Денис Кащеев
Краденая магия. Часть 2
* * *
Глава 1
в которой я остаюсь без аперитива
В отличие от состоявшихся черномундирников, нам, абитуриентам, не вменялось в обязанность приходить в столовую корпуса строем, однако часы приема пищи были строго определены и для нас. Опоздал — ходи голодный. Так мы с Надей, забегавшись, сегодня уже не попали на обед. А вот к ужину явиться сподобились.
Столовая располагалась за пятым чертогом и считалась чертогом номер семь. Это было приземистое одноэтажное здание, светло-бежевое с белой отделкой, узкое и довольно длинное. Входы в него находились с торцов, и, чтобы попасть внутрь, сперва следовало пройти шагов сто в одну или другую сторону вдоль бесконечной аркады окон, вписанной в строгую колоннаду.
Внутри чертог номер семь был поделен на трапезные залы, вроде как отличавшиеся один от другого как декором, так и расположением столов. «Вроде» — потому что знал я об этом пока исключительно со слов Морозовой: от входа, которым мы воспользовались, отведенное абитуриентам помещение шло первым — сразу же за гардеробной, где зимой полагалось оставлять верхнюю одежду. Сейчас, впрочем, вешалки и крючки за высокой стойкой пустовали, и только полки вдоль стены были завалены черно-красными кадетскими фуражками.
В самом зале обнаружились три длинных стола, стоявшие параллельно друг другу и застеленные белоснежными скатертями. Всего посадочных мест тут было человек на триста, заполнено из них — едва треть. Над спинками части свободных стульев светились в воздухе надписи на глаголице с фамилиями, именами и титулами тех, кому они предназначались. Как я понял — сидеть полагалось всем вперемешку: графьям да князьям отдельного столика не полагалось. Парни и девушки тоже никак не разделялись, но мы с Надей оказались хоть и за одним столом, но вовсе не рядом — стульев через десять друг от друга, четыре из которых были уже заняты.
Найти мое место мне, естественно, помог Фу (эх, нужно все-таки будет поскорее выучить эту местную азбуку!), но прежде, чем проследовать туда, я проводил спутницу к ее стулу. Протянул руку к его спинке, чтобы галантно отодвинуть для девушки, но Морозова меня опередила, проворно ухватившись за нее первой. И стоило Надиным пальцам коснуться деревянной планки, как крючковатая надпись над стулом погасла.
— Так положено, — пояснила мне девушка. — Что-то вроде регистрации.
Я пожал плечами: положено — так положено.
— Потом, вроде бы, можно будет пересесть, — продолжила Морозова, опускаясь на стул. — Не помню точно, что для этого нужно сделать — надо будет посмотреть в правилах… Приятного аппетита!
— Приятного аппетита, — кивнул я и отступил от Нади.
По дороге к своему месту я наскоро окинул взглядом зал. Сразу же заметил Воронцову. Милана сидела за соседним столом, в дальнем его конце, в окружении свиты клевретов: я узнал Кутайсова, Плетнева, Гончарова и этого, как его… Ну, которому я нос разбил…
«Кузьмин», — с готовностью подсказал мне фамильяр.
«Простите, Фу, вы все мои мысли читаете?» — недовольно поинтересовался я.
«Стараюсь только приличные, — хмыкнул „паук“. — Но когда оных недостает — довольствуюсь прочими».
«Довольствуетесь?»
«Ваши мысли — мой хлеб, сударь. В некотором роде. Толика перчинки придает блюду вкус, но жевать чистый перец… Увольте!»
«Паук — мыслеед!» — буркнул я.
Да уж, с этим фамильяром что ни день, то новости! Интересно, а если я вовсе перестану думать — он что, с голоду сдохнет?
«Кто не мыслит — тот не существует, — заявил Фу. — Так что тут еще кто из нас двоих сдохнет первым, сударь! Впрочем, в сем смысле временами вы и впрямь производите впечатление полутрупа…»
«Ладно, получите-ка тогда перчика!» — парировал я, по-быстрому найдя глазами за столом ближайшую девицу и принявшись мысленно ее раздевать. Та, словно почувствовав на себе мой взгляд, нервно заерзала на деревянном сиденье — но от этого вышло только пикантнее.
«Благодарю, сударь, я сыт! — бросил фамильяр. — Да и не перчик сие отнюдь — так, лаврушечка…»
За этой нехитрой пикировкой с Фу я наконец добрался до своего места. «Зарегистрировался», дотронувшись до спинки стула, уселся и принялся ждать подачи еды: покамест скатерть передо мной была пуста — если не считать пузатого бокала с красным вином, призванного, вероятно, как-то скрасить время вынужденного безделья. Интересно тут у них все-таки устроено! Как тот же «манамобиль» по городу водить — жди двадцати одного года, а алкоголь несовершеннолетним — свободно.
Впрочем, мне-то жаловаться было грех: за руль с моей подготовкой так или иначе не сунешься (да и нет у местных колясок никаких рулей — и это как раз одна из проблем), а аперитив — вот он, бери да пей…
Подумав так, я протянул руку к бокалу, но в этот самый момент справа вдруг раздалось:
— Позвольте пожелать вам приятного аппетита, Ваше сиятельство.
Не завершив движения, я обернулся, но еще прежде, чем увидел обратившегося ко мне абитуриента, уже узнал и голос, и интонацию. Так и есть: на соседнем стуле сидел, радостно сверкая окулярами, мой манник (как это, оказывается, называется) Евгений Крикалев.
— Благодарю, сударь, — почти на автомате ответил я. — И вам того же…
«По тому же месту», — продолжил мысленно, и затем пробормотал уже вслух:
— Надо же, какое странное совпадение!
— Благодарю, молодой князь, — в свою очередь проговорил очкарик. — И если вы изволите вести речь о рассадке за столом, то сие отнюдь не совпадение. Место рядом с вами не было зарезервировано, и я позволил себе дерзость его занять.
— А что, так можно было? — глуповато вырвалось у меня.
— Разумеется. Если никто не возражает — почему нет? Надеюсь, вы не против? — с легким беспокойством уточнил очкарик.
— Нет, что вы, сударь! — поспешил заверить я Крикалева. — Только «за»…
Повернув голову — слегка, чтобы не оказаться к собеседнику затылком — я покосился на место слева от себя. Занято оно не было, отсутствовала и надпись над спинкой стула. Нужно будет в следующий раз предложить Наде сюда перебраться…
В этот момент на стол передо мной опустилось сверху блюдо с золотистыми поджаристыми пирожками, даже с виду обжигающе горячими. Я машинально задрал голову, ища, откуда оно взялось: под самым потолком, оказывается, шло весьма интенсивное движение. Парили тарелки, плыли плошки, стайками летели столовые приборы… Все это — в специальной нише непосредственно над столом, из прохода и не заметишь…
Опустив глаза, я примерился к пирожкам, выбирая самый аппетитный из них, затем снова посмотрел на бокал с вином, размышляя, с чего лучше начать.
— Если позволите, молодой князь, рекомендовал бы с грибами, — проговорил словно только и ждавший моих сомнений Крикалев. — Сии те, что с подрумяненным гребешком. Просто пальчики оближете! А вот вино тут, увы, довольно посредственное, — моя рука повторно двинулась к бокалу, и жест этот также не укрылся от внимания не в меру предупредительного соседа.
Сам очкарик уже разделался с доброй половиной собственного блюда, а вот бокал его был едва тронут.
Снова прервав движение, я дернулся было к пирожку, но, передумав, все же вернулся к идее начать с вина и дотянулся наконец пальцами до стекла бокала.
«Стоп!» — крик Фу в моей голове был столь резок и внезапен, что я едва не выронил уже приподнятую порцию аперитива.
«Что такое?» — нахмурился я.
«Яд, сударь! Вино отравлено!»
«Чё, правда?» — бокал поспешно был возвращен мной обратно на стол.
«Кривда! Для шуток не время!»
«Хм… — досчитав в уме до десяти, я постарался взять себя в руки. — Воронцова постаралась?» — спросил затем.
