Посвящается моим родителям, которые верили
Мне было лет четырнадцать, когда я открыл для себя сэра Вальтера Скотта, Артура Конан Дойла, Роберта Льюиса Стивенсона, Александра Дюма и других европейских авторов восемнадцатого-девятнадцатого столетий, которые писали романы о приключениях. Они совершенно очаровали меня. Какие удивительные истории! «Айвенго», «Квентин Дорвард», «Белый отряд», «Сэр Найджел», «Черная стрела», «Остров сокровищ», «Граф Монте-Кристо», «Три мушкетера» и так далее и так далее. Каждая новая история казалась еще более потрясающей, чем предыдущая. Только такие книги и стоит читать, думал я. Хватит уже рассказов об огромных белых китах и угнетенных женщинах с алыми буквами на платьях. Вот бы и мне научиться писать такие книги, мечталось мне. И я, разумеется, пытался, только отчего-то у меня не получалось так, как у Дюма или Стивенсона. Вероятно, мне не хватало знаний. Я не ладил ни с временем, ни с языком, ни с пониманием явлений. И я беспомощно барахтался в хаосе своих мыслей, не двигаясь дальше начала, а потом, так и не завершив ни одного романа, уехал учиться в колледж.
Однако я не забыл, как много радости принесли мне эти книги и как сильно они на меня повлияли. Поэтому после четырех лет колледжа и одного семестра на юридическом факультете я надумал вернуться к ним. Роман о приключениях, полный леденящих кровь испытаний и чудесных спасений, сильных и целеустремленных мужчин и женщин, опасностей, подстерегающих на каждом шагу, — вот о чем я буду писать и вот как я избегну расписанной наперед жизни юриста. Так решил я. Но только мои истории должны быть особенными. К примеру, как д'Артаньян стал бы спасать Руперта фон Хенцау из «Узника Зенды». Или Джим Хокинс познакомился бы с Квентином Дорвардом. Я предвкушал свой роман как нечто грандиозное и захватывающее.
И вот тогда я снова подумал о Дж. Р. Р. Толкине. «Властелина колец» я прочитал двумя годами раньше. Что, если бы фантастические персонажи Толкина стали частью мира Вальтера Скотта или Дюма? Что, если бы моя история происходила где-нибудь вне времени и пространства, но все-таки в таком месте, в котором наверняка угадывался бы наш собственный мир, отнесенный в будущее? Что, если бы мы растеряли все свои нынешние знания и наука сменилась магией? Только эта магия не обязана быть заслуживающей доверия или просто хорошей или плохой. И истину отличить от лжи здесь тоже нельзя, просто потому что в жизни так не бывает. А главного героя мои читатели непременно отождествляли бы с собой и представляли, как они сами попадают в водоворот невероятных событий и пытаются в этом водовороте выжить.
Вот так появился «Меч».
Флик Омсворд неторопливо спускался по склону долины — солнце пряталось в густую зелень холмов, алые отблески закатных лучей коснулись земли. Тропинка, петляя, бежала меж огромных валунов, то скрываясь в густом лесу, то вновь появляясь в просветах деревьев в низине. Флик устало тащился вниз, почти не глядя на знакомую тропу. Легкий мешок с инструментами свободно болтался у него за спиной. Выражение безмятежного покоя застыло на лице юноши, обветренном и добродушном, и только блеск серых глаз выдавал ту беспокойную энергию, что таилась за его флегматичной внешностью. Он был еще очень молод, но из-за седины в русых волосах, густых, косматых бровей и приземистой фигуры выглядел гораздо старше. Его одежда ничем не отличалась от обычного костюма жителей Дола — свободная, не стесняющая движений. Инструменты в полупустом мешке позвякивали при ходьбе.
Вечер принес прохладу, и Флик поплотней запахнул воротник шерстяной рубахи. Путь его лежал через лес и холмистую низину. Впрочем, отсюда ее еще не было видно. Флик вошел в лес. Огромные угрюмые дубы и заросли орешника тут же закрыли ночное небо. Солнце село, осталась лишь темная синь небес, усыпанная дружелюбно поблескивающими звездами. Флик был совсем один в сумрачной тиши. Юноша уже сотню раз ходил здесь, поэтому сразу отметил нечто необычное: странная тишина как будто зачаровала долину. Привычное жужжание насекомых, крики птиц, что просыпаются с закатом, — ничего этого не было. Флик внимательно вслушивался, но его острый слух не мог уловить ни единого живого звука. Он с тревогой огляделся. Эта глубокая, гулкая тишина смущала его, особенно после всех слухов о какой-то ужасной крылатой твари. Многие видели, как она пролетала по ночному небу на северной стороне долины несколько дней назад.
Стараясь беззаботно насвистывать мотивчик, Флик вспомнил о работе и унесся мыслями на север от Дола, где было несколько отдаленных хозяйств. Флик ходил туда каждую неделю, приносил необходимые вещи и разные новости о жизни в Доле, а иногда — и о дальних городах Южной Земли. Немногие знали близлежащие провинции лучше Флика, а уж выходить за пределы безопасной долины не решался никто. Да и не хотел. В те дни люди предпочитали селиться отдельными общинами, отгородившись от остального мира. Но Флик любил путешествовать, а отдаленные хутора нуждались в его услугах и даже платили за «беспокойство».
Флик задел ветку и, вздрогнув, отскочил в сторону. Разозлившись на себя, юноша свирепо оглядел покачивающийся сук, но зашагал быстрее. Он зашел уже далеко в лес, бледные лучи лунного света едва пробивались сквозь густую листву, смутно освещая извилистую тропинку. Флик даже забеспокоился — в такой темноте ничего не стоит сбиться с пути. И снова его поразила мрачная, тяжелая тишина. Как будто вся жизнь внезапно угасла и Флик остался один в этой лесной могиле. Он вновь вспомнил давешние странные слухи и поневоле почувствовал смутное беспокойство. Юноша посмотрел по сторонам — все было тихо — и облегченно вздохнул.
Извилистая тропа стала уже и временами, казалось, совсем пропадала в стене деревьев. Флик знал, что это — просто иллюзия и тропа никуда не денется, но все равно внимательно поглядывал под ноги. Вскоре тропа снова расширилась, и сквозь густую листву показался кусочек звездного неба. До дома оставалось не более двух миль. Флик улыбнулся и ускорил шаг, насвистывая старую застольную песенку. Он так пристально следил за убегающей вперед тропинкой, что не заметил, как слева от дуба отделилась огромная черная тень и быстро направилась наперерез юноше. Флик едва не налетел на темную фигуру, возникшую перед ним внезапно, зловеще, — словно громадный обломок скалы, угрожающий раздавить долинца. Испуганно вскрикнув, Флик отскочил в сторону, мешок с инструментами со звоном упал на землю, рука выхватила из-за пояса узкий кинжал. Юноша уже подобрался для прыжка, но незнакомец повелительно поднял руку и властным, суровым, но вместе с тем странно убедительным голосом быстро проговорил:
