– А значит?
Аристократка сдержала вздох:
– У меня нет конкретного плана. Я думала о том, чтобы просто отослать ему кошель письмом, попросив, чтобы он проверил, кто, за что и кому передал в нем деньги.
Альтсин покачал головой:
– Нет. Я не выпущу его из рук и не доверю какому-то гонцу. Я, впрочем, готов поспорить, что граф нынче получает десятки, а то и сотни писем ежедневно. Это довольно… рискованный метод. Если кошель потеряется, мы утратим последний из следов между сек-Гресом и всем заговором.
Она кисло улыбнулась:
– Рискованный? Ты ведь хотел сказать: «глупый» или даже «трусливый», верно? Знаю-знаю, теперь, когда оказалось, что граф не считает меня связанной с Санвесом, я бы могла выйти из всей этой истории безо всяких проблем. Мне достаточно разыграть комедию с двойником и совладать с этим приемом так, чтобы Терлех был доволен, – и я получу сильного друга и, как знать, может, даже покровителя. – Женщина склонила голову и накручивала на палец рыжий локон. – Возможно, я могла бы даже стать его постоянным… организатором приемов, поскольку теперь он станет устраивать их чаще. Это дало бы мне положение, о котором я до этого времени даже не мечтала. Потому – зачем мне какая-то глупая месть?
Она улыбнулась шире, меряя вора внимательным взглядом.
Несмотря на притворную легкость речи, глаза ее были жесткими и внимательными. Альтсин кивнул: в конце концов, она теряла куда больше, чем он сам.
– Вот-вот, – ответил он с улыбкой, одновременно широкой и искусственной. – Только вот нам и дела нет до графа – корень проблем в бароне сек-Гресе. Оставь ты все как есть, насколько была бы ты уверена, госпожа, что однажды Эвеннет не пришлет тебе письмо или посланника с известием, из-за которого ты сделаешься заложницей его доброй воли?
– Это правда, – призналась она. – Но, если бы у меня был кошель, возможно, барон не решился бы обвинять меня в открытую. Дашь мне его?
Он оскалился еще шире:
– Конечно – нет. Он в безопасном месте. Здесь я мог бы его случайно утерять, пытаясь вытащить торчащий в спине нож.
– Ты мне не доверяешь, – сказала она, скорее позабавленная, чем обиженная. – Почему же?
– Потому что у тебя было несколько дней на то, чтобы придумать некий план, а ты предлагаешь самый простой и трусливый, – пожал плечами Альтсин. – Потому как мы, люди из Нижнего города, по умолчанию, не доверяем вам, людям из Высокого. Главным образом, потому, что именно вы ввели разделение на Нижний и Высокий. Потому что перед твоей резиденцией я видел шестерых стражников вместо того, как было ранее – одного. Ну и, конечно, я хорошо понимаю, что ты можешь потерять куда больше, чем я, а Санвес был только игрушкой, любовничком, каких у тебя полно. И на самом деле это вовсе не твоя месть.
Он смотрел ей прямо в глаза, пытаясь не моргнуть. Искал… гнева, злости, боли? Презрения или пренебрежения? Хоть чего-то, что помогло бы ему оценить, насколько сильно баронесса готова рисковать.
Она моргнула первой. Внезапно глаза ее сделались влажными и блестящими. Она сжала кулаки.
– Выйди, – сказала ему коротко.
– Но…
– Выйди сейчас же и не появляйся, пока я не призову тебя. – Она повернулась к парню спиною. – Иначе я вызову тех шестерых стражников. Давай!
Он вышел, старательно прикрывая двери. Оперся о стену, сложил руки на груди. Проходящая мимо служанка бросила на него мимолетный взгляд, но при виде шелков и бархата опустила глаза и шмыгнула дальше.
В резиденции царила изрядная суматоха – все, от мальчиков на посылках до сурового мужичины в ливрее первого лакея, носились туда-сюда с какими-то бумагами в руках, с пакетами, корзинами, а порой даже таща мебель. На первый взгляд могло показаться, что баронесса выбирается куда-то за город. Однако, если ей нужно было в несколько дней приготовить старую резиденции Терлехов к балу, ей приходилось пользоваться тем, что оказывалось под рукою. В том числе и обстановкой собственной резиденции. Наконец двери отворились:
– Войди.
На этот раз за письменным столом сидела она.
– Молчи, – обронила баронесса в его сторону, едва он переступил порог. – Ничего не говори, пока я не спрошу. Не относись ко мне дерзко или с насмешкой. До сего времени я тебе прощала, потому что понимаю, отчего ты так себя ведешь. Ты воспитан на улицах и в порту, хлебнул нелегкой жизни, обманывал, воровал и убивал, чтобы выжить. Ты полагаешь себя кем-то лучшим, умнейшим и весьма опытным. Санвес в этом был на тебя похож. Та же самая смесь чувства униженности, наглости и гнева. Однако то, что я сносила от него, неприемлемо в твоем случае. Я и за меньшую вину приказывала пороть людей и выбрасывать их на улицу. И никогда не считай, что для меня все в мире зависит от денег и корысти. Понимаешь?
Он присмотрелся к ней внимательней. Она и вправду не изменилась, только глаза были обведены тенями, а на дне их поселился маленький огонек. И он не хотел бы, чтобы тот разгорелся в большой пожар.
– Да, госпожа. И что ты предлагаешь?
* * *
Капитан корабля Альтсин остановился перед зеркалом и еще раз вгляделся в свое отражение. Она приказала ему подстричь волосы – так, словно бы их приходилось прятать под матросской кожаной шапочкой. Запретила бриться, поскольку в Ар-Миттаре нынче держалась мода на щетину, натерла его лицо и предплечья какой-то мазью, которая, высохнув, затемнила кожу, уподобив его тому, кто целые дни проводит на палубе корабля.
– Ты не можешь прийти на прием как купец, мастер цеха или чародей из Нижнего города, поскольку все более-менее значимые здесь известны, а пригласи я кого-то менее важного – это вызовет подозрение. Мы ничего не сделаем с твоим акцентом, так что ты не можешь сойти за дворянина из провинции. Тебя бы раскрыли, едва бы ты сказал первое слово. Потому нам остается капитан корабля откуда-то вне города – все моряки говорят похоже, а значит, портовый акцент никого не удивит. Как та, кто организует прием, я могу добавить несколько человек в список гостей, обычно это хорошая оказия, чтобы ввести в общество новое лицо, и часто так и делают, потому никто не должен удивиться.
Она разъясняла это, приказывая Альтсину мерить все новые и новые одежды, пока наконец не остановила свой выбор на комплекте из тяжелых сапог, суконных штанов, подвязанных широким поясом, рубахи и кожаной куртки, пропитанной маслом и украшенной таким количеством серебряных набоек и кругляшей, что она выглядела без малого как кольчуга. Все, включая металлические элементы, окрашено было в глубокую чернь. Только на левое запястье баронесса повелела ему надеть браслет из полированной стали с двумя скрещенными веслами. Символ капитана галеры – как пояснила она.
– Это новейшая мода у богатых миттарских мореплавателей и, как по мне, дурновкусие. До них к тому же довольно далеко, потому никто не будет удивлен, что у тебя нет здесь никого из родных или знакомых. Ар-Миттар в последнее время обложил отвратительными налогами наших торговцев, что пытаются скупать у тамошних оружейников их товар. Да и вообще – сталь и железо. В ответ наш Совет ввел столь же тяжелые налоги на их грузы железных изделий, а потому торговля оружием и прочими вещами замерла. Только недавно прошел слух, что группа оборотистых и энергичных миттарских капитанов была бы готова помочь нашим купцам, отплывая из Ар-Миттара с полными трюмами оружия и прочего железа и перегружаясь вдали от порта. Граф некогда выразил заинтересованность этой идеей. Ты станешь одним из капитанов, который хочет предложить свои услуги от имени той группы.
Потом она говорила тихо, почти шепотом, непрерывно повторяя с десяток-другой самых важных фамилий, которые ему нужно знать, и всю информацию насчет Ар-Миттара, которая, по ее мнению, может ему пригодиться. Выглядело это так, будто она пыталась сама себя убедить, что весь ее план – нечто большее, чем просто отчаянная импровизация. Он слушал вполуха.
– Похоже на прыжок в океан с куском кровавого мяса на шее в надежде, что это – неплохой способ ловли акул, – прокомментировал он наконец. – Если кто-то начнет меня расспрашивать подробней…
– Отговорись секретностью. Скажи, что не можешь об этом болтать или же что на эту тему ты имеешь право беседовать только с графом.
Она поправила ему пояс, стряхнула невидимую пылинку с рукава и, отступив на шаг, смерила его критическим взглядом:
– Сойдет. Хотя, на самом деле, я рассчитываю на то, что никто не примется тебя пытать. Это старое дворянство и множество нуворишей, которым хочется за таковое сойти. Никто из них не снизойдет до разговора с неизвестным моряком, пусть бы тот командовал и целым флотом галер. Стой где-нибудь под стеной, не бросайся в глаза, не возникай на дороге у остальных. И на этот раз, – поджала она губы, – принеси с собой кошель. Если не получится по-другому, подбросим его графу с соответствующим письмом. Нет, молчи. Я и так крепко рискую. Не заставляй меня подставляться сильнее, если сам не можешь выдумать лучший план приблизиться к сек-Гресу. Или у тебя есть план?
