Последняя точка (СИ) - Марк Геннадьевич Кузьмин

— Молю вас… молю вас… ответьте мне… — шептали его губы снова и снова. — Поговорите со мной… Простите меня… Дайте мне шанс…

Нер’Зул — некогда верховный и самый сильный шаман Дренора сидел на коленях перед алтарем и взывал к Духам. Он понимал, что предавшие их, погубившие мир и развязавшие бессмысленную войну орки — недостойны слов Духов Стихий Дренора, но все равно пытался.

Снова и снова…

Бессмысленное действие, но ничего иного старому шаману не оставалось…

— Молю вас, молю… ответьте мне…

Но в ответ была лишь тишина.

Обычная тишина.

Тишина, уже ставшая привычной.

Немолодой орк тяжело вздохнул.

Он, тот, кто всю жизнь посвятил служению духам, был отрезан от них, как и все остальные шаманы, когда Гул’Дан осквернил Трон Стихий, когда пошел против самого мира и когда сами орки предали свои учения и начали кровопролитную резню.

Нер’Зул всегда чувствовал духов, ощущал их рядом с собой, они сопровождали его на протяжении всей жизни. Он был избран ими, чтобы стать шаманом, и посвятил им всю жизнь в ответ.

А затем все было окончено.

Внутри образовалась мерзкая и давящая пустота.

Быть отрезанным от духов, не ощущать в себе силу и волю — это ужасная мука для любого шамана.

Так что не удивительно, что, когда духи отворачивались от орков, те, в стремлении заполнить эту мучительную пустоту, приняли Скверну без особых колебаний. Эту омерзительную силу, что извратила и исказила их души, превратив в настоящих чудовищ жаждущих только разрушать. И вот что эти монстры натворили с миром.

Красная земля, словно вечно горящий песок, поглощала всю влагу. Стоит лишь сделать один вдох, как во рту все пересыхает, а за остатки воды племена ведут кровопролитные битвы.

Небо такое же красное днем, а по ночам искрящееся зелеными всполохами и мутными туманами энергий.

Да, пока еще не все земли таковы, лишь наиболее затронутые Скверной, но её дыхание чувствуется везде. Если ничего не сделать, рано или поздно, палящие пустоши расползутся по всему миру. Дренор умирает и его обитатели, что сделали это, умрут вместе с ним.

И без благословения духов они не могли ничего сделать, чтобы изменить этот результат. Не могли даже бросить вызов неизбежному.

И потому, Нер’Зул продолжал молиться.

Продолжал звать и пытаться.

Это все что ему оставалось.

Ведь для него была мучительна мысль, что именно он начал этот процесс.

Да, он был обманут. Кил’Джеден явился перед ним в образе его умершей жены и внушил мысль о том, что дренеи, добрые соседи орков задумали погубить их расу. Убедил собрать кланы и первыми пролить кровь.

Ведь Нер’Зул мог узнать правду раньше.

Если бы все же засомневался, попытался проверить и не верил на слово своей жене, а понял, что это просто обман… то, может, удалось бы раскрыть и Гул’Дана. Не допустить все это…

Но Нер’Зул сделал это и мир начал разваливаться. А его тщетная попытка сопротивляться привела лишь к тому, что не все орки напились крови демонов и обезумели. Да и то, их голоса были задавлены общей кровожадностью, и тем оставалось лишь молчать.

— Простите меня… простите меня…Гордауг Хозяин Гор, Абориус Властитель Вод, Инцениратус Пламенный Господин, Каландриос Владыка Ветров… ответьте мне… Ответьте… Каландриос… прошу… ты всегда был рядом…

Фурия Ветра всегда был для Нер'Зула особенным, ведь именно с ним он чувствовал свободу и ощущал все вокруг. И потеря именно этого духа была для него особо болезненной. Старый друг не вернется. Ему противно само наличие Скверны в теле орка и их связь безвозвратно утеряна.

Сухие слезы покатились по щекам старого орка, прямо по нарисованному на его лице белому черепу, символизирующего нестерпимый позор и принятие смерти. Нер’Зул — вождь клана Призрачной луны мог только сидеть у себя и молиться, пока его клан страдал под жгучими ветрами и больше не слышал голоса духов.

Многие духи умерли.

Когда Гул’Дан со своими преспешниками похитил силу Кируха, соборного духа множества элементалей Дренора, созданного ими в гневе на их народ, он разорвал эту связь окончательно. Духи могут её восстановить, но сами не хотят… Они ненавидят народ, что некогда служил им, а потому бросили их на верную смерть.

— Мы заслужили это…

Он закрыл глаза и пожелал умереть.

Прямо здесь и прямо сейчас. Чтобы прекратить эти ужасные муки совести.

Однако судьба решила распорядиться иначе.

— А? Что за шум? — шаман поднялся с пола, когда услышал снаружи своего шатра какую-то возню.

Он сначала подумал, что это ветер свистит и ничего более, но потом пошли крики и ругань, что уже нельзя было игнорировать.

Взяв свой посох, он двинулся к выходу и покинул шатер.

Его взору предстала маленькая деревня.

Остатки, огрызки некогда великого клана Призрачной луны. Тех, кто вели остальные племена орков в делах духов. Именно у них обучались многие шаманы, и именно они были эпицентром празднования Кош'харг (1), именно они были самым уважаемым и почитаемым кланом за их мудрость. И именно из их рядов появились те, кто погубили этот мир. Сейчас же это жалкие лачуги с голодными и осунувшимися жителями, полными злобы и обиды, а потому ничего удивительного, что гостям они были не рады.

Вообще орки всегда были народом гостеприимным.

Пустоши Дренора и раньше не были приветливы, а потому не дать путнику ночлег на одну ночь считалось позором, и нужны были веские причины так поступать. Раньше Призрачная луна принимал в свои ряды даже тех, кто просто проявлял способности к шаманизму и был готов учиться путям духов, а сейчас…

Жители деревни обступили группу чужаков, что явно были не обычными созданиями.

К несчастью, Нер’Зул прекрасно знал кто это такие.

Бледные, тощие, небольшие фигуры с сухой серой кожей и горящими изумрудным цветом глазами. Закутанные в плащи и доспехи, держащие в руках свои скипетры и восседающие на мертвых зверях, они внушали опаску и ужас всем вокруг, а потому защитники клана и не хотели пускать их, что не нравилось гостям и те были готовы пройти силой.

— ДОВОЛЬНО! — голос Нер’Зула прозвучал, заглушая крики и жителей.

Все затихли и повернулись к нему.

— А, учитель, давно не виделись, — усмехнулся лидер этой омерзительной компании.

— Терон’кров, ты больше не мой ученик, как и твои мертвые собратья, — с презрением в голосе ответил орк. — Вы предали меня, примкнули к Гул’Дану, а