Серая Дружина-5: Эликсир равновесия
Пролог. Около 36 лет назад
А ведь каждый из нас мог нормальным бы быть человеком.
Хорошо, что не вышло так,
И что мы такие, как есть…
Fleur
— Родится Наследник.
Беседа оборвалась в самом разгаре. Собеседники количеством четыре штуки злобно посмотрели на источник звука. Источник пошевелился на стуле, издал сладкое «хрмф» и явственно задремал.
— И оракул у вас странный, — добавила учрежденческого вида тетка с бойцовской челюстью. — Алкашного вида какой-то. Где только такого нарыли?
— Такую, — с убийственной серьезностью заговорила молодая женщина в деловом костюме. — Не нарыли. Сама нарылась. Между прочим, предсказала рождение с точностью до часа, так что…
— А хоть верно-то предсказала?
На лице у молодой проступило мимолетное колебание, но она тут же отрубила:
— К алхимикам за точностью! Что тут вообще можно было предсказать?
Мужиковатое создание на стуле, пошевелилось, открыло вмиг остекленевшие глаза, потом рот и выдало монотонно:
— Родится Наследник.
Третья из собеседников — совсем почти девочка с худеньким боязливым личиком — издала тихое «хи-хи».
— Макаренко, вы несуразности говорите, — вступил наконец и четвертый, поглаживая лысину. — Дело не в точности. Дело в вашей организации. Казалось бы, раз уж выпало в вашем городе такое событие — ну, подготовьтесь по-человечески! А вы…
— Как, извините, подготовиться?!
Донесся и оборвался полный боли стон откуда-то издалека. Напряженно прислушались все, но звуков больше не было. Тогда лысый заговорил опять:
— Не придирайтесь к словам! Что это за помещение, прежде всего? Неужели Наследник Теней должен был непременно родиться в… в…
А слова правда трудно подобрать, поскольку вся компания стоит в жутчайшего вида коридоре. Из освещения — тускленькая мигающая лампочка, а сам коридор — обшарпан, сыр и безлюден. И безлюдно помещение вокруг коридора, если не вслушиваться. Можно, конечно, постараться — и услышишь звуки тревожных голосов где-то в отдалении и крики… но стараться нужно очень-очень.
— А что мне, народ из родильного дома выселять? — зашипела Макаренко, изображая на физиономии «доконали, гады». — Новый строить? У меня под рукой Ленинград — сколько там миллионов и какая может быть реакция на рождение Повелителя? В истории копали? Там описана пара подобных случаев — руины на месте городов! Вдруг спонтанный выброс энергии, когда…
— Родится Наследник, — удивительно к месту вставила оракул со своего стула. На нее устало махнули рукой. Потом слово взяла та самая, пожилая, учрежденческого вида:
— Ну, в принципе ладно. Опять же, и светлые меньше будут путаться…а как же вы сюда врачей затащили, скажите на милость? С сознанием работали?
— И не только, — шепнула худенькая и напуганная. — Еще и алхимиков подключили — конечно, не оповещали их, для чего, но некоторые их эликсиры… Это ведь все осторожно нужно было сделать — лучшие специалисты города! Плюс там двое наших целителей.
— Зося, это знают все, — устало заметила Макаренко.
— Родится Наследник.
Все подскочили. Лысый поморщился.
— Как попугай, честное слово… ее нельзя заставить замолчать?
— Рот заткнуть? — иронически поинтересовалась Макаренко. — Она же в трансе сейчас. Не выходит из него с той поры как предсказала его рождение — имена и фамилии родителей назвала… дату… ну, и предназначение.
Она понизила голос до шепота. Собеседники придвинулись поближе. Каждый как будто счел нужным бросить косой взгляд в самую тень коридора.
Там стоял еще кто-то. Пятый человек, которого к собеседникам нельзя было отнести никак, по той простой причине, что в разговоре он не участвовал. Да и к людям его отнести было можно весьма условно — как и всех собравшихся. Вот только создавалось невольное впечатление, что остальные знают, кто стоит там, в тени — и боятся. Или же просто испытывают к нему почтительное уважение в очень большой степени.
— То есть, она так уже…
— В общем, пару месяцев точно.
Трое из четырех собеседников поглядели на оракула с некоторым сочувствием. Оракул раздумчиво икнула и еще раз возвестила о рождении какого-то Наследника.
— А почему Наследник-то? — выдохнул лысый.
— Терминов много, — пожала плечами Макаренко. — Она их меняет время от времени, по неизвестным нам причинам. Вначале был Повелитель, потом Властелин, потом еще…
Но тут вновь долетел стон по коридору, и собеседники снова замерли, обратившись в слух. Макаренко покосилась на Зосю.
— Распоряжение о том, чтобы отнять его от матери сразу — донесли до целителей и охраны?
Боязливый, утвердительный кивок в ответ. Молчание. Еле слышное хмыканье из тени.
— Это бред! — взорвался лысый и воздел руки к грязному потолку. — Это бред, бред полный! Событие в масштабах столетия, как минимум, а мы… из-за вашей перестраховки сидим чуть ли не в чистом поле, за два часа езды от Ленинграда… в этой развалюхе! В таком составе, да еще… на таком расстоянии от действий!
— Несмотря на то, что мы были выбраны полномочными наблюдателями… — добавила пожилая. — И откуда мы можем вообще узнать, что он родится и… кто это будет вообще?!
Макаренко усталым кивком указала на оракула, клевавшую носом на единственном стуле.
— Судя по тому, что мы успели услышать — сразу же после его рождения она должна это возвестить.
— Так, как сейчас? С интервалом, извините, в…
— Родится…
— Да поняли уже! Что за фарс, честное слово…
— Не совсем так. Она возвестит уже свершившийся факт. А следующими ее словами будет его портрет…
— Благодарю покорно! Я не сторонник словесной живописи.
Весь женский состав коридора (за исключением оракула) посмотрел на лысого стихийника, как на полного и безнадежного идиота.
— Захаренок, вы меня удивляете, — опасно низко проговорила пожилая. — Портрет — важнейшее предсказание, по которому мы сможем заключить, чего ждать от будущего Повелителя Теней. Каким он будет… как будет править… Может, даже что-то о его характере, чтобы мы сумели…
Вновь настала неприятная заминка, сопровождаемая косыми взглядами в тень.
— …подготовиться, — закончила Макаренко почти шепотом. По лицам остальных можно было заключить, что процесс подготовки их не совсем радовал.
Видимо, разговор на этом закончился, потому что больше не было сказано ни слова, но зато ожидание становилось напряженнее с каждой секундой. Капли воды с протекающего потолка с неумолимостью рока отсчитывали секунды на редкость мерзким влажным чвяком. Оракул время от времени открывала рот и вещала. Долетали стоны и тревожные голоса. Из тени похмыкивали. Словом, все шло как надо.
Чвяк. Чвяк. Чвяк.
Реальность пошла наперекосяк как всегда неожиданно. Потемнело в коридоре оттого, что удлинились тени. Потерялась на секунду тускленькая лампочка, и не стало видно потолка, неощутимое что-то рвануло по коридору, и вместо стонов напряженные нервы четверых ожидающих вдруг полоснул детский плач.
В ту же секунду оракул выпрямилась на своем стуле, почему-то дико вытаращила глаза и прохрипела:
— Родился…
Все дружно подались вперед. Глаза оракула выпучились сильнее, и фраза закончилась уже паническим полувопросительным воплем:
— …А-а-а-алхи-и-и-и-имик?!
Человек в тени споткнулся и явственно ухватился одной рукой за сердце, второй — за стенку коридора. Трое из четверых устроили немую сцену, а испуганная Зося раньше всех сообразила, что все пошло не так, и разразилась трагическим визгом, похожим на поросячий:
— Уи-и-и-и-и-и-и-и-и!!!
— Алхимик…алхимик?! — завопил тут лысый, размахивая руками.
— Но как же… как?! — орала в такт ему учрежденческого вида дама.
Оракул же, широко открыв глаза, тихо зеленела на своем стульчике. Похоже, она что-то прозревала, и это что-то ей капитально не нравилось, поскольку вид алкашный сменялся на вид трупный с каждой секундой.
