Кицунэ солнечного ветра. Лисьими тропами
Глава 1
— Говорю тебе, происходит что-то странное. И поэтому нам нужна помощь! — Произнесла Нацуэ, моя единственная университетская подруга.
Да, она права в одном: происходило нечто непонятное. Вот мы в июле благополучно сдали все экзамены, собираясь дружно (скорее синхронно) разъезжаться по домам на каникулы, а тут бам — и что-то идет не так. Нас просят не уезжать далеко, потому что система сбоит и результаты некоторых экзаменов не то сохранились, не то нет.
В итоге, проведя почти два месяца в кампусе (кто-то все-таки уезжал, но не далеко и ненадолго), за неделю до начала занятий нас обрадовали. Система вроде бы выжила, почили результаты только одного экзамена, который мы и собирались завтра пересдавать.
— Не знаю, Нацуэ, я в это всё не верю, — сомневалась я, пока мы спешно поднимались по лестнице, ведущей к синтоистскому храму, впереди как раз показались красные ворота тории.
На фоне всего происходящего у Нацуэ возникла гениальная мысль: сходить в храм, чтобы заручиться божественной поддержкой и уж сдать наверняка. Так я и была вовлечена в этот поход, который посреди ночи мне все меньше и меньше нравился.
Было темно, редкие фонари, встречающиеся на нашем пути, совершенно не освещали путь. Лес вокруг казался враждебным и мрачным. Пугающим. Может быть дело в ночи, но у меня было плохое предчувствие.
— Да перестань, Риса, — тащила меня под руку она, видимо, боялась, что я сбегу. Была такая мысль.
Когда я только переехала с родителями в Японию, я привычно представлялась Лизой. Но в японском языке нет ни буквы «л», ни «з», поэтому довольно быстро я перешла к Лисе, выбрав между двух букв и оставила «л». Но большинство все равно звали меня Риса. Я уже привыкла, в конце концов, ко всему привыкаешь, но иногда все равно обращала на это внимание.
— Я понимаю твои сомнения, но обстоятельства требуют, — продолжала убеждать меня Нацуэ. — Видишь, какая чертовщина творится! Экзамен по основному предмету, ты же не хочешь его завалить?
— Но ведь мы же уже его сдавали, прошло не так много времени, чтобы забыть весь материал, — улыбнулась я.
— А ты помнишь, как мы сдавали в прошлый раз? Все шло наперекосяк! Это неспроста. И лучше заручиться поддержкой, чем потом снова узнать, что все пошло под откос.
Так-то оно так, но изначально согласившись пойти, я как-то не оценила масштабы бедствия. Страшновато ходить в такой темноте вдвоем.
Если подумать: подруга держала меня под руку, и можно было предположить, что дело просто в дружеском жесте. Но я замечала, что она и сама чуть вздрагивает иногда, и не думаю, что это из-за холода.
— Я согласна, признаю, как-то странно всё получилось, но то уже в прошлом. Систему починили, нам остается только пересдать и всё. Сессия закрыта. Никаких проблем, — все еще надеялась на свой дар убеждения, который явно был меньше, чем у подруги.
— Не будь так пессимистично настроена, Риса, — пожурила меня немножко Нацуэ. — В конце концов, настрой — половина успеха. А нам нужна только победа!
Мы поднимались дальше, и счастье, что Нацуэ за меня держалась, ведь на мне она и повисла, когда неожиданно споткнулась. Это спасло ее от падения с лестницы, которая казалась мне бесконечной. Поднялись-то мы уже достаточно высоко, чтобы переломать себе все кости, если полетим вниз. Хорошо, хоть я успела ее подхватить.
— Это не я, клянусь, — заверила я подругу, пока она держалась за меня одной рукой, а второй разминала больную ногу.
— Да знаю-знаю, — морщилась от боли она. — Наверняка, ёкаи шалят.
— А? — Осведомленная японской культурой не так хорошо, как хотелось бы, переспросила я.
— Ёкаи, бессмертные существа, которые… — Нацуэ заглянула мне в глаза и отмахнулась, — не бери в голову. Идём.
И она, уже ковыляя и прихрамывая, побрела дальше. В этот раз без меня ей было бы вдвойне сложнее подниматься, ведь припадала на больную ногу она слишком уж сильно.
— Прости-прости, — покраснела тут же я, — когда папа получил повышение, и несколько лет назад мы переехали в Японию, я знала только язык. Не скажу, что я была рада переезду (Нацуэ стрельнула в меня ревностным взглядом), но сейчас мне здесь очень нравится! Однако во всех этих ёкикаях…
— Ёкаях! — Ревностно поправила меня Нацуэ.
— Прости-прости, — снова извинялась я. — В общем, буду рада послушать, кто это такие.
Нацуэ к моему удивлению замолчала, а я пристально следила за реакцией на ее лице, которой было с гулькин нос. К тому же ночь, слабый свет луны такой себе источник освещения. Она больше морщилась из-за боли и была поглощена данной проблемой, нежели вообще обращала на меня свое внимание.
Нацуэ была очень красивой девушкой, густые иссиня-черные волосы меня всегда восхищали, пронзительный взгляд темных глаз завораживал. Она была похожа на темную богиню, если бы я когда-нибудь взялась ее описывать. Но одновременно со всем этим антуражем в ней было много теплоты и понимания. Наверное, именно это и помогло нам сблизиться.
Когда мы поднялись наверх, Нацуэ замерла и выдохнула, быстро приходя в себя после столь долгого подъема. Я же задыхалась, хрипела, сопела, не в силах отойти, как следует, от этой… лестницы. Подруга была в порядке.
— Эх, Риса, да ты еле жива, — заметила она ровным голосом.
— Да уж… — вынуждена признать, для физических нагрузок я не очень-то подходила, — это вот (указала на лестницу) совершенно не моё.
— Но, хочешь, не хочешь, а экзамен сдать надо! — Напомнила она безапелляционно. — Ты пойдешь в храм?
— Я тебе… доверяю, — махнула я на подругу, упираясь ладонями в колени.
Нацуэ с сочувствием взглянула на меня. А когда я посмотрела на нее в ответ, в ее взгляде скользнуло нечто, чего я не поняла. Нечто странное. Неузнаваемое. Не скажу, что я знала ее настолько хорошо, что во мраке ночи, посреди леса, спокойно могу распознавать ее настроения. Но — было в тот момент в ее взгляде что-то зловещее.
— Будь осторожна, Риса, — как-то слишком лукаво прозвучали ее слова, — ёкаи повсюду и они слушают.
— Но… — провожая Нацуэ взглядом, я запнулась, — я же ничего такого не сказала! Просто… просто я не знаю, кто они такие! Это же не считается за оскорбление, так ведь?!
Нацуэ продолжала удаляться от меня с таким видом, будто меня стерли с лица земли, по меньшей мере. Храм виднелся впереди, вдалеке, но из-за ночи даже его очертания выглядели, по меньшей мере, зловеще.
Лес зашуршал ветром в листве, я в ужасе обернулась, не зная, что и думать. Это… это…
Наверное, если бы не ночь, я бы даже не стала заморачиваться. Но я где-то в Японии, где-то посреди леса, окруженная со всех сторон мифами и легендами. Любой бы испугался.
Что же делать?
Собравшись с мыслями, я решила: лучше извиниться сразу же!
— Извините, пожалуйста, уважаемые ёкаи! — Сложила руки в привычном жесте для молитвы я. — Ни в коем случае не хотела вас обидеть или оскорбить своим незнанием! Пожалуйста, пощадите!
Подражая Нацуэ, склонила голову и напряглась, вглядываясь в темную чащу леса перед собой. Как говорится: если слишком долго вглядываться в бездну, бездна начнет вглядываться в тебя? Вот именно это мне и казалось. Я смотрела в нее, а она будто бы затаилась, замерла, жаждя меня слопать.
Мамочки! Ну и на кой черт я поперлась в лес посреди ночи?
Что-то между деревьев зашевелилось, зашуршало, а потом…
— Бу! — Резко положила руки мне на плечи Нацуэ.
Я взвизгнула, зажмурилась, сердце ушло в пятки, я чуть в обморок не грохнулась. А Нацуэ тут же звонко расхохоталась.
— За что ты меня так ненавидишь? — Взмолилась я, обращаясь к подруге.
— Прости, — все никак не могла успокоиться Нацуэ. — Но это было так забавно. Ты настолько поверила в сказки о ёкаях, что мне захотелось тебя разыграть.
— Сказки? — Обиделась я.
— Ладно, ты права, это не совсем сказки, — не определилась, стоит ли доверять подруге в этот раз. — Но мы на территории храма, видишь? Сюда ёкаи не проберутся.
