Тот послушно сел, зажимая левой рукой рваную рану на правой. Кровь стекала по локтю и капала на простыню.
– Виктор, ты играешь грязно, – сказал мне Руджеролло. – Денег в доме все равно нет.
Я бросил флорин, который он мне дал, ему на колени:
– Кто говорит о деньгах, Сисэрино?
Он уставился на меня, затем перевел взгляд на Гертруду:
– Я знаю тебя. Магистр Братства! Ведьма! Значит, он выполняет твои приказы!
– Мое настоящее имя Людвиг ван Нормайенн, – поклонился я ему и увидел, как стекленеет его взгляд. – О. Слышали обо мне? Польщен.
– Ты был в Вионе. Когда погиб мой друг Александр.
– Как я понимаю, ты там тоже был. Маркграф Валентин также относился к твоим друзьям?
Он зло выплюнул слова:
– Нападение на законника! Вам это с рук не сойдет!
– Сойдет, – безучастно возразила Гертруда и тут же сменила тон на деловой: – И лучше вам понять это как можно скорее, сеньор. Подобная широта взглядов облегчит жизнь всем нам.
– Иди к черту, шлюха!
Пес вскочил на четыре лапы, оскалившись. В горле у него клокотало.
– У вас милый зверь, господин Руджеролло. Настоящий убийца. Вы отлично его вымуштровали, и сейчас между его зубами и вашей плотью стою лишь я. Так что, будьте любезны, оставьте свои грязные мечты при себе. Я сегодня не в настроении.
Он облизал губы, выдавил из себя:
– Могу я перевязать рану?
– Если избежите глупостей и оскорблений.
Законник разорвал наволочку на несколько лоскутов, занялся разодранной рукой.
– Чертов пес! Мне обещали, что он отличный сторож.
– Вас забыли предупредить, что колдуньи легко управляются с собаками. Против таких, как мы, это не защита. Не волнуйтесь. Я заберу его с собой, когда мы поговорим. Вас он теперь вряд ли будет слушаться.
– Мне все равно. Хоть продайте его на мясо нищим. Так что вам надо?
Я чуть отодвинул от себя свечу, пламя было чересчур ярким:
– То же самое, что и раньше. Имя покупателя, как его найти, кто он такой, где вы познакомились. И еще несколько вопросов.
Он сложил губы трубочкой:
– Вот оно что. Вы убедились, что я тот, кто вам нужен, когда я согласился купить глаз серафима. Вальтер сдал меня.
– Вальтер мертв.
Эта новость его не слишком опечалила.
– Я не буду отвечать на ваши вопросы. Хоть режьте.
– Ну зачем вы так? – укорила его Гертруда. – В вас говорят чувства. А мне бы очень хотелось, чтобы в вас проснулся разум, сеньор Руджеролло. Оцените ситуацию логически. Вы здесь один. Рядом с вами колдунья. Никто вас не услышит. Никто не придет на помощь. Скажу даже больше. Я не планирую вырывать вам ногти и дробить колени. Никакой боли, сеньор. Но, несмотря на это, я все же развяжу вам язык. У меня есть способы. И вы будете рыдать от счастья, рассказывая мне все, что я хочу знать. Ну неужели вам этого хочется? Становиться таким же послушным и преданным, как ваша милая собачка?
Законник содрогнулся, но не стал сдаваться сразу:
– Вы не выпустите меня живым. Иначе Орден начнет охоту на вас.
Она звонко рассмеялась:
– Кто вам такое сказал? Вы ничего не вспомните. Ни нас, ни то, о чем говорили. Я и это могу. Мне нет никакого резона вас убивать и привлекать к себе внимание ваших коллег. Хотя, если быть честной, мне кажется, что вы скрываетесь даже от них.
– Не от них. От клириков, – внезапно процедил тот.
– Вижу, ты все же решил поговорить, – усмехнулся я. – Браво! Разум победил эмоции. На кой черт ты сдался клирикам?
– Я был с Александром в Вионе. Они с маркграфом придумали покушение на епископа Урбана. И, когда дело провалилось, Ордену пришлось откупаться.
– Тобой. Так как маркграф Валентин был слишком серьезной фигурой, чтобы к нему подступиться.
– Верно. Они отказались от меня и продали церковникам! – зло произнес он. – Поэтому приходилось прятаться.
– Значит, ты теперь не законник, не сообщишь о нас своим товарищам, так как рискуешь не меньше нашего. Вот видишь, – вкрадчиво сказала Гертруда. – Нам нет нужды тебя убивать. Ты не представляешь угрозы.
– Как ты познакомился с кузнецом?
– Вы мне все равно не поверите, – помолчав, буркнул Руджеролло.
– Попытайся сделать так, чтобы мы поверили.
Он пробормотал ругательство, но ответил:
– Встретились в Солезино. Его… Александр вытащил его из гроба.
Я присвистнул, переглянулся с Гертрудой.
– Это как?
– А вот так! Александр довольно долго отвечал за архивы Ордена, я ему помогал время от времени. В подвалах Солезино хранилось много барахла, которое мы перевезли из Руже после раскола Братства. Этот мусор лежал веками, пока мой друг не стал его разбирать и систематизировать. Я не знаю подробностей. Александр лишь обмолвился, что ему наконец-то удалось вскрыть ящик, который мы нашли восемь лет назад. Я не присутствовал при этом, был в Хунге. Просто знаю из рассказа, что там лежал парень, который словно попал внутрь пять минут назад, а не провалялся в саркофаге черт знает сколько времени. Они с Александром спелись. Вроде бы собирались изменять мир. Оба не в своем уме.
– Ты веришь, что он восстал из гроба? – осторожно спросила Гера.
Тот пожал плечами:
– Александр верил, а мне было как-то все равно.
– И почему ты ему помогал?
– Потому, что он чертов колдун и страшный человек. Лучше быть с ним, чем против него. А еще он платил и обещал власть. И да, мы ему верили. Такому нельзя не поверить.
– Кто он такой? – спросил я.
– Он не вдавался в подробности. Мы называли его господин Ивойя.
Я вздрогнул.
– Ивойя?!
– Да.
– Милтиец, – кивнула Гера, и мы оба вспомнили, как звали человека, привезшего в столицу останки отца императора Константина.
– Опиши его, – попросил я.
– Высокий, сильный. Светловолосый и светлобородый. Глаза голубые. Смазливый. Для мужика.
– А акцент у него южный?
– Немой он.
– Что?
– Что слышал. Он на бумажке писал все. Говорить не говорил. Проблемы у него с этим большие. Язык ему, что ли, когда-то отрезали, или он забыл, как это делается. Не знаю. Слушайте, я его видел всего четыре раза. В Солезино, в замке Валентина, и здесь, в Билеско, когда он приезжал за товаром. Поэтому мало чем могу помочь.
– За каким товаром? – быстро спросила Гертруда.
Законник замешкался и отвел глаза.
– За всяким.
– Кинжалы стражей, – зло произнес я. – Этот сукин сын сдавал ему кинжалы стражей!
– Я всего лишь был посредником! – окрысился тот. – Ваших ненаглядных братьев и пальцем не трогал! Просто получал кинжалы и отдавал ему. Он появлялся, когда я отправлял ему сообщение, и тут же исчезал. Просил поискать для него камни. У меня связи среди ювелиров княжеств, но глаз серафима ни у кого не было. Так что я не видел Ивойю уже больше года.
– Как нам с ним связаться?
– Он убьет вас. А потом и меня.
– И все же мы рискнем.
Руджеролло вздохнул, со злобой покосился на пса:
– Я уже написал ему. Через «Фабьен Клеменз и сыновья». Сообщил, что будет камень. А потом еще несколько.
– Просто письмо на его имя?
– Да, – неохотно подтвердил тот. – Ивойя из Солезино, так он себя называет.
– Когда он приедет?
Вновь пауза.
– Не разочаровывай меня, законник, – с угрозой в голосе предупредила Гера.
– Завтра. Или послезавтра. Он где-то неподалеку сейчас.
Мы снова переглянулись. Нам везло.
– Где вы назначили встречу? Давай, Руджеролло. Ты и так уже запел. Не останавливайся на половине куплета.
– В холмах, в шести лигах от Кампо ди Карне, есть заброшенный монастырь конгрегации молчальников. Там его кузница.
– Как найти монастырь?
– Ехать на юг. По Исернийскому тракту. В холмах дорог нет, но, думаю, не заблудитесь. Если ты считаешь, что справишься с ним, ведьма, то я посмеюсь над твоими обугленными костями. Когда он добьется своего, я буду рядом с ним, а не там, где вы – в могиле.
– Значит, ты тоже веришь в то, что он сможет распахнуть адские врата?
– Да, ведьма. Верю. И ты бы поверила, если бы увидела, на что он способен! Этот чертов ублюдок без труда расправился с верхушкой Ордена, как только они перешли ему дорогу!
Повисла тяжелая тишина.
– Землетрясение в Солезино – его рук дело? – спросил я, не веря в собственную догадку.
– Маркграф Валентин подтвердил это. Сказал, что законники хотели остановить Ивойю, когда поняли, что тот может устроить. Но в итоге он остановил их. С тех пор я не в Ордене, а из кожи лезу, чтобы угодить ему. И есть еще несколько человек.
Не знаю, замечала ли Гера, но за время нашей беседы Руджеролло довольно сильно сместился на кровати, добравшись до изголовья. Я видел, что матрас в этом месте чуть выше, и подозревал еще один спрятанный нож. Так что я теперь больше следил за его руками, чем слушал.
– Сколько темных клинков ему осталось создать?
– Не знаю.
– Ты врешь.
– Один, – неохотно процедил он. – Ему не хватает только камня. Он ищет его уже год. Поэтому он обязательно придет, чтобы закончить дело.
