И что же я увидел?
В просторном кабинете командира полка пахло застарелой рвотой, прокисшим вином и табаком. Из мебели два старых кресла на витых ножках и потертая кушетка, на которой спала совершенно голая женщина, скажем так, в возрасте и с огромными обвисшими грудями. А в центре помещения находился массивный дубовый стол, и за ним восседал сам полковник, косматый мужик с рожей разбойника в грязном шелковом халате, и его глаза были закрыты. Видимо, командир полка был пьян и дремал, а я не знал, как на это реагировать. Но колебался недолго и решил действовать по уставу – это наилучший вариант. Поэтому я сделал шаг вперед, встал по стойке «смирно» и бодро доложил:
– Господин полковник, корнет Оттар Руговир прибыл для прохождения службы во вверенном вам подразделении!
Полковник приоткрыл один глаз, помолчал и прохрипел:
– Заткнись.
Я замолчал, а командир полка покосился на проснувшуюся женщину и спросил ее:
– Марта, ты еще здесь?
Женщина что-то пробурчала, а Риф попросил:
– Дорогуша моя, сделай доброе дело, принеси рассола, а то башка раскалывается, спасу нет.
Без какого бы то ни было стеснения, не пытаясь прикрыть наготу, женщина встала и, на ходу почесывая подмышки, вышла из кабинета. После чего мы с полковником остались одни, и он, потерев глаза, посмотрел на меня и кивнул:
– Бумаги.
Из планшетки я извлек личный паспорт с магическим оттиском и документы, согласно которым служил под командованием Рифа уже седьмой год, начиная с недорослей. Все как положено. Ведь я не какой-то там бродяга, а выходец из древнего рода, и мой отец в свое время вместе с полковником вдоль границы бегал и резал вражеских наемников. Боевое братство не забывается и кое-что значит, а помимо этого к чему-то еще и обязывает.
Риф нагнулся, вынул из сапога тонкий стилет и вскрыл конверты. Затем он бросил косой взгляд на официальный документ, вызов в полк, который сам же и подписывал, а потом заглянул в паспорт, содержавший все мои личные данные: описание облика, место и дату рождения, особые приметы, титул и статус.
– Порядок. – Он скривился, словно съел что-то кислое, и документы упали на стол, поближе ко мне.
Я ожидал, что сейчас полковник скажет традиционные слова, встречающиеся в военной беллетристике. Что-то вроде: «Добро пожаловать в наш славный полк, корнет» или «Царь получил еще одного храброго воина, и это хорошо». Но полковник молчал и о чем-то размышлял, а может быть, пытался собраться с мыслями после перепоя. И томительная пауза тянулась долго, несколько минут, до тех пор, пока не появилась Марта, уже одетая в платье с глубоким декольте, и принесла командиру полка кувшинчик с рассолом.
К счастью, женщина не задержалась, а иначе она могла бы меня смутить: больно шалый у нее взгляд, не говоря уже о поведении. Она только покосилась на меня, и я слегка покраснел, ибо в наших краях подобное поведение считалось бесстыдным. Но женщина вновь удалилась, а Риф припал к кувшинчику, сделал несколько жадных глотков и только затем решил со мной поговорить.
– Корнет, я знаю, что ты ждешь от меня приветствия и напутствия, мол, служи честно, и родина тебя не забудет. Однако ты ничего подобного не услышишь. Вместо этого я задам тебе несколько вопросов, на которые хочу услышать краткие, честные и четкие ответы. Ты готов?
– Так точно, господин полковник! – гаркнул я.
– Тише-тише. – Риф поморщился и взмахнул рукой, а затем задал мне первый вопрос: – Корнет, ты когда-нибудь людьми командовал?
– Да, десятком конников в дружине отца.
– Это все?
– Еще бригадами каменотесов, охотников и рыболовов руководил. До пары сотен человек под рукой было.
– И как успехи?
– Справлялся.
– Ну хоть что-то. Людей с собой много привез?
– Двоих, слугу и десятника дружинного в помощь.
– Здесь не дружина.
– Он отставной сержант третьего полка.
– Тогда действительно воин. Зачислим его в штат полка как добровольца с сохранением звания. Будет при тебе, а то сержантов не хватает, особенно опытных. А теперь скажи, как у тебя с военной подготовкой?
– Отец гонял, так что многому научил. Конный бой, пеший и рукопашный. Стрельба из лука и арбалета. Меч, копье, секира, кинжалы, рогатина. Тактика пехотного подразделения. А потом еще у следопытов немного опыта поднабрался. В общем, умею практически все, а что не освоил, буду перенимать на ходу.
– Проверим. Ну а с магией что?
Я протянул вперед правую ладонь, и на ней заплясало пламя.
– Основы есть. Атака. Защита. Исцеление. Магом не стал, усидчивости не хватило, но легкой добычей для вражеских колдунов не стану.
– А для чего полк разворачивают и в Северную Морею перебрасывают, понимаешь?
– Думаю, это связано с войной. – Огонь на ладони погас. – Или враги вторжение готовят, либо мы собираемся границу перейти.
– Логично. А что скажешь насчет своих обязанностей?
Тут я немного замялся, ибо вопрос не содержал никакой конкретики. Пехотный полк царской армии по штатам военного времени включает в себя две тысячи человек. Из них одна тысяча шестьсот рядовых воинов, двести сержантов и двести офицеров, из которых половина младший командный состав, корнеты и поручики. Но поскольку ранее я в полку не появлялся, да и вообще впервые столкнулся с настоящими военными в их естественной среде обитания, ответить было сложно. Ведь до сегодняшнего дня Оттар Руговир числился адъютантом командира четвертого батальона, то есть должность так себе, на посылках и в разгоне. Но теперь, по логике, меня должны были поставить в строй. И в этом случае не ясно, кем я стану. Возможно, командиром взвода, начальником ротного обоза или артиллеристом, под началом которого будет полевая баллиста. Короче, все зыбко, и я пожал плечами:
– Многое будет зависеть от того, какую должность я займу, господин полковник.
Риф кивнул, как мне показалось, с удовлетворением и дал вводную:
– Допустим, ты командир взвода. Каковы твои дальнейшие действия, когда ты покинешь этот кабинет?
– Для начала я узнаю, кто мой ротный командир и где его найти. Затем доложусь по команде, приму имущество взвода, встану на квартиру, построю подразделение, проведу смотр и обойду казарму. Ну а далее выполняю все команды ротного и тренирую личный состав согласно учебному плану. Это пока мы находимся в базовом лагере, а во время боевых действий…
– Понятно. – Полковник остановил меня взмахом руки. – Твой папаша тебя готовил, и это заметно. А каков ты в деле, увидим. Однако это позже, так сказать, в процессе службы. А пока, корнет Руговир, слушай меня и запоминай. Наш полк самый северный, и мы находимся на отшибе. Личного состава у меня в данный момент сорок семь офицеров, полсотни сержантов и сотня рядовых сверхсрочников. В основном старики и увечные воины, потому что сорок восьмой полк находится в лагере уже семнадцать лет, проверок нам не устраивают и учения проводились пять лет назад. На складах, которые мы охраняем, старое вооружение. Конского парка нет. Баллисты сгнили. Маг в полку только числится, а сам постоянно болеет. И я говорю тебе это, чтобы ты понимал – здесь героям ничего не светило. Здесь люди дослуживали до пенсии и не более того. Поэтому я, боевой офицер, ничего не мог изменить, ибо финансирование шло по остаточному принципу. Но вот поступил приказ – за месяц довести полк до штатной численности и выступить. И мои офицеры понимают, что это невозможно. Однако я намерен сделать все, что в моих силах, а значит, будь готов к тому, молодой Руговир, что спать ты будешь мало, а бегать много. А должность твоя на данный момент – командир второй роты второго батальона. Это временно, пока не появится кто-то повыше званием и более опытный. На день, максимум на два. Ты меня понял?
– Так точно, господин полковник.
– В таком случае свободен. Увидимся в полдень, в офицерском клубе.
Полковник говорил уверенно, и ему хотелось верить. Но я почему-то не верил. Не может запустивший себя, пьющий человек, который берет подарки от местных аристократов и держит в кабинете шалаву, быть хорошим командиром. Вот раньше, да, наверняка он был славным воином, а теперь это алкоголик. Однако молчание золото, и вслух я этого не сказал. Разумеется. И когда Риф отпустил меня, коротко кивнул и, придерживая рукоятку меча левой рукой, развернулся и вышел. Я только что получил первую должность.
– Что скажешь, корнет? Как тебе наш полковник? – спросил меня капитан Татцу, когда я покинул кабинет Рифа.
«Начальство обсуждать можно только в своем кругу, а лучше вообще этого никогда не делать и свои мысли держать при себе», – вспомнился мне завет отца, и, глядя на улыбающегося адъютанта, я развел руками и тоже улыбнулся:
– Нормально.
– А куда полковник тебя направил?
– Вторая рота, второй батальон. Временно. Кстати, господин капитан, не подскажете, где можно найти моего непосредственного начальника?
