Пальцы, накрепко сжатые на рукояти эсси, болят и ноют, голова слегка кружится, меня немного подташнивает. Цепочки в браслете Джерайна тихонько позвякивают, неторопливо разматываясь и мягко опуская меня на пол.
Я пошатнулась, и тотчас чья-то надежная, крепкая рука подхватила меня за пояс, не давая упасть. Окружающий мир на мгновение поплыл перед моими глазами, потемнел, а потом все стало на свои места. Я моргнула и подняла слегка осовелый взгляд на д’эссайна, одновременно пытавшегося не дать мне упасть на пол и вернуть себе меч, намертво зажатый в моей ладони.
– Брось гадость, – пробормотал Джерайн, разжимая мои побелевшие от напряжения пальцы. Меч, казалось, не хотел их отпускать, но старания моего спутника быстро увенчались успехом. – Как ты?
– Жить буду. – Я криво улыбнулась, выпрямляясь и встряхивая онемевшую руку, пытаясь вернуть ей чувствительность. – Кажется, старею; раньше подобные фокусы на высоте не выматывали меня столь сильно. Слушай, а принцесса-то наша живая еще или кирдыкнулась ненароком, неся возмездие во имя себя любимой?
– Да вон она. – Д’эссайн указал мне в сторону тихо плачущей коротко стриженной девушки, в которой я не сразу признала нагловатую и уверенную в собственной неотразимости Мерилейн.
От выкрашенной в безумные цвета пышной шевелюры осталась под корень срезанная лохматая «шапочка» вполне нормального темно-русого цвета, а цветные пряди оказались рассыпанными по пыльному полу. Но убивалась ненормальная принцесса над одной-единственной, которую сжимала в маленьком кулачке, от остальных она отличалась ярким золотым цветом и медленно затухающим сиянием на кончиках.
«Так вот где у нее артефакт-то был запрятан! – с восхищением произнес Фэй, приятно холодя запястье. – Неудивительно, что его не нашли – поди выдели в ее радужной копне одну-единственную золотую прядь, да еще догадайся, что это не очередная дань моде, а магический предмет. Он ей, помимо всего прочего, и силу колдовать наверняка давал. Только умения толком пользоваться подобными вещами у нее не было, вот и получались мощные, но бестолковые выбросы маны, кое-как оформленные в подобие заклинания».
Фэй, это все безумно интересно, но что нам теперь с ней делать?
«Да ничего. Дроу в себя придет и сам разберется, как поступить со своей тюремщицей. Он ведь тоже был под чарами».
Я перевела взгляд на чернокожего эльфа, как-то по-новому рассматривающего плачущую девицу, и от зазмеившейся на его тонких губах улыбки мне стало как-то не по себе. Убить-то он ее не убьет, а вот отыграться за длительный поход и не менее долгое воздержание – отыграется. Причем вполне очевидным способом.
– Пошли отсюда. – Я аккуратно обошла все еще дымящиеся останки сидхийского стража, подобрала рюкзак, сброшенный на пол перед боем, и торопливо направилась к выходу.
Мне хотелось оказаться подальше от Мерилейн и ее «дровика» в момент, когда девица осознает, что роли поменялись и теперь ей придется выполнять все команды чернокожего эльфа. Конечно, если ей хочется жить.
Я ускорила шаг, выбираясь из пещеры в узкий туннель, вдоль стен которого уже прорастали особые кристаллы наподобие тех, что дают холодный фиолетово-розовый свет на первом уровне сидхийской Столицы.
Значит, не так уж и далеко исследованные Танцующими коридоры, напичканные ловушками для незваных гостей.
Впрочем, как оказалось впоследствии, мы не были незваными и нежданными гостями.
Ведь ничем иным нельзя было объяснить, с какой легкостью мы попались. После всего, что мы испытали в Запретных землях, после долгого пути на север мы угодили в самую банальную из всех ловушек, какие мне доводилось видеть.
Нас ждали в одном из залов. Черные тени Танцующих, облаченных в мундиры личной гвардии сидхийского Владыки и все, как один, носящие амулеты, скрывающие их от магического обнаружения, буквально ссыпались с высокого потолка нам на головы столь стремительно, что времени сбежать попросту не оставалось. Можно было попытаться вступить в бой, но один д’эссайн и одна Танцующая против отряда из двенадцати гвардейцев Владыки – это смешно, особенно когда вокруг много места и стены не ограничивают передвижение противников.
Бесполезная, заранее проигранная битва. Мы с Джером успели бы уложить в лучшем случае половину противников, а до остальных не смогли бы даже дотянуться. Знаю это абсолютно точно, потому что сама не раз наблюдала, что такое личная гвардия Владыки в бою, пусть даже всего лишь в демонстрационном. Сама готовилась вступить в «черную дюжину», гвардейцев которой натаскивают на бой в команде, учат быть единым существом, состоящим из двенадцати частей. Или же разбиваться на тройки, пары или шестерки, чувствуя партнера или партнеров спиной, сражаться, постоянно перестраиваясь и нападая на противника, очень быстро выматывая его или вынуждая совершить ошибку.
У нас нет шансов. И, судя по тому, что «черная дюжина» нас ждала, – никогда не было.
Я сбросила бесполезный уже рюкзак на пол, скользнула кончиками пальцев по болтающейся на шее подвеске-феечке. Надеюсь, Эрин когда-нибудь простит свою глупую мать, которая к ней уже не вернется.
«Лесс, – очень осторожно и очень серьезно поинтересовался Фэй, – мы же не сдадимся без боя, правда?»
Даже не надейся, зануда. Постараемся забрать с собой на тот свет как можно больше противников.
«Команда принята».
Я уже потянулась к мечам, как увидела рядом с нами на стене темно-серую, едва выступающую пластинку с непонятным значком, едва-едва намеченным полустертыми линиями. Такими значками помечались узкие туннели-желоба, ведущие на уровень ниже. Когда-то, будучи еще учениками Ar’Quilen, мы нарочно выискивали такие туннели, закрытые магическими пологами, и скатывались по ним, как по горке. Инструкторы и учителя ругали нас за такое безобразие, наказывали малоприятной работой по общежитиям и блокировали обнаруженные «горки», но мы раз за разом находили новые.
Так просто, совсем как в юношестве, – хлопнуть ладонью по значку, наблюдая, как он загорается по контуру ярко-синими огоньками, схватить пригнувшегося, готового к драке д’эссайна за рюкзак и дернуть к себе, поближе к тающей на глазах стене, открывающей квадратный проем.
Мимолетный проникновенный взгляд. Улыбнуться легко и свободно. Ты будешь жить, последний из д’эссайнов. Пусть смерть заберет тебя где угодно, но не здесь. Не на моих глазах. Потому что я больше не хочу видеть, как погибает любимое существо.
Фэй!
Браслет все понял и помог мне втолкнуть Джерайна в открывшийся люк. Что-то заскрипело по металлическому желобу-горке, рассыпая искры, и стремительно унеслось вниз, в темноту. Надеюсь, Джер успеет сгруппироваться в самом конце желоба и не влетит головой в стену.
«Этот – не влетит», – уверенно ответил браслет, усиливая вокруг меня защитный кокон, от которого со звоном отлетел уже четвертый метательный нож. Я торопливо хлопнула по символу еще раз, закрывая проем, после чего с размаху вбила в пластину дротик, безвозвратно ломая механизм. Теперь «черная дюжина» не сможет преследовать д’эссайна этим же путем, а пока они найдут, куда вела «горка», Джера там уже не будет.
– Вот я и дома, – широко улыбнулась я, со скрежетом обнажая квэли и делая шаг вперед. – Ну что же, коллеги, станцуем?
Мне не ответили, да и не ждала я ответа. Вот только нападать гвардейцы почему-то не торопились – стоило только д’эссайну скрыться, как они торопливо отступили, и из-за их спин вышел тот, кого, казалось, не заметить было невозможно.
Белоснежный мундир Первого Учителя академии Ar’Quilen, подпоясанный серебряной лентой. Коротко остриженные седые волосы, строгое лицо без единой морщины, пронзительные, такие нехарактерные для чистокровного сидхе светло-серые глаза. Твердая походка, плавные, текучие движения.
Ко мне, рассекая строй «черной дюжины» Танцующих, шел сам Айер Криас. Бессменный управляющий Ar’Quilen, лучший воин сидхийской Столицы и мой учитель.
Я бессильно опустила квэли. Против него я не могу сражаться. Это не просто бесполезно, а еще и подло. Он был со мной до самого изгнания, поддерживал после мучительных процедур перехода с одной ученической ступени на другую, и даже когда меня вытащили на казнь – оказался единственным, кто не отвернулся, не стал относиться ко мне, как к грязной полукровке. Скрестить с ним клинки – это значит проиграть не только свою жизнь, но еще честь и совесть, которых и так осталось не слишком много.
– Вот ты и вернулась, Алессьер. – И голос его был все тот же, строгий, хорошо поставленный, уверенный. – Очень вовремя.
Вовремя?!
Криас раскрыл кулак, в котором была зажата сапфировая звезда, близнец той, что когда-то подарил мне Даррьен на балу в Иррестане, и осторожно надавил подушечкой пальца на центральный камень.
В груди будто бы взорвался сосуд, наполненный ледяными осколками. Я рухнула лицом вниз как подкошенная, мгновенно перестав ощущать свое тело, парализованная от корней волос до кончиков пальцев на ногах. Ни шевельнуться, ни вздохнуть – будто бы меня выключили. Отсекли разум от тела, будто марионетку от управляющих ею нитей.
