Ознакомительная версия.
Юлия Шолох
Звериный подарок
Как не везет! Утро начинается с грохота и громких воплей поварихи, доносящихся из кухни, что прямо под моей комнатой. И, чтоб уж разбудить наверняка, вслед за ними раздаются незнакомые голоса — кто-то на повышенных тонах отвечает. Нечем, что ли, больше заняться с утра?
— Дарька, вставай! — забарабанили в дверь. — Сказали, всем на кухню! Сказали, живо!
Судя по голосу, Маришка. Ничего себе, чего это она вскочила чуть свет, даже раньше меня? Ведь маленьким позволяется спать дольше старших. А она уже на ногах и на кухню зовет! И как я сразу не сообразила, такие крики просто так начаться не могли, значит, есть причина. Неужели что-то интересное намечается? Что?
Я так быстро вскочила, что и не сразу вспомнила про половик, который вчера вытащила на улицу выбивать, да так и оставила во дворе. Так что моим ногам стало не просто холодно, а ХОЛОДНО! Осень в самом разгаре, а в доме не очень-то топили: мы хоть и княжеские дети, но все равно полукровки! Зачем нам тепло? Должны быть рады, что хоть на улицу не выбрасывают.
Так я подумала, когда назад на кровать запрыгнула. Мне когда холодно, я прямо сама на себя не похожа, очень злюсь всегда. Не переношу холод!
Пришлось, сидя на кровати, тянуться за одеждой на кресле, еле достала. Вот говорят, девушка должна быть аккуратна. А будь я аккуратна да положи вчера штаны на место, в сундук, что бы сейчас было? Пришлось бы топать по холодному полу! Аккуратность придумали те, у кого дома много служанок, не иначе!
На кухне опять завопили. Застегивая рубашку на ходу, несусь вниз по лестнице. Заскакиваю на кухню, а там все уже в сборе, и маленьких подняли. Красные кирпичные стены даже на вид теплые, в варочной печи пылает такой сильный огонь, что сквозь открытые заслонки вырываются длинные языки пламени, которым удается подпалить связки чеснока, висящие выше у стены. И все столы и даже пол заставлены посудой — огромными сковородками, котлами, мисками. Никогда такого не видела!
— Какое счастье! Дарька наконец-то соизволила притащить свои прелести! — зашипела Катринка, кухаркина главная помощница.
До чего вредная девка! Терпеть меня не может, с тех самых пор как я ей пощечину влепила. А не надо было маленьких бить, змея! Теперь как видит меня, так вся ядом исходит, да и пусть, мне не жалко. Главное, руку на малышей больше не поднимает, знает, гадина, что опять получит. Пусть родителей у них нет, но это мои братья, и трогать их руками не советую.
— Цыц! — кричит Глаша.
Она обычно добрая, потому что ее со всех сторон много, как всякой прилежной кухарки. Но сейчас, в своем необъятном переднике, с руками, упирающимися в бока, и сверкающими глазами слегка навыкате, она поистине страшна! Быстренько опускаю голову, разглядывая пол, и готовлюсь терпеливо сносить все душераздирающие крики. А может еще и поварешкой запустить, она у нас такая.
Но нет, обошлось.
— Быстро! Все за работу! — кричит раскрасневшаяся от печного жара и переизбытка чувств Глаша. — К обеду надо наготовить самых лучших блюд на сотню человек!
— На сотню?
Оглядываюсь вокруг. А у всех глаза ошарашенные, как и у меня. Не помню ни разу, чтоб на стольких готовили. К нам что, полгорода приезжает?
Глаша раздает указания, и все беспрекословно идут их выполнять. Мальчишки, хотя и с надутыми лицами, но без промедления плетутся за первой партией воды. Маришке приказано чистить морковку и лук. Дойдя до меня, кухарка на редкость долго раздумывает. Ох, сейчас задаст, похоже, задачку!
— Ты, знаешь что, будешь мне помогать. Жди пока. Как рыбу принесут, разделаешь.
— Конечно, как скажете, — тут же отвечаю. По большому счету я хорошо к ней отношусь, обычно она добрая. Ну а когда требуют сделать что-то неожиданно и быстро, кто угодно рассвирепеет.
Вскоре дверь со стороны улицы распахивается, и мальчишки затаскивают рыбу, волоча за хвосты. Несколько судаков, все как на подбор толстенькие, блестящие, значит, свежие. Длиной мне до пояса. Да уж, буду потом чешую неделю из волос вычесывать, но Глаша пристально смотрит, ждет. Эх, все равно чуда не случится, хватаю нож и подхожу к этой сверкающей красоте.
Глаша следит, правильно ли я все делаю, слишком уж ответственная задача. Даже на брюхе ни единой чешуйки остаться не должно и ни одного лишнего разреза, кроме небольшой полоски у головы.
Только когда я взмокла, а нечищенных рыбин осталось всего три, она успокоилась и молча стала мешать что-то в огромном котле. Самое время вопросы задавать, надо же узнать, что происходит? А у кого еще спрашивать, как не у слуг?
— Глашенька, а мы успеем? — начинаю разговор издалека. Если прямо в лоб спросить, упрется и не расскажет.
— Как работать будете, — хмурится и важно мешает, мешает что-то густое и вкусно пахнущее.
— Мы хорошо будем работать, вы же знаете!
— С чего бы это? — смотрит недоверчиво, хотя я всегда веду себя хорошо и делаю, что говорят.
— Мы тебя любим, — отвечаю. Нет, похоже, этого мало, Глаша только нахмурилась и молчит. Эх, терпеть не могу эту фразу повиновения, но как иначе из нее вытянуть новости?
— Мы знаем свое место, — глухо добавляю.
Сработало, улыбается! Еще бы не сработало, кому ж не понравится, когда его ставит выше себя княжеская дочь, пусть и полукровка.
— Конечно, Даренька, успеем! — ласково отвечает. — Мы же только холодное готовим, закуски да сладости. Основное все в замке.
— А зачем так много? — удивляюсь.
— Приказ князя.
— Как — князя? Новости от него? Почему не сказали?
Нож в руках замер, пока я боролась с нахлынувшим волнением. Отец, то есть (мне нельзя его так называть) князь, всего с одним военным отрядом уехал из замка месяц назад, и с тех пор от него никаких вестей. А ведь он отправился к границе со Звериной страной, одно это страшно, о них столько жутких историй ходит, что за раз и не вспомнишь. Сейчас там клан синих волков главный, а они страшнее, чем медведи, при которых вообще затишье было, как говорят. А еще зная отц… князя, его характер взрывной, неизвестно что могло случиться. И вот от него новости, и никто ни слова!
— Да не успели, деточка моя! — Глаша не оборачивается, сыплет в кипящую воду какие-то пахучие травки.
— Так расскажите!
— Да я сама толком ничего не знаю. Примчался гонец на рассвете, привез записку. Приедет князь сегодня после обеда, гостей привезет. Много гостей, а в замке кухню перестраивают, потому на нас столько готовки.
— Приедет? Значит, все хорошо? — Тут я готова ее расцеловать. Если князь будет дома, в замке, в тишине и покое, то не сможет никому дорогу перейти и ни с кем сцепиться. Потому что тут никого нет, кроме своих.
Ознакомительная версия.
