден толковый, процесс пошел. Оркестр исполняет павану, чакону, бас-данс. Осваивает полонез, он сложнее. Пары разучивают фигуры. Сержанты справляются. Во-первых, танцы незамысловатые. Больше ходишь, чем кружишься. Другие здесь не подойдут: на дамах длинные платья, в таком и вальс – проблема. Второе: парни умеют плясать. У простолюдинов это распространенное занятие: они много работают и любят повеселиться. Ну, и занятия рукопашкой помогли. Ловкость они вырабатывают – будь здоров! Партнерши тоже стараются. Мы набирали их на стороне. Придворные дамы скривятся: плясать с быдлом?! Поэтому на фиг их! По совету Элсли обратились к благородным, но обедневшим семействам. Дочек у них хватает, и судьба у этих девочек незавидная. Приданого нет, замуж выйти не светит, копти свет… А тут такое! Поселиться во дворце! Есть и пить с королевского стола! Каждый день видеть Ее Величество! А еще платья пошьют, туфельки справят! Родители согласились немедленно. Готовы были чад на руках вынести. Девочки подобрались хорошенькие и не привередничают. Парням строят глазки. Для них сержанты – неплохая партия. Во-первых, молодые. Бесприданниц в Алитании спихивают за старых сластолюбцев. Тем приданое необязательно, главное, чтоб тело молодое. Во-вторых, сержанты – телохранители Ее Величества. Всегда при королеве, и жалованье у них солидное. Какой-нибудь сквайр с деревенькой в десяток семей по сравнению с моим сержантом – нищий. Девочкам нравится во дворце. В своих семьях они питались скудно – нужда. Здесь блюдами заставлены столы. Ешь, сколько влезет, да еще вина дают. Взамен требуют совсем ничего – танцевать. Они бы и так согласились. А возможность обзавестись женихом? Девочки из кожи вон лезут. Если так дальше пойдет, свадеб не миновать, и это хорошо. Моим сержантам нужны жены – благородные, но из бедных. Которые не станут пилить мужей, попрекая их происхождением.
Разучиваем танцевальный шаг, фигуры, поклоны. Занятия проходят без посторонних глаз, но шила в мешке не утаишь. Ко мне заявляется делегация придворных дам. Поначалу они пытались пробиться к Бетти, но та их не приняла – по моему наущению, естественно.
– Что происходит, черр? – возмущается крупная дама, главная в этой стае. От нее ощутимо попахивает. Лето в Алитании жаркое, а моются здесь нечасто. Некоторые из благородных и вовсе пренебрегают. Запах застарелого пота вкупе с ароматическими притираниями – не то амбре, которое хочется обонять. – Почему какие-то замарашки развлекаются с королевой, а высокородных не допускают?
Ознакомительная версия.
