– Глядите, товарищи, – дрожащим голоском воскликнула Юля, – он как будто дымится!
– Володя, – быстро сказал Семен, – сможешь сохранить его? Боюсь, эта материя не способна долго существовать без магической поддержки извне.
Володя кивнул:
– Сейчас заморозим.
– И сделай экспресс-анализ, нужно как можно скорее узнать, что это за материал. Адам Францевич, – Семен обратился к старому магу, – мне кажется, нам в самом ближайшем времени понадобятся несколько десятков оправ для очков.
Крыницкий не удивился такому заявлению.
– Юленька, – сказал он девушке, – бухгалтерия сейчас выдаст вам под отчет деньги из кассы. Берите Георгия и еще пару комсомольцев – и бегом в оптику Скупите там все оправы без стекол. И сей же час несите сюда.
– Нужно по возможности сузить район поисков, – говорил Адам Францевич два часа спустя в кабинете Гесера. На столе перед ним была расстелена большая карта Москвы, с другой стороны столпились несколько десятков дозорных. Все желающие не поместились в комнате, и теперь возбужденный гомон наполнял коридор.
– Хрущев сейчас в своем кабинете, – сказал Семен, – но я не думаю, что они сунутся прямо в Кремль. До сих пор они были очень осторожны.
– Были, – согласился Крыницкий, – но момент сейчас критический. Если они хотят подтолкнуть руководство страны к активным действиям, могут пойти на все что угодно, на любое вмешательство. Товарищи, – он возвысил голос, – внимание, товарищи! Друзья!
Взволнованный гул не стих совсем, но стал заметно тише.
– Ребята, – по-простому обратился старый маг к молодым дозорным, – сейчас решается судьба мира. Вы в общих чертах знаете: кто-то – нам до сих пор неясно кто – попытался сперва перевести конфликт Темных и Светлых в горячую фазу, а теперь хочет начать полномасштабную войну между Советским Союзом и Западом с применением ядерных ракет. По нашим данным, он может сегодня или завтра попробовать воздействовать на генерального секретаря партии. Для чего? Возможно, для того, чтобы тот нажал ту самую красную кнопку, после запуска которой мы с американцами просто поубиваем друг друга, а заодно и всех соседей по планете. За каким дьяволом это делается – мы понятия не имеем.
Сегодня нам удалось узнать, товарищи, что в контакт с Хрущевым уже вступал один из агентов так называемой третьей силы. Очень важно, друзья, – это не Темные! Темные сейчас такие же жертвы обмана и провокации, как и мы! У нас есть полная уверенность, что этот агент или агенты выглядят в точности как люди, и сложно с первого взгляда определить в них подлинную их сущность. Это мастерски созданные искусственные существа, возможно, обладающие собственным ограниченным интеллектом, но при этом абсолютно послушные воле их создателя. Мы полагаем, что именно их руками были произведены похищения и убийства Иных в нашем городе в начале сентября. Мы смогли получить образец материи, из которой созданы эти существа, – он грозно сверкнул стеклами очков, – это квазибиологический имитационный состав!
В толпе испуганно вскрикнула девушка.
– Такой состав, – продолжал сиплым голосом Крыницкий, – не может долго сохраняться в природе, в естественном состоянии он быстро разрушается. То есть для его поддержания необходима огромная энергия, которая скрытно от нас передается в Советский Союз с большого расстояния. Вдумайтесь только – кто-то очень далеко от нас прилагает такие титанические усилия, и во имя чего? Для уничтожения всего сущего на земле. Теперь все внимание сюда, товарищи. Имея образчик их плоти, мы с коллегами оперативно создали линзы, позволяющие выделять эти существа в толпе среди обычных людей. Разбирайте, пожалуйста, очки. Это довольно простая магия – попробуйте.
Дозорные разбирали очки, передавали через головы назад. В коридоре чуть не началась свалка из-за того, что кто-то попытался прихватить лишнюю пару.
– Не толкайтесь, товарищи! Всем хватит! – из последних сил закричал Адам Францевич. – Разбирайте – и в центр города как можно быстрее. Рассредоточьтесь вокруг Кремля… на пути следования Никиты Сергеевича до дома. Зовите всех, кто есть в Москве, на помощь! И Темных зовите!
…Анатолий Матвеев закончил смену на заводе, приехал домой, поужинал жареной картошечкой с грибами и сказал жене:
– Я в Дозор. Черед-то сегодня не мой, но времена нонче беспокойные.
– Береги себя, Толик, – привычно вздохнула супруга, чье внимание было разделено между вышиванием на пяльцах и повторным показом телепередачи «Голубой огонек».
Матвеев причесался перед зеркалом деревянным гребешком, накинул потертую кожаную куртку и укатил на своем новеньком «москвиче» в штаб Ночного Дозора. Здесь он обнаружил суету и погрузку в автобусы. Анатолий мигом сориентировался: отнял пару магических очков у знакомого комсомольца и принялся руководить движением колонны.
Управлять целой колонной трудно. Автобусы растянулись по проспекту, гудя клаксонами, но все же по одному добрались до площади Революции и отсюда рассыпались по окрестным улицам, площадям и станциям метро. Ох и чесались же руки у ребят! Где-то здесь этот гад бродит, фашист недобитый. Ну, только попадись нам на глаза, вооруженные такими удивительными очками! Тем временем быстро темнело. На город бесцеремонно укладывалась непроглядная и сырая осенняя ночь. Тревожные кроваво-алые звезды вспыхнули высоко в небе, как недреманные очи Советской власти. Под каменными утесами мостов плескалась холодные черные валы Москвы-реки, словно гонимые прибоем. Товарищ Матвеев, влекомый чувством долга, ловко вскарабкался на храм Василия Блаженного и бросил взор окрест – редкие прохожие да немногочисленные туристы на Красной площади напоминали медленно ползущих насекомых. На верхотуре задувал пронизывающий ветер, и Матвеев быстро замерз. Чтобы согреться, он спустился вниз, бегом обежал половину кремлевской стены и так оказался у Боровицкой башни.
В тот момент, когда Анатолий решил, что с него, пожалуй, хватит и пора собираться до дому, у Боровицких ворот засуетились люди в военной форме. Створки ворот открылись, и длинный черный автомобиль осветил себе путь двумя яркими снопами света.
Какой-то человек быстро двигался через кусты по направлению к тому короткому участку дороги, что соединяет выезд из старинной крепости и разворот в сторону проспекта Маркса. Товарищ Матвеев с силой прижал очки к носу, но разглядеть в подробностях фигуру в кустах не получалось – она будто расплывалась, следом за ней тянулся шлейф фантомов. Анатолий с усилием сфокусировал взор, и подозрительный силуэт словно бы вспыхнул оранжевым огнем: магические линзы сработали!
Это он. Больше некому!
Анатолий решил взять гада сам. В два прыжка он очутился за спиной у врага и с воплем «Стоять, зараза!» ударил его по шее. Тот не ожидал нападения, но не растерялся и нанес товарищу Матвееву ответный удар такой силы, что отбросил его на тротуар.
Шофер черного кремлевского автомобиля был человеком сообразительным – заслышав шум, он дал по газам, и теперь машина быстро катилась прочь по Боровицкой площади. Охранники бросились искать причину шума… но нашли только сломанные ветки в кустах. На следующее утро кусты будут спилены под корень – на всякий случай.
Но сейчас до этого еще далеко, и товарищ Матвеев с громким криком бежит через Сумрак по Александровскому саду, а впереди, набирая скорость, летит он – серый, в оранжевой кайме, расплывчатый диверсант, распространяя свои фантомы.
– А ну стой, черт кривоногий!
Уже летят навстречу на крик Анатолия комсомольцы Ночного Дозора, засучивая на бегу рукава. В Сумраке они кажутся сияющими призрачными воинами.
– Стой, гнида, хуже будет!
Диверсант взбегает на холм, затравленно озирается. За спиной – краснокирпичная твердь кремлевской стены, впереди – сжимающееся кольцо врагов. Со всех сторон бегут новые и новые Светлые, все отчего-то в очках. Он опускается на колени, скороговоркой произносит заклятие.
– Что такое? Что с ним? Не напирай!
– Парни, айда за помощью!
– Ребята, выходите из Сумрака, все уже, все! Сашка, не толкайся.
– Катюш, беги скорей, агента поймали!
Товарищ Матвеев, потный, с разбитым в кровь лицом, широким медвежьим жестом отодвигает толпу Светлых Иных от тела. В больнично-белом сиянии парковых фонарей диверсант лежит неподвижно, от полуприкрытых матовых глаз в холодном воздухе поднимается дымок. Черты лица его медленно истаивают, расплываются – и вот дым уже виден лучше, а вместе с ним ноздрей достигает омерзительный гнилостный запах.
– Ой, девочки, мне страшно!
– Гляди, гляди, что с ним! Давай-ка подальше на всякий случай.
– Ах ты, черт кривоногий, – зло повторяет Матвеев. Он уже успел почувствовать себя героем дня, а теперь в отчаянии наблюдает, как пленник превращается в кучку биологического мусора. А вместе с ним растворяются в воздухе и матвеевские лавры.
