Юлия Баутина - Сборник "Братство меча"

Тот, кто считает, что жизнь реконструкторов преисполнена комфорта и удовольствий, чертовски заблуждается. Глеб Комолов мог бы сказать по этому поводу множество добрых и теплых слов, но не больше половины из них, и то с большой натяжкой, пропустила бы цензура. Что поделаешь, в условиях, когда вокруг громоздятся сумки с доспехами, а окованный железом треугольный щит, реагируя на каждую колдобину на дороге, так и норовит поддеть острым краем под ребра, даже у самого добродушного оптимиста словарный запас резко прирастает весьма оригинальными выражениями.

Сонно жмурясь, Глеб оттолкнул подальше прочь настырный «треугольник», тот опасно покачался на вершине сумочного Эвереста и, как только «Газель» подпрыгнула на следующей рытвине, с лязгом съехал на противоположную сторону, поближе к двери. Почти эзотерическая, судя по способности усыплять, музыка, льющаяся из динамиков автомагнитолы, притихла. Взамен раздался злой голос водителя.

— Эй, мужики, полегче там! Стекло не высадите!

— Извините, — пробурчал Глеб на случай, если сидевшие в кабине рядом с водителем заместитель директора музея «Куликовские древности» Сергей Анатольевич Кустов и какая-то музейная сотрудница, которую зам директора представить остальным не удосужился, тоже не спят.

С представителями музея «Куликовские древности» лучше было не портить отношения: как-никак эти ребята вкупе с администрацией Советского района города Тулы служили объединению «Гладиатор» неплохой крышей. Во всяком случае, бессменный руководитель объединения Иван Есипов, в среде тульских реконструкторов так же известный, как Князь, с присущей ему виртуозностью ухитрялся выжимать из спонсоров все, что можно, и даже чуточку больше. Например, халявную поездку на военно-исторический фестиваль, посвященный N-ной годовщине битвы Тамерлана с Тохтамышем, в славный город Самару.

Зевнув так, что захрустела челюсть, Глеб потянулся и оглядел салон «Газели». В призрачном предрассветном мареве подробности различались с трудом. На широком заднем сидении дремали Тема и Шурик — молодежь, которую «гладиаторцы» только-только начинали обкатывать по выездам, на сдвоенном кресле по-княжески расположился клюющий носом Иван. Правда сейчас, в черных джинсах, черной толстовке с логотипом клуба — исполненным в золотисто-рыжих тонах полуголым мускулистым мужиком в крылатом шлеме, укрощающим дикого коня, — в берцах и черной бандане он походил не на князя, а на закоренелого неформала, от каких шарахаются на улицах коммунистически воспитанные бабульки. На одиночном сидении, свернувшись клубочком, в обнимку с Зеленым Зайцем — своим талисманом — мирно спал балагур Пашка, который по паспорту вообще-то именовался Алексеевичем, но в клубе был известен, как Степаныч, а почему — никто уже не помнил. Зажатый в объятиях «гладиаторца» плюшевый зверек ярко-салатовой расцветки бодро таращился в потолок машины пластмассовыми глазенками. Глеб подмигнул ему, перевел взгляд на расстилающиеся за окном просторы, на которые тускло накладывалось отраженное в пыльном стекле его собственное смуглое бородатое лицо с зачесанными в конский хвост длинными темными волосами, и еще раз сладко зевнул.

Ехать им предстояло долго — в общей сложности почти двое суток. Неплохой повод для того, чтобы наконец-то выспаться, компенсируя бессонные ночи, потраченные на изготовление и ремонт доспеха. Конечно, жесткие кресла машины были не самым лучшим местом для отдыха, но за восемь лет, посвященных военно-исторической реконструкции, Глеб научился стоически переносить время от времени возникающие неудобства. Видать, род занятий и вправду накладывал свой отпечаток.

Наконец, дорога выровнялась, энергичные прыжки машины сменились легким покачиванием, и Глеб постепенно задремал, но сон оказался неожиданно тяжелым и мутным. Во сне «гладиаторец» бродил с остро отточенной саблей по сырым, холодным подвалам, где единственным источником света служила мохнатая поросль на стенах и свисающих с потолка проводах. Глухо стучали по бетонным плитам его шаги, и больше ничего. Больше ни единого звука не нарушало угрюмого молчания однообразных коридоров. Вплоть до самого пробуждения Глебу не удалось найти выхода из странного, давящего на нервы лабиринта. А разбудил его истошный вопль водителя «Газели»:

— Что за… Держитесь, мужики!!!

Не успев толком очнуться, Глеб инстинктивно уперся ногами в основание Пашкиного сидения, а спиной в спинку своего кресла, когда машину резко повело в сторону. Остальные «гладиаторцы» посыпалась с мест. Раздался душераздирающий скрежет, треск, в конце концов, злополучная «Газель» остановилась и наступила тишина.

— Приехали, — хладнокровно подытожил Иван, так крепко обхвативший поручень, как, наверное, ни разу в жизни не обнимал ни одну подружку.

— Куда вот только? — ядовито поинтересовался Степаныч, пытаясь сползти с кучи сумок, на которую улетел ласточкой при резком торможении.

Из-под задних сидений доносилась отчаянная ругань Темы, ухитрившегося каким-то образом провалиться в проем между двумя рядами кресел. Шурик растирал ушибленный лоб.

— Нет, вы видели? — никак не мог успокоиться водитель. — Вы ЭТО видели?!?

— Чего мы должны были видеть? — зло спросил взъерошенный Тема, сумевший после долгих усилий принять вертикальное положение.

— Чертова дорога… — Кустов явно был в полной растерянности. — Она просто взяла и кончилась!

Глеб машинально бросил взгляд сквозь запыленное, покрытое разводами стекло и, поперхнувшись, протер глаза. Куда только подевалась затянутая легкой дымкой однообразно-унылая равнина, уже успевшая поднадоесть ему за неполные полтора часа поездки? Снаружи весело сияло солнышко. Прямо в окна «Газели» лезли ветки кустарника, и вообще, вокруг было неприлично много зелени для шоссе. В кювет их, что ли, занесло?