Ульрике Швайкерт
Пленница Дракулы
Лучиано окинул взглядом гробы, стоявшие вдоль стены. На них было разложено множество предметов одежды: куртки, сюртуки*,[1] брюки, рубашки и жилеты разного покроя и всех мыслимых оттенков. Кроме того, здесь были шейные платки*, шляпы, ботинки, перчатки и элегантная трость с резным набалдашником.
Вампир задумчиво посмотрел на куртку цвета мха, которую он надел поверх полосатого жилета и панталон* насыщенно-коричневого цвета. Ярко-желтый шейный платок и лаковые ботинки с белыми гамашами* дополняли костюм.
Лучиано вздохнул, снял с головы новенький цилиндр и бросил его на стоявший перед ним гроб.
— Я не уверен. Дарио, у тебя есть еще что-нибудь?
Слуга молча протянул ему белую шелковую рубашку, строгие черные брюки и длинный фрак из такой же ткани. Лучиано снова посмотрел на себя и нахмурился.
— Что-то не так, дорогой кузен?
Улыбка Кьяры озарила сырую, похожую на склеп комнату, находившуюся в крыле Золотого дома*, который некогда был римским дворцом Нерона.
Лучиано беспомощно вскинул руки вверх.
— Я не знаю, что взять с собой в Вену. Мне нечего надеть!
— Ах ты, бедняжка! — насмешливо сказала вампирша. — А я-то думала, что такие заботы являются привилегией слабого пола.
Кьяра подошла ближе. Лучиано снова с завистью признался себе в том, что его кузина выглядела сногсшибательно. Как и большинство представительниц клана Носферас, она была от природы наделена пышными черными кудрями и роскошными, женственными формами. Но Кьяра была также одним из немногих вампиров римского клана, которые не отличались чрезмерной жаждой крови — пристрастием, которое могло повлечь за собой самые серьезные последствия. Одним из примеров такой несдержанности являлся ее двоюродный брат Маурицио, которого можно было сравнить разве что с бесформенной массой. Его кот Оттавио был таким же толстым, как и хозяин.
Фигура Кьяры прекрасно гармонировала с ее круглым симпатичным лицом, и вампирша умела с помощью одежды подчеркивать свои достоинства. Сегодня на ней было платье из шелковистой тафты темно-синего цвета, бесчисленные складки почти касались земли. Белую кожу декольте обрамляли черные кружева, а чуть выше переливалось колье с сапфирами и жемчугом.
Лучиано с трудом оторвал взгляд от этого зрелища. А ведь Кьяра была его кузиной! Он спрашивал себя, как бы отреагировали на ее появление наследники других кланов. Возможно, в новом учебном году ему следует присматривать за Кьярой, чтобы никто не осмелился приставать к ней. Все-таки они уже не дети: и ему, и его кузине исполнилось шестнадцать.
Кьяра осмотрела каменную комнату и одним движением руки собрала разложенную перед Лучиано одежду.
— И это все? — спросила она насмешливо.
Вампир кивнул с несчастным видом.
— Пока что да.
— А что там? — спросила вампирша и показала на целую гору вещей, которая в несколько раз превосходила размеры разложенного на гробах гардероба Лучиано.
— Разное старье, которое мне больше не подходит.
Кьяра вытащила из этой кучи элегантные брюки и бордовую куртку и протянула их кузену.
— Мне эти вещи кажутся не такими уж плохими и старомодными. Примерь!
Лучиано неохотно подчинился ее просьбе.
— Все это мне больше не подходит. За лето я вырос не меньше, чем на ладонь.
— И заметно похудел, — озадаченно произнесла Кьяра, когда Лучиано застегнул брюки, которые, казалось, вот-вот соскользнут с него.
Она опустила взгляд. Брюки едва доходили до середины икр. Кьяра со смехом покачала головой.
— Нет, это ты и вправду больше не сможешь носить. Попробуй примерить черный фрак, который подобрал Дарио.
Лучиано послушался.
— Да, неплохо, но он такой мрачный… ну да, совсем черный. Ты так не думаешь?
— Это именно то, что называют элегантностью.
Кьяра, покачивая бедрами, подошла к Лучиано и ткнула ухоженным длинным пальчиком ему в грудь.
— Не то чтобы я имела что-то против пестрой одежды, но мне кажется, что я уже слышу едкие замечания Франца Леопольда, увидевшего тебя в таком виде.
Лицо Лучиано исказила недовольная гримаса. Ему нечего было возразить.
— Лучше прикажи сшить тебе еще один черный фрак, — посоветовала Кьяра, — и, может быть, сюртук из светло-серого сукна к этим панталонам. Если ты не в силах отказаться от любимой разноцветной одежды, то лучше всего отдать предпочтение темно-синему цвету!
— Хорошо, если ты так считаешь, — уступил Лучиано и поправил новый фрак, в то время как Дарио завязывал на нем узкий белый галстук.
Кьяра мелкими шажками направилась к двери и, дойдя до нее, еще раз обернулась.
— Ты хоть знаешь, как хорошо ты выглядишь?
Лучиано недоверчиво посмотрел на нее, но ни в голосе кузины, ни в выражении ее лица не было и тени насмешки.
— Я? — переспросил он немного скептически.
Вампир смущенно провел пальцами по своим черным волосам, и они снова начали торчать во все стороны.
Кьяра с серьезным видом кивнула. Потом ее губы растянулись в лукавой усмешке.
— Я уже вижу, как исказится от зависти лицо Франца Леопольда!
Она радостно рассмеялась и, приплясывая, выбежала из комнаты.
Немного сбитый с толку, Лучиано повернулся к слуге.
— Кьяра опять преувеличивает. Всем известно, что Дракас невероятно прекрасен — по крайней мере внешне. О его характере лучше не упоминать, — добавил Лучиано, однако выражение его лица лучше всяких слов говорило о том, что он думает о венце. — К сожалению, Лео — само совершенство.
— Это дело вкуса, — ответил слуга со свойственным ему бесстрастием. — Но если вы хотите знать мое мнение, то я согласен с госпожой Кьярой. Вы очень изменились, и вам не нужно бояться сравнения ни с одним вампиром, в том числе и с Дракас.
Лучиано не знал, что на это ответить. Неужели он действительно преобразился? Вампир взглянул вниз, на свой стройный торс, и начал рассматривать длинные ногти, которые он больше не грыз от волнения, как это было в первые годы обучения в академии. Лучиано подумал об Иви и почувствовал, как его губы расплываются в улыбке. Теперь он еще больше радовался тому, что снова увидится с наследниками других кланов и проведет целый год в академии юных вампиров, обучаясь различным магическим способностям. Несмотря на то что на этот раз их обучение будет проходить в Вене. Нельзя сказать, чтобы Лучиано имел что-то против этого города. Ничто не волновало его меньше, чем ненависть, которую римляне испытывали к Габсбургам. Дракас — вот кто действовал на него подобно желудочной язве, даже когда Лучиано видел только одного из них!
