Ознакомительная версия.
Виктор упрямо затряс головой. Он был уверен – Лиза все еще была там и была жива.
– Он не убьет ее.
Единственное, на что он надеялся, – это добраться до девушки раньше зверя. Но чуда не произошло и на этот раз. Они должны спешить, пока тварь не ушла в тайгу. За ними следовали спасатели и военные, и если поспешить, то Лизу действительно удастся спасти.
Если она все еще осталась Лизой.
– Следуем первоначальному плану, – хрипло произнес Матьяс.
Пилот аккуратно повел вертолет на снижение.
На установленных под фюзеляжем баках открылись заслонки. Ядовитый порошок, прошедший через направляющие трубы, был выброшен через патрубки воздушным потоком. Серое облако, оседая вниз, смешивалось с дымом и пеплом. И некоторое время Виктор не видел ничего, кроме огня, сизой пелены и копоти.
– Он идет на нас, – вдруг сообщил пилот.
Откуда-то издалека донеслись скрежет и глухой рев, словно прозвучала труба пятого Ангела. Из облака дыма прямо под вертолетом возникла чудовищная голова зверя – его глаза пылали, будто все огни болот сплелись в один-единственный клубок. Зверь беззвучно раскрыл жвала, и на какое-то мгновение Виктору показалось, что он ухмыляется. Тогда сержант Матьяс закричал пилоту:
– Давай!
Снаряд вошел прямо в разверстую пасть.
Зверь поперхнулся, и пламя занялось тут же, окружив его морду оранжевым ореолом.
– Получил, сука! – закричал сержант Матьяс и расхохотался.
Издав трубный рев, монстр поднял коготь и наотмашь полоснул им по боку вертолета. Затем чудовище тяжело рухнуло вниз. Пламя потекло по его броне, словно волны морского прибоя. Вертолет отнесло в сторону, его еще крутило по инерции от удара зверя, но они уже теряли высоту.
– Сядем, Крис? – обеспокоенно спросил Матьяс.
– Попробуем, – процедил пилот сквозь сжатые зубы.
Виктор снова закрыл глаза. Тошнота подкатывала к горлу, дым разъедал легкие, мешал дышать. К нему примешивался химический привкус, и это было совсем нехорошо. Они вполне могли сами получить отравление, но сейчас это меньше всего беспокоило профессора.
Попали они или нет? Сержант Матьяс что-то ободряюще кричал ему в уши, но о собственной смерти Виктор не думал. Затем грубый толчок снизу подбросил его, так что он несильно ударился макушкой о потолок кабины.
– Сели, мать твою! – радостно прокомментировал Матьяс.
Виктор разлепил веки. Кабина вертолета вибрировала, внизу текли ручьи подтаявшего снега. Позади них вздымалась пелена огня и дыма.
Виктор уперся ладонями о края кабины и высунул голову.
– Лиза! – закричал он.
Стрекотание винта поглотило его слова, и он попробовал снова.
– Лиза!
На его плечо легла рука сержанта. Он сказал что-то, но профессор сбросил руку и спрыгнул из кабины на снег. Его колени подогнулись, и Виктор едва не упал. Но все же удержался и шагнул по подтаявшему насту вперед.
– Лиза!
На трясущихся от усталости и переживаний ногах Виктор обогнул вертолет. Там, где деревья были повалены, на коре и снегу виднелись черные отметины. Там прошел зверь. А значит, там могла быть и Лиза.
Он закричал снова и прислушался. Тишина, разбавленная лишь гудением огня да щелчками вертолетных лопастей, пугала его. Он сделал еще несколько шагов. И тут увидел.
Прикрытая снегом земля в нескольких саженях от него обрывалась вниз. Туда стекали мутные черные струйки, от которых тянулся сизый дымок. Краем глаза Виктор заметил, как на дне обрыва что-то шевелится, взбухает болотными пузырями. Но он уже не обращал на это внимания, потому что на краю лежала Лиза.
Ее голубая куртка была порвана, волосы спутанными мокрыми прядями ложились на снег. Виктор с шумом втянул в себя воздух. Спотыкаясь и увязая в снегу, он бросился к девушке. Упал на колени рядом с ней, прямо в вязкую чернильную лужу. В нос ударил запах аммиака. Виктор осторожно перевернул ее за плечи, и тело поддалось чересчур легко. Голова Лизы запрокинулась, волосы отяжелели и свесились вниз, открыв ее закопченное и поцарапанное лицо.
Лиза была без сознания, но с ее губ слетали белые облачка пара. Трясущимися руками Виктор погладил ее по щекам, прижал обмякшее тело к груди. К запаху аммиака примешался другой – тонкий, еле уловимый запах ацетона.
– Как она? Жива? – к ним уже бежал сержант Матьяс.
Виктор нашел силы лишь на то, чтобы кивнуть. Матьяс помог ему поднять девушку с земли, и вдвоем они донесли ее до вертолета.
– Кажется, с чудовищем покончено, – сказал сержант. – Я видел, эта тварь горела, как хороший факел. А повреждения у нас незначительные, так что, думаю, мы сможем вылететь прямо сейчас.
Виктор аккуратно положил Лизу на сиденье, пригладил волосы. Потом повернулся к сержанту и сказал твердо:
– Летите без меня.
Матьяс недоуменно наморщил лоб.
– В чем дело?
– Летите! – повторил Виктор. – Лизу надо срочно госпитализировать. Но я не могу сейчас сопровождать вас.
Он коснулся губами ее бледного лба, потом решительно поднял лежащий на полу кабины автомат.
– Меня подберут спасатели! – крикнул он, снова спрыгивая на снег. – Я должен кое в чем удостовериться!
И бросился обратно к обрыву. Ему сейчас было все равно, что подумает о нем сержант. Главное, чтобы они как можно скорее доставили Лизу в больницу. Запах ацетона – признак диабетического приступа. Сколько она пробыла без инсулина? И что ей сделал монстр? Виктор скрипнул зубами. Но за спиной у него с удвоенной силой заработали вертолетные лопасти. И он на миг остановился, чтобы проводить глазами поднимающийся в воздух вертолет.
«Теперь Лиза в безопасности, – повторял он про себя. – В безопасности… Но я начал это. И я должен завершить».
Согнув колени, Виктор начал осторожно спускаться вниз по склону. Вязкие ручьи напоминали расплывающиеся в воде нефтяные пятна. Чем ниже спускался ученый, тем шире становились эти черные потеки, то тут, то там натекали целые лужи, в которых плавало что-то вроде обломков скорлупы. На их испачканных вязким веществом боках плясали язычки пламени.
На самом дне оврага ручьи и лужи становились больше, они соединялись в один большой вязкий поток, и этот поток клубился и омывал густой болотной жижей лежащую на земле человеческую фигуру. Виктор крепче стиснул приклад автомата и мелкими шажками, стараясь не вступить в пахнущие аммиаком лужи, подошел ближе.
На теле человека кое-где еще виднелись сверкающие медью обломки панциря, но и те истончались, растрескивались, оплывали пузырящейся черной смолой. Дымок с шипением поднимался от тела, в некоторых местах через обожженную плоть проглядывала кость. Но даже не это заставило Виктора похолодеть от страха, а булькающий, истеричный смех, срывающийся с почерневших губ.
– Ведьма… права… – разобрал Виктор гортанные слова. – Я ошибся… ошибся…
Безумная ухмылка расколола лицо пополам, словно все чувства, годами копящиеся под спудом, теперь прорывались наружу.
– Все равно… – прохрипело существо. – Ты подчиняешься мне. Ты такой же, как я… Если сдохну я… ты тоже сдохнешь!
Он закашлялся, изо рта выплеснулась черная жижа. Его тело дергалось и вскипало пузырями, а безумный смех рвался из горла вместе с истеричным, все нарастающим криком:
– Ты такой же, как я! Так убей! Убей же! Ну!
– Нет, – коротко отрезал Виктор.
Крик оборвался на высокой ноте. Выпученный налитый кровью глаз глянул на ученого в упор, но тот больше не смотрел на Яна, а смотрел на свою ладонь – крестообразный шрам исчез, и нити, протянувшиеся между человеком и чудовищем, оборвались окончательно.
Палец соскользнул со спускового крючка, и Виктор вытер вспотевший лоб.
– Больше никто не умрет, – глухо сказал он. – И я никогда не стану таким, как ты. А знаешь почему? – Он глянул поверх деревьев в хмурое зимнее небо, где одна за другой появлялись черные точки спасательных вертолетов, и добавил тихо, так, чтобы слышал лишь он один: – Потому что я – человек.
В избушке душисто пахло высушенными травами. Помещение озарялось только сполохами огня, горевшего в печи, и по потолку текли живые черные тени. Не отрывая глаз, Виктор следил за ними, стараясь не смотреть туда, где поблескивал стерильной белизной саркофаг с темнеющим внутри телом. Подобно кокону, в котором зарождается жизнь.
– Значит, ваши военные решили уничтожить все ульи? – спросила ведьма.
Она стояла, опираясь ладонью о стол. Как всегда прямая и строгая. Отблески пламени плясали на ее вышитой бисером сорочке.
– Бездну закроют, – сказал Виктор. – Нельзя, чтобы родилась новая Королева.
Недавние события еще отзывались в памяти острой болью. И Лиза все еще лежала в госпитале, хотя ее состояние и оценивалось как стабильное. Виктору хотелось быть рядом с ней. Но он не мог отказаться от сопровождения военных в качестве консультанта.
Эксперимент оказался нестабилен. Чудовище родилось недоношенным. Возможно, этому отчасти поспособствовал он, Виктор, – его кровь все еще текла в венах васпы, и энергетическая связь оказалась достаточно сильна. Виктор хорошо помнил, как бурлила и пузырилась биомасса – остатки агонизирующего исполинского экзоскелета, отравленного химикатами, в клочья разнесенного взрывом. Под броней остался искореженный, обожженный, но все еще живой Ян.
Ознакомительная версия.
