Ознакомительная версия.
Через полчаса колеса экипажа застучали по брусчатке перед входом в замок. Здесь было очень тихо, сотню, наверное, в казармах разместили, длинные такие здания за замком, там я ни разу не была. Ну, или спят, гостей вряд ли станут рано будить.
У входа меня встретил давний личный слуга князя Кузьма. Я его хорошо знала, сколько себя помню, он все такой же был, седой и полусогнутый. Кузьма без разговоров повел меня прямо в небольшую комнату, расположенную за приемным залом. Там князь встречался с гостями, с которыми хотел пообщаться без свидетелей. Он уже сидел за столом, растрепанный и мятый, видимо, не спал совсем или спал очень недолго. Когда я вошла, уши заполнило прерывистое больное дыхание.
«Отец», — хотелось крикнуть, но я опустила голову и поприветствовала его низким поклоном, как князя. Он тут же махнул рукой на кресло рядом с собой:
— Иди, сядь.
Я не привыкла к таким пышным платьям, и понадобилось немало времени, чтобы понять, как в нем лучше сидеть. И еще эти туфли! Они, конечно, красивые, но в них так холодно! Ну ладно, это все мелочи, пусть скажет, чего же от меня нужно. Вот я сижу и готова слушать.
— Ты знаешь, что со мной в замок приехали представители синих волков? — спросил князь. Об этом уже каждая собака знает, киваю.
— Мы заключили мирный договор…
Ага, замялся. Думает, что сказать. Видно, что-то с этим договором не так. Иначе откуда на его лице такое непривычное для него замешательство? И это у человека, которого ничем не смутишь, по крайней мере, я такого выражения раньше не видела.
— Так вот, — продолжил князь, — в знак подтверждения наших намерений волки потребовали себе заложника. Ну, ты знаешь…
— Заложник живет у второй стороны, и, если первая нарушает договор, его убивают… — прошептала я.
— Они… потребовали моего ребенка, — хмуро произнес князь. — Дочь. Захотели поговорить с каждой и выбрать. Уже говорили со старшей, сейчас там младшая. Потом пойдешь ты.
Я непроизвольно сглотнула.
— Их… княжич… Попробуй, в общем, им понравиться. Дочерей я научил, как мог, одел плохонько, а ты… Они должны выбрать тебя, своих дочерей я не отдам!
Я быстро закусила губу. Вот так вот, своих дочерей! А я ему, значит, совсем не дочь. Сердце разрывается, хотя я всегда это знала. Не дочь. Просто полукровка, жизни которой не жалко. Я сдерживаю слезы и кротко киваю:
— Хорошо, мой князь.
— Иди, — кивком отпускает. — Сделай, что должна.
Слуга оставил меня на кушетке перед высокой дубовой дверью. Ранее утро. Вокруг ни души. Тишина. И такой жуткий холод, и главное, ничем не согреться, даже ноги спрятать некуда.
Когда дверь распахнулась и вышла младшая княжна с довольной улыбкой, в удивительно скромном платье и не очень хорошо причесанная, у меня от холода уже зубы стучали.
Я вскочила, как положено при виде княжны. Она коротко кивнула и ушла по коридору. Только тогда я увидела, что у дверей кто-то стоит. Тот самый, растрепанный, со странными полосами на голове парень, один из тройки, встреченной вчера на прогулке. Так вот, значит, кто это были. Волчий княжич собственной персоной, никогда бы не подумала. Княжичи ездят в экипажах и одеваются изящно и богато. Хотя… звериный народ, что с них взять.
Надо же, как он удивился, когда меня увидел! В другое время я бы посмеялась, но не сейчас. Ноги обжигало холодом промерзших камней. А он стоит и молча смотрит.
— Вы меня не ждали? — спрашиваю. Еще чуть-чуть и поджимать ноги начну, то-то будет зрелище!
Но тут он отвечает:
— Мы вас ждем, заходите.
Странно, сейчас я думаю только о холодном поле, а не о том, как мне им понравиться. Как угодить отцу, князю, мужчине, который стал когда-то против воли моим родителем.
В большой, полутемной комнате только один камин, правда, огромный, но огонь в нем почти погас. Каменные стены украшены гобеленами и длинными полосами ткани, а пол зато совсем голый. Слишком красивая каменная мозаика, чтобы прикрывать ее коврами. У камина стоял огромный стол, перед ним кресло с коричневой обивкой. За столом сидел самый высокий. Позади него, у стены, на длинной кушетке — светловолосый, закинув ногу за ногу. Тот, что меня впустил, прошел и сел рядом с ним.
Неужели совсем не мерзнут? Не похоже. Главное — не задрожать, как-то это не вяжется с моим намерением им понравиться. Кстати, знать бы еще, как это сделать.
Вот опять уставились и молчат. Что, интересно, со мной не так? Я поклонилась и осталась стоять посреди комнаты. Без приглашения не могла сесть.
Если у меня когда-нибудь будет дом, в нем не будет ни одного кусочка каменного пола!
Наконец длинный встал из-за стола. Не очень-то торопился!
— Здравствуйте, — сказал. — Разрешите представиться. Я Ждан Радомиров, вожак. По-вашему — княжич народа зверей. Присаживайтесь, прошу.
Ну наконец догадался! Я поблагодарила и быстро уселась в кресло, хотелось залезть с ногами, но пришлось держать марку — сесть на самый краешек, выпрямить спину и гордо задрать подбородок.
Длинный неуверенно посмотрел на меня.
— Как… вас зовут? — спросил.
Тут же вскочила, делая реверанс. Чертов корсет, за что женщинам такая пытка?
— Дарена.
И села быстро назад. Вот вернусь домой, час буду у печи сидеть ногами в огонь!
— Дарена, — повторил Ждан так, будто мое имя его немало удивило.
Вожак, надо же. Если бы не ситуация, не удержалась бы от вопросов. Вожак — это как? А, чего зря голову ломать, сейчас нужно сосредоточиться на другом. Вожак так вожак. Я смотрю ему прямо в глаза и улыбаюсь как можно милее.
— Очень приятно, — говорю самым нежным тоном и отвожу глазки, как будто смутилась.
Не раз видела, как на ярмарках так девчонки делают, и мужчинам это нравится. Только вот эти… волки реагируют как-то не так. Медленно переглядываются и хмурятся.
— Позвольте представить, — наконец продолжает Ждан. — Мои товарищи и защитники. Дынко… — Встает светловолосый, коротко кивает и садится назад, закидывая ногу на ногу. — Радим. — Встает лохматый, серьезно кивает.
Я не знаю, имеют ли они влияние на княжича, слушает ли он их советы, поэтому на всякий случай мило улыбаюсь обоим.
И потом они опять молчат! Нет, мерзнуть тут целый день охоты у меня нету!
— Вы хотели со мной поговорить? — нетерпеливо спрашиваю.
— Да… Да. Вы нас просто немного удивили, придя сегодня в таком неожиданном виде, — задумчиво говорит Ждан.
— Вам не нравится, как я выгляжу? — интересуюсь таким тоном, как будто если он скажет нет, я буду плакать.
— А… вас волнует, нравитесь вы нам или нет? — вдруг громко спрашивает Дынко. Голос у него такой… вкрадчивый.
Ознакомительная версия.
