Первое время от нее раз в месяц приходили написанные неуклюжей рукой письма в две-три строчки. Потом в столицу пришли тревожные слухи о каком-то колдовстве, темной магии, поднимающей голову в провинции, в Ругее… А потом письма просто перестали приходить. И от нее, и от отца.
Первые месяцы Адельмар загонял страхи подальше и старался не думать о том, что может твориться дома, но постепенно, по мере того как в столице ползли шепотки о страшной магии, о льде, покрывающем стены домов летними вечерами, – страх нарастал.
Потом пришли новости о восстании в Ругее, о том, что невесть откуда появившееся войско ландскнехтов, ведомое какой-то колдуньей, все ближе подходит к Бирикене. Адельмар уже места себе не находил. Но уехать из Бюртена юноша не мог, будучи связанным вассальной клятвой, не имел на это никакого права, хотя уже сотню раз подавал прошение о выезде в родное лорд-манорство. Он прекрасно понимал, что сам он не сможет сделать ничего, но тревога, царившая в душе, была сильнее доводов рассудка.
Его Величество Фарамунд V Великолепный только отмахивался от петиций молодого гвардейца. Есть ведь постоянная армия, есть те самые ландскнехты и шварцрейтары, а раз так – горная провинция и сама сможет защитить себя. Намного интересней и важнее, если гвардейский развод на главном плацу завтра будет еще более пышным, еще более красивым!
Король Фриссии обеспокоился происходящим, лишь когда на тревожные вести уже нельзя было закрывать глаза: когда в провинцию Борн поспешили беженцы с последним имуществом, когда начали рассказывать, что ландскнехты, служащие ведьме, несут смерть, что хлеб в полях в июне замерзает на корню, покрываясь тонким слоем льда, а дикое зверье заходит в деревни и уничтожает всех на своем пути… Посланная в Ругею королевская армия была полностью разбита.
В день, когда молодой гвардеец уже был готов предать вассальную клятву и сбежать из Бюртена, Его Величество подписал прошение и позволил юноше направиться в родную провинцию. Никаких солдат ему в помощь не дали. Впрочем, последнее было как раз не удивительно. Ругея была вольным лорд-манорством. С одной стороны, она была независимым государством, полностью решавшим, как ему жить и что делать, а с другой – правители все равно официально выступали вассалами Его Величества и должны были отправлять своих сыновей на службу в Бюртен. Отец Адельмара то ли в шутку, то ли всерьез называл это системой заложничества…
Для юноши осталось тайной, о чем думал король, подписывая его бумаги. Может, сдался, побоявшись магии и собравшись отдать Ругею на растерзание ведьме и ее подручным, может, решил, что один гвардеец уже не решит исхода битвы, а может, просто пожалел парня, думавшего только о родных.
Через три месяца Адельмар Сьер был у границ горного лорд-манорства. Он ехал по знакомым местам и не узнавал их. Там, где некогда шелестели дубравы, прошли пожарища. Хлеб на посевных полях полег, побитый градом и словно покрытый застарелой ледяной коркой, не таявшей под солнечными лучами. Луга были завалены телами, над мертвецами кружилось воронье, и некому было отвезти павших на погосты.
Шварцвельс, родная деревня Селинт, была пуста. Не слышалось человеческой речи, не звучал детский смех, не было никого… Покосившиеся, полуразрушенные дома встречали путешественника пустотой и застарелым запахом пролитой крови… И смерти… Лишь зеленые толстые мухи взлетали при приближении, бросая свое страшное пиршество.
Приближаясь к дому наузницы, Адельмар уже знал, что увидит, но до последнего момента оттягивал этот страшный миг – не пришпоривал коня, словно надеялся, что если он приедет на несколько минут позже, все будет по-другому…
Домик Селинт был разрушен, как и остальные в Шварцвельсе. Казалось, неведомая сила прошла по улицам деревни, уничтожая все на своем пути. Адельмар спешился, медленно подошел к развалинам, опустился на колени рядом с местом, где когда-то были ступеньки, а сейчас оставалось лишь несколько камней. От боли, рвавшей сердце, хотелось кричать.
Если бы… Если бы не уехал, если бы рассказал отцу, если бы убедил его позволить жениться…
– Надо же… Она была права! – удивленно протянул смутно знакомый голос за его спиной.
Гвардеец, не услышавший, как кто-то приближается, резко вскочил, развернулся…
Их было двое. Женщина в длинном ниспадающем плаще с капюшоном, закрывающим лицо, и мужчина лет тридцати на вид – узкое лицо, чуть длинный нос, пепельно-русые волосы стянуты в хвост. Адельмар нахмурился, пытаясь припомнить, где он мог видеть этого незнакомца, но в голову так ничего и не пришло.
– Госпожа Аурунд всегда права, пора бы это уже запомнить, Винтар! – раздраженно откликнулась женщина и скинула капюшон с головы.
Селинт…
Адельмар рванулся к девушке:
– Селинт!
Но та вдруг, словно не узнав его, отступила на шаг, а стоявший рядом с ней мужчина резко взмахнул рукой, и запястья Адельмара обхватили возникшие из воздуха ледяные нетающие оковы…
– Какого… Что здесь происходит?! – Юноша, все еще не пришедший в себя после внезапной потери и обретения любимой, попытался сделать еще один шаг к ней, но еще одни кандалы обхватили его ноги, и молодой Сьер повалился на землю.
Он попытался сесть, но названный Винтаром склонился над ним, рывком перевернул на спину и резко дыхнул в лицо. На коже, несмотря на летнюю жару, возникла толстая ледяная корка, закрывавшая рот и нос, не тающая от дыхания и не дающая глотнуть воздуха…
Больше он ничего не запомнил.
Первое, что увидел Адельмар, открыв глаза, – заляпанные грязью сапоги. Как оказалось, парень лежал на боку, и эти самые сапоги были единственным, что молодой Сьер мог разглядеть, не поворачивая голову. Он попытался сесть, но ледяные кандалы, появившиеся на нем в деревне Селинт, никуда не пропали, а потому он не смог даже просто пошевелиться.
– Очнулся, – равнодушно протянул уже знакомый мужской голос.
Гвардейца встряхнули за плечо и одним рывком усадили на пол. Перед глазами все закружилось, и парень на миг зажмурился, борясь с тошнотой.
– Кисейная барышня, – равнодушно фыркнул Винтар. – Бертвальд!
Послышались шаги – Адельмар по-прежнему не открывал глаз, чувствуя, как земля под ним плывет и качается.
– Займись им. Госпоже Аурунд он нужен относительно живым и хотя бы слегка здоровым.
Оглушительно хлопнула дверь, и на несколько минут наступила благословенная тишина. В голове отчаянно бились обрывки мыслей, но ни одна из них не могла объяснить происходящего. Что произошло? Что с Селинт?! Кто этот мужчина?..
А еще… Еще Адельмару до сих пор не было ничего известно ни об отце, ни о братьях.
Вновь скрипнула дверь, и по помещению поплыл запах пряных трав. Теплая ладонь осторожно коснулась лба, а затем к губам юноши поднесли плошку.
– Выпейте, милорд, – шепнул незнакомый молодой голос, – здесь шалфей, горечавка и мята. Выпейте, вам станет легче.
Настой был горек на вкус, и Сьер смог сделать всего несколько глотков. Зато когда он через несколько мгновений попытался открыть глаза, мир вокруг него, ради разнообразия, и не думал кружиться подобно листве, подхваченной вихрем.
Адельмар находился в небольшой пустой то ли комнате, то ли камере. Вместо кровати – брошенная на пол охапка соломы, свет пробивался через крошечное зарешеченное окошко у самого потолка, а рядом с пленником сидел, перебирая пучки трав, разложенные на подносе, парнишка лет семнадцати на вид, в черном камзоле с неудобным воротником-стойкой. Неподалеку были расставлены небольшие кувшинчики, наполненные настоями трав, и мальчишка, увидев, что пациент открыл глаза, отложил подсушенные растения в сторону и принялся смешивать напитки в каком-то грязном стакане.
– Что… Что происходит? – с трудом выдавил Сьер.
Парнишка опустил голову:
– Вы пленник, милорд… Так же, как и я… Вы, наверно, меня не помните? – Он на миг вскинул глаза на мужчину и вновь опустил взгляд.
Адельмар оторопело мотнул головой:
– Нет…
– Я был конюхом у вашего отца, милорд.
– Был?! – короткий вопрос получился выкриком.
Парнишка отвел взгляд:
– Мне очень жаль, милорд. Я никогда не хотел, чтобы у меня был другой хозяин.
– А…
– Мне очень жаль, милорд, – тихо повторил Бертвальд. – Молодые лорды Хенно и Магрих тоже…
Он не договорил, оборвал речь на полуслове, но и этого было достаточно. И без того было понятно, что подразумевал мальчишка… Лучше бы Адельмар так и не очнулся… Все равно было бы легче, не было бы той боли, что после коротких слов слуги разрывала грудь, перехватывала горло и душила изнутри…
Вновь заскрипела дверь.
– Долго ты там возиться будешь?! – зло рявкнул Винтар из коридора. – Госпожа Аурунд уже три раза спрашивала!
– Простите, господин Кенниг. – Голос бывшего конюха ощутимо дрогнул. – Я сейчас… Я, конечно… Я тонизирующий отвар только подберу… – руки мальчишки засновали над кувшинчиками. – Родиола сейчас не подойдет… спорыш разум замутит… Зверобой! Выпейте, милорд, это просто зверобой… Он придаст вам сил…
