Райан Кирк
Конец клинка ночи
(Клинки павших — 3)
Перевод: Kuromiya Ren
1
Прошло четыре дня с тех пор, как закончилась осада Звездопада. Всего четыре дня отделяли их от разрушений, от которых народ остался без крова. Это казалось таким коротким временем, и все же пропасть между тем, чем когда-то была жизнь, и тем, чем она стала теперь, казалась непроходимой, как если бы Великий Цикл повернул и разорвал весь мир на части. Аса знала, что ее точка зрения была чрезмерно драматичной, но это было правдой. Хотя она редко называла Звездопад домом, его разрушение вырвало дыру в ее сердце, болезненную тоску, которую она чувствовала каждый раз, глядя на руины.
Ливень потушил большинство пожаров, но пламя глубоко в руинах зданий продолжало дымиться, иногда вспыхивая яркими, но недолговечными пожарами. Асе было трудно поверить, что что-то еще могло загореться. Так мало осталось. Она не могла представить, что город можно было так быстро стереть с карты.
Она услышала, больше, чем чувствовала, шарканье позади нее. Коджи был исцелен, но его тело затекло от неиспользования. Он был вынужден отдыхать в течение двух дней, и, хотя он вставал и двигался последние несколько дней, его все еще ждал долгий путь, ведь битва чуть не унесла его жизнь. Тот, что она могла слышать его до того, как ощутила, было достаточным доказательством того, насколько слабым он оставался.
Его идеей было вернуться к руинам Звездопада. Они разбили лагерь с леди Мари, менее чем в лиге от рушащихся стен Звездопада, где было безопаснее. У Асы не было желания возвращаться, воспоминания о битве были свежи в ее памяти, но Коджи решил, что прийти сюда необходимо. Он хотел закрытия. Он хотел понять, что произошло, придать опустошению значение. Но Аса не думала, что можно было найти смысл в мертвых и выжженных зданиях. Надежды Коджи были такими же пустыми, как и здания, стены которых все еще стояли.
Но у нее не было лучшего места, и она не хотела выпускать Коджи из виду. Он был недостаточно силен, чтобы отбиться от роя комаров, и она не хотела его потерять.
Они вдвоем бесцельно рылись в руинах, Аса в основном молча следовала за Коджи, ищущим свои ответы.
Порой развилки выглядели знакомо, вызывали воспоминания, которые она быстро забывала. Она смотрела на улицы, по которым бежала, пока город горел, защищаясь от пылающих стрел маленькой крышкой, которую дал ей клинок дня. Улицы были пусты, теплый весенний ветер нес пыль, пахло бутонами растений, сгоревшим деревом и битвой. Смерть и жизнь смешивались в каждом ее вдохе. Она не была особенно верной, но если и существовал символ Великого Цикла, то Звездопад стал им. Солнце все еще вставало, и мир вращался, независимо от событий, которые сформировали ее жизнь.
Они повернули за другой угол, и воспоминания Асы обрушились на нее с почти физической силой. Именно здесь она наткнулась на умирающего старого клинка, его внучка рыдала рядом с ним, когда кровь сочилась из его ран.
Коджи позади нее, должно быть, заметил, как она напряглась. Она ощутила, как его рука коснулась рукояти меча, и ее поразило то, насколько медленным было движение. Мысль о том, что он защищал ее, была глупой, но обнадеживающей. Коджи всегда был защитником, и она обнаружила, что это постоянство было тем, за что она могла бы держаться, пока мир вращался вокруг нее.
— Что это? — спросил он.
Она указала на угол, где столкнулась с двумя клинками. Тело старика убрали. Одной из первых задач, которую поставили перед собой клинки, было очищение Звездопада от мертвых. Вокруг все еще валялось множество тел, запертых в труднодоступных местах. Однако большинство из них собрали и устроили настоящий костер.
— Здесь я нашла Джунко.
— Девочку, которая преследовала тебя последние несколько дней?
Аса кивнула. Она спасла юную девочку и вывела ее из Звездопада во время осады. С тех пор девушка была практически постоянной спутницей. Они даже спорили о том, что Джунко поедет с ними в эту небольшую экспедицию. Аса понимала, что у девушки больше никого не было, но ее присутствие было еще одной обязанностью, которой Аса не желала. Если бы Коджи захотел присоединиться к ней, она бы покинула лагерь в тот же день и больше никогда не вернулась.
Но воля Коджи была непоколебима, как сталь. Иногда качество было милым. Сегодня это ее раздражало. Он верил в Мари. Аса увидела это в тот момент, когда он отдал леди свой меч и обнажил шею для смертельного удара. Она увидела преданность в том, как его взгляд следил за леди, как он отвлекался каждый раз, когда она появлялась в поле зрения. Коджи не был влюблен, но его одержимость была такой же глубокой. Он нашел свой долг, и Аса опасалась, что их пути могут когда-нибудь разойтись.
Они продолжили путь к воротам, через которые прорвались силы Каташи. Когда они появились в поле зрения, Аса поборола воспоминания о волне солдат, разбивающихся о тонкую линию клинков ночи, которым было поручено удерживать эту часть наступления, пока другие клинки убегали. Схватка была одной из самых напряженных в ее жизни. Она помнила вспышки стали и фонтаны крови, но больше ничего.
Но она помнила свои чувства, в которых ей было неудобно признаться даже себе. В разгар той битвы она была спокойна, готова отдать жизнь, чтобы спасти клинки. Но теперь, когда непосредственная угроза исчезла, исчезло и ее чувство цели. Она не разделяла веры Коджи.
Несмотря на разорение, она чувствовала силу его оптимизма и надежды. Он стоял в остове города, который когда-то был его домом. Его плечи были расправлены, а голова — высоко поднята.
Они стояли бок о бок, но их разделяли лиги разницы. Часть нее хотела разделить его чувство цели, но большая часть просто хотела оставить конфликт позади. Как и ее наставник Дайсуке, все, чего она желала, — это жизнь, не тронутая мирскими заботами. Идея присоединиться к отстраненному клинку ночи и его семье временами перерастала в сильное желание, хотя бы для того, чтобы избежать этого безумия.
Голос Коджи заставил ее вздрогнуть.
— Что тебя беспокоит?
Она пыталась найти ответ, достаточно близкий к правде, чтобы не врать.
— Какой в этом был смысл?
Его голос был обнадеживающим:
— Мы можем отстроиться.
Аса повернулась к нему, бросая вызов его оптимизму.
— Ты действительно в это веришь?
— Я должен, — его голос звучал уверенно, но плечи чуть опустились, показывая правду. Казалось, даже его оптимизм мог быть поврежден.
Они вернулись в сердце руин, где стояли останки Зала Совета, такие же разрушенные, как и любое другое здание. Клубы дыма все еще поднимались, что-то горело глубоко внутри. Аса задавалась вопросом, осталось ли в ней что-нибудь, что могло бы гореть, или ее огонь погас навсегда.
Она взглянула на Коджи.
— Ты нашел ответы?
Он молчал, глядя на здание. За все время, проведенное вместе, она никогда не видела отчаяния на его лице, но теперь оно было там, его глаза стали мокрыми, когда он увидел некогда бьющееся сердце клинков.
Он обернулся прежде, чем она увидела, как покатились слезы. Когда он ответил, его голос был решительным:
— Мы должны работать лучше.
В этот момент Аса почувствовала присутствие в улице от них. Коджи, должно быть, уловил то же самое. Она увидела, как он выпрямился и посмотрел в ту сторону. Оно было слабым, но двигалось.
Они подумали об одном. Там был выживший, которого они как-то пропустили? Насколько они знали, они одни были в городе сегодня, и другой солдат ощущался бы для их дара сильнее. Аса побежала, быстро обогнав Коджи в его ослабленном состоянии.
За углом она никого не увидела. Аса глубоко вдохнула и взяла себя в руки. Присутствие было слабым, исходило от отчасти рухнувшего дома. Она медленно прошла туда, Коджи следовал за ней в нескольких шагах, его затрудненное дыхание звучало так, будто он только что взбежал по склону горы.
