Олег Бубела - Люди и нелюди

Внутренняя отделка острога, в который меня завели стражники, великолепием не блистала. Но это и понятно, тюрьма - она и есть тюрьма. Караульные на входе, обитые металлом толстые прочные двери с железными засовами и все прочее намекало, что так просто отсюда не выбраться. Войдя, Мишет расписался в книге дежурного, после чего с рук на руки передал меня и мой рюкзак двум поджидающим возвращения отряда охранникам. Кстати, последние также были вооружены, хотя доспехов не имели и щеголяли в строгой черной форме без каких-либо знаков различия.

Они подхватили меня под белы рученьки и после недолгого блуждания по коридорам завели в одну из комнат. Нет, не в камеру, где мне предстояло коротать ночь в ожидании завтрашнего суда, а в небольшой кабинет, в котором за дубовым столом сидел невысокого роста крепыш с пышными усами и недельной щетиной на щеках. Он величественным кивком отпустил моих конвоиров, дождался, пока за ними закроется дверь и указал мне на стоявший посреди комнаты стул. Я осторожно присел на краешек и принялся разминать начавшие затекать руки.

Похоже, меня привели на допрос. Так сказать, с пылу с жару, пока не смазались впечатления, полученные при задержании. Обычная практика в конторах подобного рода. Но какие же трудоголики, эти ирхонские следователи! Полночь уж миновала, а закон не дремлет!

Коротышка извлек из недр стола кипу листков и принялся их вдумчиво изучать, не обращая на меня никакого внимания. Похоже, он рассчитывал, что ожидание доведет подследственного до нужной кондиции. Ха два раза! Он бы еще напарника пригласил и начал играть пьесу под названием "хороший и плохой следователь"! Но немного поерзать и пару раз покряхтеть мне совсем не помешает - незачем показывать, что я считаю себя умнее его.

- Итак, начнем! - наконец заявил хозяин кабинета, взяв в руки чистый листок и перо. - Имя?

Я решил далеко не отходить от основной роли:

- Мое?

- Ну не мое же! - нахмурил брови следователь.

- Ник Везунчик.

Коротышка неспешно вывел на листке первую строчку и продолжил допрос:

- Где родился?

- А могу я для начала поинтересоваться, с кем беседую?

Думаю, невеждам с севера простительно отвечать вопросом на вопрос.

- Дознаватель второй ступени Лихтош Иносский, - с явной неохотой представился хозяин кабинета.

- Очень приятно познакомиться, - кивнул я.

Лихтош пристально поглядел в мои невинные глаза, и допрос возобновился:

- Так где ты родился?

- На севере.

- Конкретнее.

- В рыбацкой деревушке на берегу океана.

- Как называется твоя деревня, на земле какого племени расположена?

- Никак не называется. И стоит она на нашей земле, где жили десятки поколений моих предков.

- Хотя бы уточни, что за племена проживают рядом с вами, - не сдавался дознаватель.

Я бы с радостью, вот только не знаю названия ни одного племени. Северных народов - да, они были упомянуты в прочитанном мной трактате, а более мелкие образования на краю мира автор трехтомника перечислять не счел нужным. Но ответить что-то было нужно, поэтому я невозмутимо сообщил:

- Лодочники и сеточники.

- Я о таких ничего не слышал, - заявил Лихтош, снова принявшись сверлить меня взглядом.

Я лишь пожал плечами, демонстрируя, что это не мои проблемы. Дознаватель не отступил и предпринял еще две попытки - достал карту, а потом попросил меня сказать что-нибудь на родном наречии. Это ему ровным счетом ничего не дало. На предложенный моему вниманию кусок пергамента с весьма приблизительной контурной схемой этой части материка я пялился, как баран на новые ворота, не собираясь показывать, каким маршрутом добирался до Проклятых земель, а пара фраз на русском привели к тому, что Лихтош сдался, записал в протоколе "место рождения установить не удалось" и перешел к главной части:

- Ты признаешься в совершенных тобой злодеяниях?

- Каких именно злодеяниях? - невинно похлопал я глазами.

- В убийстве двух жителей Ирхона и бегстве с места преступления, - терпеливо пояснил дознаватель.

Значит, хозяин постоялого двора не стал вспоминать эпизод с покалеченным воришкой - уже легче.

- У меня есть выбор? - уточнил я.

- Разумеется. Ты можешь до последнего все отрицать, однако я уверен, на суде это ничего не даст. Показания свидетелей, - Лихтош кивнул на стопку листков, - сходятся до мельчайших деталей, приметы твои были указаны четко, поэтому судьи даже не станут возиться с амулетом правды и сразу объявят приговор.

- И какой же?

- Либо двадцать лет в каменоломнях, либо рабство. Но если ты признаешь свою вину и будешь молить о снисхождении, приговор будет мягким - получишь лет десять-пятнадцать. Если же ты с признанием выкажешь желание послужить на благо Империи, то наверняка будешь отправлен с клеймом на границу, защищать нашу землю от диких орков. А там при должном усердии и безупречной службе можно через годик-другой амнистию заработать.

- Существует ли такой вариант, в котором после уплаты штрафа меня выпускают на свободу? - без обиняков спросил я.

- Надеешься заключить соглашение с Гильдией? - уточнил дознаватель. - Не советую. Это то же самое рабство.

Я не понял, о чем идет речь, но коротышка охотно рассказал, что в Ирхоне и других вольных городах приграничья Гильдия искателей имеет право выкупать преступников, оплачивая их штрафы. Причем как тех, на чьих пальцах имелись серебряные знаки, так и всех остальных. И если первым, очутившись на свободе, приходилось эти штрафы отрабатывать потом и кровью в почти двукратном размере, то вторым маги Гильдии надевали ошейник (чтобы не надумали сбежать) и приказывали до самой смерти ходить на Проклятые земли, отдавая вызволившей их организации четыре пятых своего дохода. В общем, как и сказал дознаватель - самое натуральное рабство, только поводок чуть длиннее.

Выслушав объяснения, я заявил:

- Нет, подобное соглашение мне не нужно. Я лишь хотел поинтересоваться - можно ли мне как-нибудь откупиться от этих обвинений. Ведь деньги у меня имеются, а желания махать кайлом в каменоломнях или бить диких орков что-то не наблюдается.

- Откупиться от обвинений? - гневно переспросил дознаватель. - То есть, ты предлагаешь мне золото, чтобы я отпустил тебя на свободу?

Сделав вид, что испугался, я стал лихорадочно размышлять, отчего Лихтош так бурно отреагировал на мой намек о взятке? Действительно честный служака, или опасается "прослушки" в своем кабинете и разыгрывает спектакль? Ах, да, он же упоминал, что в этом мире имеются какие-то амулеты правды. Значит, нужно срочно идти на попятную.