Дождь лил уже вторую неделю, и грязь была просто непролазной. Насквозь промокшие деревья недовольно ворчали, сетуя на больно секущие капли. Все сидели по домам, предпочитая наслаждаться музыкой дождевых капель под крышей, а еще лучше под одеялом. Казалось, на небе кто-то забыл закрыть кран и вода теперь будет литься вечно. И надо же было львам именно в такое время задумать праздник в честь Молодого Принца…
Уно протер рукавом запотевшее окно, и продолжил невеселые размышления. Он сомневался, что на этот праздник придет еще хоть кто-то кроме самих львов. Это была очередная никчемная идея идущая от Высокого Дома…
Уно замерз, стоя на холодном полу. Он прыгнул обратно в кровать и с головой укрылся одеялом. Жить стало лучше, но скучнее. Больше всего на свете Уно не переносил скуку и бездействие, а здесь уже вторая неделя пошла… Скрипнула входная дверь, кто-то кашлянул. Даже не выглядывая из-под одеяла, Уно знал, что это бобер Тори.
– Ноги вытирай, Тори, – сказал Уно. – И не размахивай мокрым зонтом! Умру скоро от этой сырости.
– Не беспокойся, не размахиваю, – снова кашлянул Тори. – Ты, вообще, где?
– Здесь я, – Уно выбрался на свет, заворачиваясь в одеяло, как в кокон. – Как дела, Тори?
– А как они могут быть? – бобер аккуратно закрыл большой черный зонт и поставил в уголок у порога. – Проклятый дождь не дает никакой жизни. Я снова простудился, слышишь, какой кашель? А от травяных отваров моей Миры, у меня постоянная изжога и расстройство желудка…
– Тори, избавь меня, пожалуйста, от подробностей, лучше скажи, что слышно про сегодняшний праздник?
– Вот глупая идея, правда? – Тори устроился поудобнее на низенькой скамеечке, и задумчиво посмотрел на свои промокшие ноги. – Ума не приложу, зачем львам это нужно? Разве кому-нибудь захочется веселиться в такой дождь? Все лежат в кроватях с грелками в ногах, половина народа болеет гриппом, другая половина притворяется.
– А приглашения уже рассылали?
– Не будет никаких приглашений, все должны сами прийти.
– Вот как… – Уно поплотнее закутался в одеяло. – Замечательно, значит можно пропустить это событие.
– Это ты зря, как раз тебе там надо быть непременно. Львы в последнее время просто озверели. Эта семейка давно уже напрашивается на неприятности, особенно старики! Уж и не знают чем от скуки заняться. Знаешь, что они недавно придумали?
– Что?
– Решили деревьям давать знаки отличия, что-то вроде «Заслуженный Дуб Леса». Ужас какой-то, я уж и не знаю, может это у них возрастное? Сынулька их со своей супругой тоже время даром не теряют, решили Вечный Грот перекрасить.
– Снаружи?
– Нет, хвала небу, только изнутри, но зато в красный цвет. Львица говорит, что этот цвет самый модный в этом сезоне.
– Ну и пусть себе красят, жалко что ли?
– Ты думаешь, они это будут делать сами? – ухмыльнулся Тори. – Как бы не так. Их царственные головы посещают никому ненужные идеи, а претворять их в жизнь будем мы. Вот тебе живой пример: надо было обязательно посреди двухнедельного ливня устраивать праздник в честь Молодого Принца. Кому скажи это нужно?
– Не знаю. Праздник будет на улице?
– К счастью, наши львы еще не совсем выжили из ума, праздник будет в Вечном Гроте.
– Но туда же все не влезут.
– Кто не влезет, будет веселиться на улице, так что лучше прийти пораньше и занять места получше, хотя тебя и так пропустят. Да, кстати, Уно, извини за вопрос, но так ничего и не выяснилось?
– Насчет чего? – Уно выбрался из кровати и принялся неторопливо застилать ее покрывалом.
– Кто же ты все-таки такой?
– Пока ничего не известно, – серебряная кожа Уно стала приобретать синеватый оттенок, что означало грусть.
– Ну вот, я тебя расстроил! – огорчился Тори.
– Да ничего страшного, рано или поздно это должно выясниться, а пока, если честно, меня мало волнует собственное происхождение.
Но Тори знал, что это не правда.
– Кеола сегодня еще не заходила? – бобер перевел разговор на другую тему.
– Нет, но должна придти с минуты на минуту, – синеватый цвет исчез, кожа Уно снова стала серебряной.
– Хоть у меня и есть предубеждение против пантер, но Кеола, должен тебе сказать, еще та штучка. Какая грация, какая пластика! У вас серьезно? Скажи честно? Я никому не растреплю, уверяю.
– Во-первых, Тори, ты не то что растреплешь, ты раструбишь, как слон Мираб, а во-вторых, я не обсуждаю своих друзей даже со своими друзьями.
– Зануда ты, Уно.
– Я просто не люблю сплетен.
– Все любят, и все сплетничают, – возразил Тори, – на том мир и держится.
– Значит, скоро рухнет. Обо мне все треплются с самого рождения, и я прекрасно знаю, как это раздражает.
Тори пожал плечами и покачал головой. Несмотря на несовпадение взглядов на жизнь, Уно был его самым лучшим другом, и Тори считал своим долгом заботиться о нем, хотя чаще получалось наоборот.
– Пожалуй, пойду, – Тори слез со скамейки и вразвалку направился к своему зонту. – Мне еще надо решить, что же надеть на праздник. Как ты думаешь, насчет синенькой жилетки?
– Я уже боюсь тебе что-либо советовать, – усмехнулся Уно. – Помнишь, как в прошлый раз возмущалась Мира? Но я ведь честное слово не знал, что это была ее шляпа, тем более, тебе она очень шла.
– Я тоже не знал, – хмыкнул Тори. – Она хотела мне сюрприз сделать своей обновкой, и когда увидела ее на мне, решила, что я издеваюсь. А шляпа мне действительно была очень к лицу. Ладно, придумаю что-нибудь, до встречи на празднике.
– До встречи.
Уно проводил Тори и закрыл за ним дверь. Несколько секунд он стоял и смотрел на быстро идущий по тропинке черный зонт, а потом пошел одеваться. Осторожно, старясь не зацепить крылья, он надел черный вязаный свитер и черные брюки. Все вещи были отсыревшими и противными. Немного подумав, Уно достал из коробочки серебряную цепочку с медальоном в виде трех красивых букв «У», «Н» и «О» и надел на шею. По сравнению с его серебряной кожей, серебро казалось блеклым…
В двери тихонько постучали чьи-то коготки.
– Заходи, Кеола!
Грациозная пантера бесшумно, словно тень скользнула в дом. Ее сильное красивое тело было затянуто в черный искрящийся комбинезон, на шее переливалось тонкое золотое украшение.
– Привет, дорогуша, – промурлыкала она.
– Привет, – улыбнулся Уно. – Выглядишь грандиозно.
– Я старалась. Вижу, надел мой подарок?
Уно потрогал медальон и снова улыбнулся. Кеола была не просто его лучшим другом, он всей душой любил эту большую спокойную кошку.
– Ты чем-то расстроен, Уно? – она свернулась клубком в плетеном кресле.
